Тоннель желаний - Анна Яковлева

– За нас. – Пришел Таськин черед скромничать.

Это был особенный вечер. Таське все доставляло истинное наслаждение, все пьянило – терпкое белое вино и то, как они с Ленкой уступали друг другу лавры победителя. И общая атмосфера взаимного восхищения и приятного бабского трепа, и сознание исполненного долга, и дразнящие мужские взгляды. Были, были взгляды… Совершенно бесполезные, но приятные…

– Ну, сейчас прилетишь домой, – строила планы Ленка, – Славка возьмется за дело: встретит контейнер, перевезет на склад.

В душе у Таськи шевельнулась, подняла голову ревность.

– А я что буду делать?

– А ты полазишь по магазинам, в парикмахерскую сходишь, а то похожа на чуму.

– Правда, что ли? – Таська потрогала заколку-банан в волосах.

– Ну, я, конечно, не ценитель, но, по-моему, тебе нужно себя в порядок привести. А то Егор очнется, увидит тебя и снова впадет в кому.

– Пока он очнется, я успею не то что в парикмахерскую сходить, я успею состариться. – Губы у Таськи расквасились, нос потек.

– А ты верь. – Голос у Ленки сорвался, и Таська с удивлением увидела слезы на глазах у «женщины с веслом».

Едва подруги собрались всплакнуть, у столика нарисовался официант с шампанским. Движением факира он откупорил бутылку и приготовился наполнить фужеры.

Глаза у Ленки моментально просохли, она подняла к парню недоумевающий взгляд:

– Мы не заказывали.

– Это вам презент от наших гостей. – Официант кивнул на мужскую компанию, оккупировавшую два стола.

– О нет, – выдохнула Таська, рассмотрев обращенные к ним черные от загара лица, – только не рыбаки.

– О, земляки! – Ленка по-свойски помахала столику. – Хоть не нужно, а приятно.

– Не отвяжутся же, – с укором посмотрела на подругу Тася.

– Еще как отвяжутся. Надо знать волшебные слова.

– А ты их знаешь?

– А то! Если бы я не знала волшебных слов, Анохин бы послал тебя куда подальше.

– Вообще-то он так и сделал.

– Вот и я говорю: надо уметь разговаривать с народом на его языке.

– Слушай, Лен, – сделала открытие Таська, – а ведь я ни с кем из мужчин, кроме Славки и Егора, не разговаривала. Ну, еще с родственниками поддерживала отношения, но это не в счет. Навык совершенно потеряла.

– Не согласна, – возразила Ленка, – навык ты не потеряла, ты его не имела, а сейчас приобрела.

Таська с готовностью кивнула:

– Что правда, то правда. Жизнь всему научит. – Она распрямила плечи и заправила за ухо выбившуюся прядь.

Нет, ну какая же она все-таки молодец!

Выдержать Анохина не каждому под силу, а она выдержала, тщеславно думала Таська. Тот факт, что это Анохин скорее выдержал ее, чем она его, Таську не смущал.

Совладать с системой не каждый сумеет, а она сумела. Таисии в голову не приходило, что система по недогляду допустила новоявленную бизнесвумен к кормушке и в любой момент может спохватиться.

Бутылка опустела, Таська повторила заказ.

– По-моему, твоя трубка звонит, – заметила Ленка, когда официант отошел.

Беспечно вскинув брови, Таисия полезла в сумку. Действительно, шелковое дно освещал дисплей телефона – звонила Настена.

В груди у Таськи заныло. Как она могла забыть? Судорожно нажав на кнопку приема, порывисто поднесла телефон к уху:

– Настенька?

– Мама! – взвился из трубки вопль дочери. – Мамочка! Папа очнулся и о тебе спрашивал!

Вторую бутылку шампанского бизнес-леди вылакали за здоровье Егора и уже склонялись к мысли продолжить пьянку в домашних условиях, когда у Таськи снова зазвонил телефон.

На этот раз номер был незнакомым, как и голос.

– Таисия? – позвал мужчина.

– Да. А кто это?

В это время заиграла музыка, и Таське пришлось выбраться из зала и выйти на призывно освещенные ступеньки перед входом, под усеянное звездами небо.

– Это Сергей. Водитель контейнеровоза. – Голос Сергея выдавал крайнюю степень замешательства.

Пьяная улыбка на Таськиной физиономии растаяла.

– А! Да! Сергей, как там у нас дела? – напряженно вслушиваясь, спросила она. Где-то на уровне солнечного сплетения зародился и стремительно нарастал страх.

– Тут такое дело, Таисия. Меня тут это… остановила Транспортная… эта самая… прокуратура, – спотыкаясь на каждом слове, сказал Сергей, – говорят, у них есть информация, что в икре вы перевозите взрывчатку…

Распластавшись на Ленкином диване, Таська силилась думать конструктивно.

Итак: есть контейнер, есть Транспортная прокуратура, есть подозрение в терроризме…

Конструктивные мысли на этом обрывались, и начиналась очередная волна паники.

Кто сдал? Почему? Зачем? Чтобы дважды заработать на одной теме?

По краю сознания вереницей проплывали лица: бригадиры, рыбаки, инспекторы, менты… В одно мгновение Корсаков из равнодушного периферийного городка превратился во вражеский лагерь.

Группа поддержки – Ленка – меряла шагами узкий проход между диваном и телевизором, напрягала извилины, пыталась выстроить в ряд события и проследить их логику.

– Транспортная прокуратура. Откуда она взялась? Почему так быстро? Контейнер уехал только вчера… Получается, его там уже ждали? Ничего не понимаю. Кто тебя караулил? Или это случайность, фишка так легла?

– Но почему? – бессильно вопрошала Таська.

Сна не было ни в одном глазу.

– И не просто там менты или ветнадзор, а сразу прокуратура.

– Какая, к бесам, информация? Какая взрывчатка? Да что они там, сдурели? – бормотала, как в бреду, Таська.

– Голый свистёж, – поддакнула Ленка, – инсценировка. Скорее всего, тебя прессуют по анонимному звонку в прокуратуру.

Единственное, что можно было отнести к взрывоопасным веществам, – двести коробок контрабандной икры. В тротиловом эквиваленте это тянуло на пять – семь лет с конфискацией.

Икру устроил Анохин через своего приятеля на заводике – тоже бригадира. Бригадира звали Юрик, был он анонимным алкоголиком, но у алкоголика имелись принципы.

– Вдов и сирот не обижаем – бережем патроны, – зубоскалил он, с симпатией поглядывая на Таську сквозь прищур заплывших от хронического пьянства глазок.

Анохин же подогнал мента Саню.

Саня был чудаковатым малым, то ли контуженым, то ли от рождения со странностями. Рано поседевший, с тяжеловатыми чертами лица, он что-то все время насвистывал и, казалось, слушал собеседника вполуха, но все сделал по высшему разряду. Неведомыми путями устроил сопроводительные документы на груз. Естественно, бумаги обходили молчанием двести коробок икры.