Возмездие - Сергей Майдуков

Потому что на самом деле они не сопереживали Корчаку. Оксане было плевать по большому счету, а Лев сам заварил эту кашу. После такого он не имел права жить. Корчак убил бы его прямо сейчас, если бы не цель, которую он перед собой поставил — разведать, где находится Вальтер и его кодла. Только от них можно будет добиться правды о своей семье.

— Ты совсем не слушаешь, Игнат, — обиженно произнесла Оксана.

Услышав ее голос, он вынырнул из задумчивого омута.

— А?

— Я про Австралию рассказываю, — объяснила Оксана. — Мы там такие блюда пробовали, что закачаешься просто. Я теперь практикуюсь. Ищу австралийские рецепты и готовлю.

— И вино австралийское, между прочим, — заметил Левченко, звякая бутылочным горлышком о бокалы. — Нравится? Беру в одном фирменном магазине. Хочешь, я тебе завтра несколько бутылок подгоню? Ты дома будешь?

Ему по-прежнему не терпелось узнать, где его головорезы смогут найти Корчака. Не следовало разочаровывать его. Но и правду говорить Корчак тоже не собирался.

— У вас, Лев, — пошутил он. — Так хорошо у вас, ребята, что я остаюсь.

Левченки засмеялись, но несколько напряженно, как если бы опасались, что это была не шутка, а серьезное утверждение. Они ели и пили, ели и пили. Правда, Левченко делал маленькие глотки и подливал себе вина реже, чем Оксане и Корчаку. Хочет сохранить трезвый ум? Корчака это не устраивало. Улучив момент, когда Оксана в очередной раз отправилась на кухню, он предложил:

— Лев, давай чего-нибудь взрослого махнем. Надоел мне этот компот кислый. Не берет.

Левченко испытующе посмотрел на него:

— Не развезет?

— Я как стеклышко, — сказал Корчак. — А хочется забыться. Вот вернусь в свою нору, а там еще одна ночь бессонная. Думаешь, легко?

— Нет, не думаю. Ты, Игнат, выбирайся из своей норы. Тебя ведь и впрямь никто не ищет, ты это правильно рассудил. Дома тебе ничего не угрожает.

Как быстро он поменял мнение! То домой нельзя, то там ничего не угрожает. «Вертится, как уж на сковородке, — подумал Корчак. — Я и в розыске у него, и ничто мне не угрожает. Ох и хочется выведать ему, где я обитаю!»

Вслух были произнесены совсем другие слова:

— Я подумаю об этом. Как насчет того, чтобы выпить?

— Оксана! — крикнул Левченко. — Нам с Игнатом пару вопросов обсудить надо. Мы в кабинете. Не мешай, хорошо?

— Ладно, ладно! Секретничайте.

Мужчины закрылись в кабинете.

— Только по-быстрому, — сказал Левченко. — А то Ксюша все вино выпьет. — Он открыл заветный шкафчик. — Коньяк больше не предлагаю, хорошего понемногу. Виски? Ром?

Корчаку стало смешно. Для продажного генерала, сидящего на мешках кровавых денег, подобная скупость выглядела жалкой.

— Не жмись, Лев, — сказал он. — Сколько той жизни! Давай за все хорошее.

— Хотя бы за два раза, — поставил условие Левченко. — Ты вкус распробуй. Такие коньяки президенты пьют. Причем далеко не все, будь уверен. Не каждому по карману.

— Но тебе же подарили, — напомнил Корчак.

— Мне — да, — подтвердил Левченко и качнул головой. — Бери. За тебя. Перемелется — мука будет.

Они подняли стаканы. Корчак выпил свой до дна. Левченко сделал паузу, как и намеревался.

— Все мы под Богом ходим, — пробормотал он осевшим голосом. — Думаешь, у меня неприятностей не бывает?

«Неприятностей», — повторил Корчак мысленно. Он опустил глаза, чтобы не видеть перед собой большого лица Левченко. Иначе бы не сдержался и всадил стакан прямо в мерзкий рот, чтобы заткнуть его осколками и выбитыми зубами.

— Моего лучшего сотрудника убили, — печально прогудел Левченко. — Капитан Орешкин. Он в самое логово Вальтера пробрался. Под прикрытием работал. Легенда, фиктивная отсидка, все дела. Но бандиты его вычислили. На ножи поставили.

Левченко резко влил в себя остатки коньяка. Глаза его увлажнились.

— Геройский был парень. Я его на свое место готовил.

— Ты разве на покой собрался? — спросил Корчак и поднял взгляд, когда понял, что глаза его больше не выражают той жгучей ненависти, которую он испытывает к тому, кого прежде считал своим другом.

— Иногда подумываю, — признался Левченко со вздохом. — Порой все так достанет, что думаешь: а пропади оно все пропадом. Я что, нанялся жизнь и здоровье на службе гробить?

— Вроде как да, — заметил Корчак. — Почет, уважение, привилегии.

— Оно-то так, Игнат. Только это одна сторона медали. Есть еще другая. Лучше бы тебе ее не видеть. — Он помрачнел. — Пойдем-ка за стол. Закусывать пора, а то развезет.

Когда вернулись на свои места, Оксана была румяной и загадочной. Накрашенные губы ее норовили расползтись в улыбке.

— Наговорились? — спросила она. — И что у вас за секреты такие? Про девочек, небось, шептались?

— Оксана! — воскликнул Левченко укоризненно. — Какие девочки? Игнат без семьи остался.

Чтобы оградить себя от ревнивых нападок, он брякнул первое, что пришло на ум, и тотчас пожалел об этом.

— Как без семьи? — тупо спросила Оксана. — Где же они? В лесу остались?

— Да, — коротко произнес Корчак. — И не будем об этом.

— Вы поссорились?

— Ты не видишь, человек не хочет обсуждать эту тему, — вмешался в разговор Левченко. — Оставь его в покое. Лучше скажи, что у нас на десерт?

Вопрос сопровождался как бы сдержанным зевком. Корчаку давали понять, что они засиделись. Настало время действовать.

Корчак достал телефон.

— Набери меня, — попросил он, преувеличенно щурясь. — Я телефон поменял. Номера заношу. Теперь их, правда, немного будет.

— Ух ты! — воскликнула Оксана, успевшая забыть о несчастье гостя. — Один к одному, как у Левушки! И чехол такой же!

— Да? — удивился Корчак. — Наверное, машинально получилось. Мы же с Левушкой твоим не разлей вода были. Куда один, туда другой. Помнишь, Лев?

— Такое не забывается, — торжественно провозгласил Левченко, сочтя повод достаточным для того, чтобы открыть еще одну бутылку.

— Погоди, — остановил его Корчак. — Я сам. Дай сюда штопор. А ты позвони мне.

Он занялся бутылкой, неуклюже ворочая ее и переставляя с места на место.

— Осторожно! — попросила Оксана. — Сервиз немецкий, девятнадцатого века еще.

— Не волнуйся, — сказал Корчак и звякнул стеклом о стекло. — Пардон. — Убрав бутылку со стола, он установил ее на полу и зажал ступнями, чтобы потянуть за штопор. — Упс!

Бутылка покатилась под стол. Корчак изобразил готовность лезть за ней и покачнулся.

— Я сама! — поспешно предупредила Оксана.