Последняя из Стэнфилдов - Марк Леви

И Валье исполнил в подтверждение своих слов чечетку – вероятно, желая разрядить обстановку.

– Я человек любопытный, такая уж профессия. Вот и спрашиваю себя: зачем американцу понадобилось куда-то ехать на велосипеде в компании террориста? Прежде чем вы ответите, позвольте, я поделюсь с вами двумя предположениями, пришедшими мне на ум. Первое: он вас просто подвозил, вы знать не знали, что оказались в лапах у изменника. Второе: вы его сопровождали. Разумеется, у этих двух версий совершенно разные последствия. Дайте еще подумать, прежде чем я продолжу… Если он вас подвозил, то почему выехал один на велосипеде-тандеме? Сами понимаете, как-то не сходится, увы. Ведь если мое начальство задастся этим же вопросом, то я никак не сумею вырвать вас из их когтей. Пока старшие по званию не закончили обедать, я поделюсь с вами маленьким секретом. Есть две двери, ведущие из комиссариата. Одна открывается в маленький дворик: там вас расстреляют. Наши суды и так завалены делами террористов-французов, да и американец, примкнувший к ним на нашей территории, не имеет права на судебное разбирательство. Иностранных агентов судит военный трибунал, а у него приговор короткий: расстрел. Вот и соображайте теперь, что вы мне ответите. Вы молоды, у вас вся жизнь впереди, жаль, если она прервется уже через час. Ах да, что это я? Чуть было не забыл про вторую дверь. Вообразим: вы называете мне несколько имен и место, где прятались с товарищами по несчастью. В этом случае я с радостью снимаю с вас наручники и выпроваживаю на улицу. Ваши документы я сочту подлинными, после чего молодой Робер Маршан сможет вернуться восвояси. Представьте себе, как счастливы будут ваши родители, когда снова вас увидят! Может быть, у вас даже есть очаровательная невеста?

Инспектор Валье поднял глаза на стенные часы.

– Слышите? Тик-так, тик-так! – Он потрогал себя за ухо. – Мое начальство вот-вот покончит с едой. Жандармы поймали вас в западню, патрули стояли на всех перекрестках этой дороги. Нам известно, что вы скрываетесь где-то в чаще. Наши люди уже не одну неделю прочесывают лес, так что с вашей помощью или без нее всю группу схватят, не пройдет и пары дней. Умереть, чтобы ненадолго отсрочить неизбежное, неразумно, нет, просто глупо. А главное, доверившись мне, вы спасете жизнь своим друзьям. Если мы узнаем, где они засели, то их арестуют, не применяя насилия. Их окружат, и они сдадутся. А вот если отряд на них напорется, завяжется перестрелка, прольется кровь. Результат все равно будет тем же: арест и… Поступите с умом, спасете свою шкуру – спасете и своих товарищей. Позовите меня, когда примете решение. В вашем распоряжении не больше четверти часа.

Октябрь 2016 г., Балтимор

Утром, лишь только Джордж-Харрисон вошел в столовую, я заговорила с ним о Стэнфилдах. Я полночи посвятила поиску следов их присутствия в городе, но ничего не нашла, даже адреса их знаменитой резиденции. Вспомнив, как моя мама отыскала в Кройдоне моего отца, я сходила к дежурному за телефонным справочником. Дежурный прореагировал на мою просьбу так, как будто мне понадобилось что-то неприличное.

Когда Джордж допил кофе, я спросила, согласен ли он отправиться со мной в мэрию.

– Сначала вы опуститесь на одно колено и честь по чести попросите моей руки, – весело ответил он.

Я натянуто улыбнулась и заверила его, что если он очень постарается, то в следующий раз, когда он пошутит, я, возможно, сумею рассмеяться.

В мэрии мы распределили задачи. Мне достался архив актов гражданского состояния, где я собиралась выяснить, живы ли еще Ханна и Роберт, ему – отдел кадастра, чтобы узнать адрес их дома.

– Впрочем, если их уже нет в живых, то поиск завершится на кладбище, – заявил он.

– Если вы продолжите острить, то, боюсь, поиск прервется не начавшись.

* * *

Дом под номером 100 по Норт-Холидей-стрит оказался сооружением в стиле Второй империи, тщательно копирующим барочную архитектуру, с мансардой и внушительным куполом. Бывая в Штатах, я часто посещала официальные учреждения, размещавшиеся в подобных зданиях. Внутри нас встретил замысловатый лабиринт. Роберт на своей стороне и я на своей стучались в разные двери, но раз за разом не туда. Трижды мы сталкивались в центральном зале, откуда расходились коридоры, и в итоге решили дальше ходить вместе. Мы блуждали по коридорам третьего этажа, пока какая-то женщина, увидев, что мы в который раз, охваченные унынием, возвращаемся на одно и то же место, не сжалилась над нами и не вызвалась нас проводить.

Она хорошо ориентировалась в этом гиблом месте и указала нам с балюстрады коридор этажом ниже.

– Держите курс на юг, – подсказала она. – Упретесь в стену, повернете направо, потом налево – и вы у цели.

– Где именно мы тогда окажемся? – поинтересовался Джордж-Харрисон.

– В департаменте актов гражданского состояния. Только скорее, в полдень он закрывается.

– Как попасть на лестницу?

– Для этого надо двигаться на север, – подсказала она, оглядываясь на ходу. – Спуститесь на первый этаж и пойдете обратно, обойдете зал и продолжите движение в ту же сторону.

– А кадастр? – пискнула я.

– Вы, случайно, не слышали о старом балтиморском клане Стэнфилдов? – наудачу спросил Джордж-Харрисон.

Женщина приподняла бровь и поманила нас за собой. Мы спустились в центральный зал, откуда начались наши блуждания. В шести нишах по его периметру стояли шесть статуй. Наша провожатая указала на горделивого господина в сюртуке и алебастровом цилиндре, важно положившего руку на набалдашник трости.

– Фредерик Стэнфилд, 1842–1924, – весело заговорила она. – Если вы ищете его, то вам хватит этой дощечки, департамент можно не искать. Он был одним из основателей города и архитектором этого здания. Проект был представлен перед самым началом Гражданской войны, строительство началось в 1867 году и длилось восемь лет. Оно стоило всего ничего, восемь миллионов долларов – правда, тогдашних. Чтобы представить себе, сколько это в сегодняшних ценах, придется умножить сумму на сто. Мне бы хоть четверть от этих денег, и я свела бы бюджет без дефицита.

– Простите мое любопытство: вы кто? – спросила я.

– Стефани Роулингс-Блейк, – ответила мэр Балтимора. – Рада вас приветствовать. Только не приписывайте мне больше познаний, чем у меня есть, просто я каждый день прохожу мимо этих скульптур.

Мы горячо ее поблагодарили и, прежде чем отпустить, спросили, остался ли в Балтиморе кто-нибудь из Стэнфилдов.

– Понятия не имею, – ответила она. – Зато знаю кое-кого, кто может удовлетворить ваше любопытство.

Она достала свой мобильный, подождала, пока я сделаю то же самое, и продиктовала номер телефона.

– Профессор Шейлок – наш ходячий справочник, непревзойденный знаток истории Балтимора. Он преподает в университете Джонса Хопкинса. Он чрезвычайно занят, но вы сошлитесь на меня, и тогда, уверена, он вам поможет. Он – автор всех нудных речей, которые я произношу по торжественным случаям. Но это строго между нами. Все, вынуждена с вами проститься, меня ждет муниципальный советник.