Уйти, чтобы возродиться - Дмитрий Александрович Козак

‒ Лысый, через десять минут, возле тех дальних холмов впереди, будем отдыхать. Нам нужно проверить, есть ли за нами погоня. И заодно перекусим и перетрясем барахло для ловушек.

Лысый обрадовано закивал. У него всегда проявлялся зверский аппетит после каких-нибудь неприятностей. Поэтому, ровно через десять минут энергайзер был остановлен у песчаных холмов и накрыт маскировочной сетью. В его тени расположились довольный Лысый и хмурый Шрам. Шрам лениво наблюдал, как с сумасшедшей скоростью пропадают запасы еды в бездонном животе Лысого. Сам он особо есть не хотел, а потому ограничился только парой бутербродов и водой. И все же жадное чавканье помощника раздражало, сбивая с мысли. Он не выдержал.

‒ Лысый, хватит уже! Лопнешь скоро.

Лысый обиженно взглянул на Шрама, но послушно положил в сумку очередной кусок вяленого мяса и вытер о штаны жирные руки.

‒ И что теперь? Там мины остались в багажнике, так можем поставить на дороге.

Шрам почесал воспалившуюся метку на шее.

‒ Нет, Лысый, тут нечто необычное только прокатит. Сейчас посидим, отдохнем и что-нибудь придумаем.

Тот недоверчиво покачал головой.

‒ Уже скоро обед, мы почти сутки не спали, успели потерять Когтя и еле удрали от этих… Мне, вот теперь, совсем не думается.

Шрам недовольно покосился на Лысого.

‒ Да я и не сомневался в твоих мыслительных способностях. Ты лучше бы выглянул из-за холмов, вдруг вездеход увидишь. Только не спались.

Лысый уже собрался подняться, как внезапно земля под ними задрожала, где-то вдали послышался страшный треск.

‒ Шеф! Что происходит?!

Лысый был в панике, а Шрам быстро выхватил из сумки мощный фотонный бинокль и быстро стал взбираться на ближайший холм. Через несколько минут он вернулся, сияя довольной улыбкой.

‒ Эй, Лысый, везунчик! Природа поработала за нас! Теперь их точно можно не караулить. Давай, заводи энергайзер, прокатимся назад. Тем более, трясти перестало.

Лысый, ничего не понимая, послушно вскочил и стал снимать маскировочную сеть, при этом, однако, тихо бурча себе под нос ругательства. Когда энергайзер был готов, Шрам уселся рядом с Лысым, и они поехали назад, к равнине. Через полчаса дорогу им перегородила огромная трещина, заполненная бушующим потоком воды. Она шла изгибом, сначала по дороге, а затем поворачивала и, пересекая ее, уходила параллельно берегу материка.

Шрам довольно улыбался, а Лысый растерянно скреб подбородок, думая, что они вовремя проскочили этот участок дороги.

‒ Шрам! А трещина длинная!

Шрам ехидно улыбнулся в ответ и передразнил.

‒ Длинная! Смотри-ка, какой наблюдательный! Вундеркинд просто! Лысый, ты хоть понял, что мы здесь, а вездеход где-то там, за этим провалом?! И если им повезло в него не провалиться, то пересечь они его наверняка не смогут. Вот оно! Пришло наше время. Все-таки есть справедливость на свете. Все, Лысый, поворачивай. Едем к берегу, наше задание выполнено.

Лысый, сначала обидевшийся на ехидство Шрама, теперь просто расцвел. Он лихо развернул энергайзер в сторону холмов и быстро покатил обратно. Их осталось двое, он и Шрам, но шеф с Адмиралом сумел договориться. Тот его не кинет, раз они раньше дела вели вместе.

А Шрам опять задумался. Он никак не мог поверить в то, что все получается, как было запланировано. Но не забывал он и про Адмирала. Старый компаньон теперь не был надежным человеком. Поэтому стоит перестраховаться. Ведь, только они к нему пожалуют, тому ничего не будет стоить выпытать у него, где зарыты ящики с берсерком. А после просто убить их и забрать наркотик себе. Да! Нужно перестраховаться перед тем, как они попадут на баркас. Судьба была благосклонна и оставила ему на этот случай неплохого бойца ‒ Лысого.

Шрам усмехнулся, а Лысый, заметив это, радостно затараторил.

‒ Вот, шеф, все-таки у нас получилось! Теперь мы точно успеем отплыть с Адмиралом на баркасе. И никто нас уже не остановит. И осталось то нам всего полдня ехать. Уже к ночи мы будем на пирсе.

‒ Сначала, Лысый, перестрахуемся. Мне нужно будет забрать кое-какое добро у скал на берегу. А затем, когда все заберем, явимся на баркас. Хотя, нет. Приедем мы ночью, лучше где-нибудь выспимся, а утром и двинемся. Все равно Адмирал с людьми раньше утра не отплывет.

Лысый немного растерянно кивнул. А Шрам прикрыл глаза, закончив обдумывать дальнейшие шаги. Энергайзер с двумя людьми тихо продолжил скользить к конечной цели своего путешествия. К берегу океана, где стоял на причале единственный шанс на спасение ‒ баркас.

Глава 47

В вездеходе было непривычно тихо. Кто-то дремал, а кто-то просто сидел задумавшись. Вика через пару часов у пульта сменил Риос. Генри Кинг достал пластиковую карту своей столицы, теперь уже не существующей, видимо, переданную ему капитаном Вернером. Он до рези в глазах всматривался в каждую черточку, каждую букву, и с грустью думал о том, что не смог выполнить своих обязанностей правителя, спасти от гибели свой народ. Да еще стал беженцем. Лишь Эмилия и Лиана, находившиеся сейчас рядом, не давали впасть в отчаяние.

Эдмон Вернер, иногда сам забывающий свое имя и привыкший откликаться на должность и фамилию, задумчиво крутил в своих руках медальон. Этот медальон когда-то давным-давно подарила его брату мать. В нем скрывалось объемное изображение всей семьи ‒ еще молодых отца и матери, и их с братом… Когда брат утонул, спасая Диего, а его жена, не пережив утраты, так и не оправилась от болезни, единственные из родственников, кто у него остался, были племянники Диего и Маркос. Вернер с отеческой улыбкой взглянул на повзрослевших и возмужавших воспитанных им братьев. Они сейчас дремали, используя появившуюся возможность. Лица братьев во сне казались совсем мальчишескими. Да, нужно беречь их, а теперешняя жизнь научит и закалит мальчишек.

Дэна, все еще слабого от ранения, тоже сморил тревожный сон. Он лежал, раскинув руки, а по лицу стекали капельки пота. Рядом, свернувшись под мышкой Дэна, спал общий любимец компании, мохнатик Марс. Дважды его интуиция спасала всех от верной гибели, и он стал настоящим талисманом их команды.

Пробегали минуты, складывающиеся в часы, а Риос, подъехав к самой трещине, теперь ехал вдоль нее по бездорожью. Иногда ему приходилось менять направление, избегая мелких змеящихся трещин в каменистой земле, образовавшихся, как и разлом, после землетрясения.

Казалось, что наступил такой момент, когда скука, однообразие и невеселые мысли подавили настрой всех едущих на вездеходе. Эта обманчивая тишина убаюкивала и мешала сосредоточиться за пультом управления Риосу. Поэтому,