Холод, пламя и любовь - Иван Заам

— Не бойся, Виктория. — прошептал Эдвард, обняв меня, — Ты не останешься одна. Я всегда буду рядом…

Так было хорошо и спокойно в его объятиях, что казалось ничто не способно причинить мне вреда. Тепло его тела и запах одурманивали мое сознание. На мгновение, я даже забыла о своем горе.

— Ох, Эдвард, — прошептала я, подняв голову.

Он смотрел на меня загадочным взглядом, словно маня к себе. Сила, уверенность и страсть в его бледном и обаятельном лице, заставляли трепетать сердце. Эдвард нагнулся ближе, и я ощутила теплое дыхание, от которого приятный жар, внизу живота, разгорался с новой силой. Наши губы соприкоснулись, и горячая волна пронеслась по телу, унося мое сознание на седьмое небо.

Страсть нарастала, объятия становились все крепче и крепче. С еще большим влечением я прижалась к Эдварду, не желая его отпускать, словно он был моей единственной надеждой на спасение.

Поцелуй закончился, а ощущение эйфории еще долго не покидало моего тела.

— Постарайся больше не убегать от меня… — улыбнулся Эдвард.

— А вот этого мы обещать не можем! Что это вообще было? О духи леса, я думал он тебя сейчас сожрет! — гневался Грин. — Вик, ему нельзя доверять!

— Грин, — обратилась я к своему другу — нужно уметь доверять людям! Иногда можно оказаться в такой ситуации, где только доверившись, есть шанс остаться живым и невредимым.

— Но ведь он…

— Хватит! Я все я сказала!

— Ого… Какая ты строгая. — заметил Эдвард.

— Я сама себе удивляюсь…

Грин поднял с земли сухую ветку, раза в три больше его самого, и со злостью кинул в сторону дома. Ветка зависла над травой и через мгновение, пылью растворилась в воздухе.

— Вы это видели? — недоумевал Грин. — Не… Туда я ни ногой… Палка превратилась в пепел! Просто рассыпалась в пух и прах! А ведь на ее месте мог бы быть я! Вик, ты представляешь? Если бы не тот капкан, я бы сейчас был удобрением для этой… этой желтой травы! Бррр..

— Капкан? — удивленно спросил Эдвард?

— Это долгая история… — я посмотрела в сторону опушки и на меня вновь накатила грусть.

— Виктория, не печалься. Мы обязательно найдем выход… — успокаивал Эдвард.

— Мы? — удивилась я. — Ты поможешь мне вернуться домой?

— Конечно!

— А Грину, поможешь?

— Так уж и быть, помогу. — вздохнул Эдвард.

— Так, чего же мы ждем! Что нам нужно делать, куда идти?

— Понятия не имею… Но обещаю, что сделаю все, чтобы помочь тебе. Ты же в свою очередь, должна сохранить в тайне то, что узнала за сегодняшний день. Пойми, от этого зависит безопасность нашего государства и моя жизнь, а значит и твоя тоже. — Эдвард отдернул рукав на моей руке. — Надеюсь эта вещица больше не пригодится, но на всякий случай пусть останется у тебя. — он вытащил кинжал из петлицы нагрудного ремня и аккуратно зачехлил его в ножны, на моем запястье. Опустив рукав, он нежно обхватил мою ладонь. — Поклянись, что выполнишь мою просьбу.

— Клянусь… Я не скажу ни слова…

— И про наш поцелуй тоже…

— Я все сохраню в тайне, клянусь!

Эдвард посмотрел на Грина. Тот бросал маленькие камешки в сторону дома колдуньи.

— Он тоже никому ничего не скажет! Обещаю! — поручилась я за друга.

Камешки, пролетая небольшое расстояние, терялись в высокой траве. Сделав еще один бросок и взявшись за голову, Грин задумчиво смотрел на пожелтевшую траву лесной опушки.

— Странно… очень странно… — пробормотал Грин и подойдя близко к опасной границе, осторожно одной ногой наступил на желтую траву.

— Грин, Стой! Что ты делаешь? — в испуге крикнул я и бросилась к нему.

— Да все нормально, не волнуйся! — я просто решил проверить. Там ползают букашки и летаю пчелки! Может я тоже смогу туда пройти? Ведь камушки не исчезли, как палка.

— Давай коротышка смелей! — сказал Эдвард.

— Нет! — я обернулась к Эдварду. — Как ты можешь, он же мой друг? — Грин, не слушай его, ты же видел, что произошло с палкой.

— Видел! Но ведь пчелы туда спокойно залетают, муравьи ползают туда-сюда и ничего с ними не происходит!

— Потому что на это место наложено заклятие против тех, кто размером больше насекомого. Как видишь, вода сюда тоже без проблем проникает. Чтобы пересечь эту границу нужно превратиться в пыль или в комара. Здесь в лесу, есть еще несколько таких же проклятых мест. А на одном из них, самым крупным по площади, невозможно визуально определить где проходит эта проклятая линия, за которой тебя ждет смерть… Поэтому здесь так опасно находиться. — сказал Эдвард.

— Но ведь, я не превратилась в пыль, просидев рядом с этим домом всю ночь!

— Возможно, заклятие действует лишь в одну сторону, но давай не будем это проверять… Хорошо? — взволнованно сказал он, взяв меня за руку.

— Эдвард, я вспомнила! Леди Вермонт говорила, что колдунья живет не в Заколдованном лесу, а рядом с ним. Может мы пришли не туда куда нужно?

— Ты говоришь про ученицу колдуньи Иракель?

— Возможно…

— Она ничего общего не имеет с колдовством. Это старушка мнит себя волшебницей, а по сути она простой знахарь. Этому ее и учили, но никакого сверхъестественного дара у нее нет. Если ты мне не веришь, можем сходить к ней, и ты убедишься сама. Я почти уверен, если она увидит твоего маленького друга, то примет его за беса, а тебя за ведьму. Идем?

— Ладно, я тебе верю, — с отчаянием вздохнула я.

— Хорошо, возвращаемся к Сэру Джону, у меня еще столько дел, а тебе нужно вернуться домой… То есть, я имел ввиду, в замок.

***

Эдвард остался в лесу с Джоном, а я с Грином поехала обратно в город. Как и в прошлый раз, за мою безопасность отвечали Стив и Лени, но для надежности к нам в повозку посадили здоровяка Мейсона, вооруженного огромной алебардой:

— Не бойтесь Мисс Браун, со мной вы доедете до замка в целости и невредимости! — весело сказал он.

Почти всю дорогу я думала об Эдварде: “Какой прекрасный поцелуй… Ох… Эдвард… Он явно не равнодушен ко мне… — от этих мыслей по телу пронеслась волнующая дрожь. Приятное тепло в груди, ласкало сердце, и я заметила что широкая улыбка никак не хотела уходить с моего лица. Все вокруг было замечательно. Даже не верилось, что в этом мире может быть так хорошо. Хотелось поделиться своим настроением, с кем-нибудь. “Но с кем? Мейсон, Стив, Лени… Разве они поймут меня? Грин вообще в штыки воспринимает Эдварда. Да и говорить об этом нельзя,