Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

Однако в тех провинциях, которые лишь недавно были присоединены к габсбургским владениям, положение было совершенно иным. Здесь поборы центрального правительства столкнулись с менее развитой финансовой системой и вызвали целый ряд конституционных и политических, а также фискальных проблем. Дворяне и регенты недавно покоренных провинций настаивали на том, что высокие налоги и другие правительственные инициативы нарушают те положения и условия, на которых они признали Карла V своим сюзереном. Фрисландия, Оверэйссел и Гелдерланд взаимно подстрекали друг друга к неповиновению, утверждая, что они проголосуют за выплату дополнительных сумм Короне только в том случае, если будут услышаны их жалобы. Штатгальтер Фрисландии сумел склонить к сотрудничеству Штаты этой провинции в 1554 г., пообещав рассмотреть их жалобы после того, как будет согласована выплата субсидий. Но во второй раз эта уловка не сработала, и ко времени своего собрания в 1558 г. фризская ассамблея отказалась голосовать за выплату любых денежных средств вообще.

В недавно присоединенных провинциях эскалация финансового давления привела к ответному росту глубоко укоренившейся политики сопротивления из-за метода, при помощи которого Корона пыталась интегрировать их в остальные Габсбургские Нидерланды, и полномочий, которые присвоило себе центральное правительство. В Оверэйсселе и Гелдерланде яблоком раздора стали усилия императора по учреждению провинциальных высших судов и подчинению провинциальных властей центральному правительству. Во Фрисландии, кроме недовольства новым Хофом, дворяне сопротивлялись присвоению Короной полномочий сельских магистратов, или гритманов. Габсбургская политика во Фрисландии с 1520-х гг. привела к тому, что гритманы, которые были фризскими дворянами, стали составлять меньшинство, из-за назначения на многие из этих ключевых должностей фризов незнатного происхождения или нефризов.

В некоторых провинциях трения между провинциальными Штатами и провинциальными высшими судами, опиравшимися на поддержку центрального правительства, еще больше увеличились из-за того, что финансовая необходимость привела к расширению функций Штатов. Главной целью габсбургского режима было подчинение провинциальных администраций центральному правительству. Но под давлением войны и настоятельной необходимости в большем поступлении денежных средств у режима не было особого выбора, кроме как предоставить Штатам все большую и большую роль в сборе налогов и управлении финансами. Главный принцип государственного займа, заключавшийся в том, что облигации выпускались провинциальными Штатами, которые гарантировали их погашение и одни только внушали доверие широким слоям населения, сделал это неизбежным. В результате возникло политическое противоречие, которое лежало в основе растущей напряженности, охватившей Нидерланды в 1550-х гг.

Штаты повсеместно стали собираться на заседания чаше, чем раньше, и обсуждать более широкий круг вопросов. В 1542–1562 гг. Штаты Голландии собирались не менее 285 раз, в среднем 13,5 раз за год. Тогдашний секретарь, или «адвокат» Штатов Голландии, Адриан ван дер Гоэс (1543–60), быстро расширил сферу своих функций и полномочий. Прямым результатом этого стала растущая борьба из-за того, имеют ли право провинциальные Штаты собираться по собственному усмотрению и определять повестку своей работы, или же могут собираться только тогда, когда их созывает правитель, или его штатгальтер, или Хоф, и обсуждать повестку, предложенную центральным правительством. На данный момент этот вопрос оставался нерешенным.

Ситуацию в середине 1550-х гг. осложнили внезапные разногласия при дворе. Передача власти от Карла V, который, устав от своих войн и бремени монарших обязанностей, решил отречься в пользу своего сына Филиппа II, оказалась сложной процедурой. Филипп прибыл из Испании в Нидерланды, где ему предстояло провести следующие четыре года, в сентябре 1555 г. 22 октября он был провозглашен магистром ордена Золотого Руна. Три дня спустя, перед собравшимися в полном составе Генеральными Штатами в Брюсселе, в присутствии делегатов от всех провинций, кроме Оверэйссела, пожилой император, опираясь на плечо молодого принца Оранского, торжественно объявил о своем отречении, провозгласив Филиппа новым правителем семнадцати провинций.

Но Нидерланды были первым владением императора, переданным Филиппу, и в данный момент Карл, похоже, не собирался полностью уступать свою власть. Он ознаменовал свой неминуемый, но, как он был воспринят в самых широких слоях общества, лишь частичный уход со сцены, сделав многочисленные назначения на высшие административные, церковные и военные должности, которые Филиппу осталось только утвердить. Временное отсутствие четкого центра власти усугубилось тем, что в недавние годы, пока Филипп еще находился в Испании, отец и сын расходились во мнениях относительно целого ряда стратегических проблем, с которыми столкнулась их империя; кроме этого, ожидалось, что Филипп вскоре должен покинуть Нидерланды. Именно по этой причине Карл (по договоренности с Филиппом) вызвал в Брюссель Эммануила Филиберта, герцога Савойского (1528–80)[50], одного из своих доверенных военачальников, которого он посвятил в рыцари ордена Золотого Руна в 1546 г. (одновременно с герцогом Альбой) и поручил ему исполнять обязанности «лейтенант-губернатора», или на практике регента в Нидерландах. Карл оказал основное влияние не только на назначение герцога Савойского, но и на определение состава Государственного Совета, в который вошли молодой принц Оранский, Гранвела, Лален и Виглий.[51] Тот факт, что Филипп, вопреки отцу, оставался в Брюсселе, несмотря на то, что был провозглашен королем Испании и Америки в январе 1556 г. и (с 1553 г.) являлся мужем королевы Марии Английской[52], и правил без консультаций с этим Государственным Советом, создал обстановку дублирования властных полномочий, причем, в связи с тем, что и сам Карл (все еще носивший титул императора Священной Римской империи) также до сентября 1556 г. оставался в Нидерландах, ситуация выглядела еще более запутанной.

Филипп обратился со своим первым списком финансовых требований к Генеральным Штатам в марте 1556 г. Острая нужда Короны в финансах была теперь такова, что король потребовал собрать неслыханную сумму в 3 миллиона гульденов посредством прямых налогов на имущество, включая налог в размере «сотого пенни», или 1%, на недвижимое имущество, и 2% на движимые активы. Провинции, во главе с Брабантом, ответили отказом. Раздраженный этим, герцог Савойский снова созвал Генеральные Штаты в Валансьене в августе и обратился к ним с речью, в которой заявил, что военные нужды в настоящее время превыше всего и что Короне срочно требуются деньги. Уверенные в том, что Нидерланды платят слишком много по сравнению с Испанией и испанской Италией и что война ведется больше в интересах Испании и Италии, чем Нидерландов, делегаты в ответ только высказывали свои жалобы. Король был крайне недоволен. Только в 1558 г. Генеральные Штаты неохотно согласились выплатить большую часть требуемых денег, и даже тогда на собственных условиях. Субсидия, которую они предложили и которую Филипп за неимением другого выхода был вынужден принять, так называемая «Девятилетняя помощь» 1556 г., должна была выплачиваться на протяжении девяти лет, при этом Генеральные Штаты сами собирали, распоряжались и отчитывались за денежные средства. Ассамблея 1558 г., несмотря на то, ч то она проходила в напряженной атмосфере, была последней, на которой Корона, провинции и Генеральные Штаты смогли найти какую-либо основу для совместной работы.