Унесённые «Призраком» - Мария Роше

– Я люблю живые цветы, – честно ответил он. – Срезанная красота недолговечна: какое-то время она еще поддерживает иллюзию жизни, но очень скоро ее касается дыхание тлена и цветы начинают умирать. Наблюдать за этим, поверьте, очень грустно.

Мэри опустила голову. Ее щеки вспыхнули.

– Простите, мистер Норвуд, – еле слышно пролепетала она. – Я поняла.

– В любом случае, благодарю за заботу, мисс Айвор. Вы были правы: эта комната понравилась мне с первого взгляда.

Мэри, не поднимая глаз, сделала книксен, повернулась и пошла к дверям. И, уже собираясь выйти, негромко добавила:

– Не забудьте, мистер Норвуд, ужин здесь подают в восемь.

Сегодня он устроил себе настоящий пир. Ему принесли тушеную капусту с беконом в горшочке, пирог с рыбой, устриц и желе из пунша. Выбирая напитки, он, по привычке, сперва подумал о пинте дешевого пива, но потом вспомнил, что больше не нужно считать каждый пенни, и заказал бутылку знаменитого бермудского рома. В конце концов, следует достойно отметить день, когда удача вновь повернулась к нему лицом. Свершилось! Наконец-то, после стольких напастей, злоключений и потерь, мистер Грэм Спенсер мог отпраздновать заслуженную победу.

Хоть и не сразу, но все сложилось наилучшим и самым выгодным образом. Да, его матримониальная авантюра потерпела крах, но зато теперь не придется объясняться с сестрой и испытывать угрызения совести из-за того, что Кэтрин насильно выдали замуж за жестокого и безнравственного человека, который способен превратить ее жизнь в ад или, хуже того, свести бедняжку в могилу. Да, ему пришлось уступить племяннице, но зато с этого дня он избавлен от ее общества, не обязан тратиться на нее и при этом уверен, что она никому не расскажет о его предосудительных связях и поступках. А самое главное – шесть тысяч фунтов приданого остались при нем, и уж он-то сумеет ими грамотно распорядиться! Даже если четыре придется вернуть Алленам, чтобы погасить долг, двух тысяч ему хватит, чтобы отправить несколько кораблей к африканским берегам и заново начать восхождение на финансовые вершины. У него будет все, что он только пожелает: роскошный дворец, собственные плантации, множество рабов… Быть может, однажды его изберут губернатором какого-нибудь небольшого острова или штата в Америке и он больше не вернется в недобрую старую Англию к брату, который привык думать только о себе, к сестре, которая озабочена только наследством покойного мужа. Да, когда Кэтрин окажется дома, им будет неприятно узнать, что он их бессовестно обобрал. Ничего, как-нибудь разберутся. Ему, мистеру Грэму Спенсеру, успешному предпринимателю и владельцу огромного капитала, уже не будет до этого никакого дела.

Несмотря на присутствие двоих гостей, Мэри хотелось назвать этот ужин семейным – настолько спокойная, уютная и правильная обстановка ощущалась за столом в этот вечер. Казалось, так уже было и должно быть всегда: рядом с ней сидит доктор Норвуд и, как истинный джентльмен, исполняет любую ее просьбу, напротив – Роберт, молчаливый и все еще немного пугающий, но со стороны видно, как смягчается его взгляд, когда он украдкой посматривает на Кэтрин. Кейт бледна, немного печальна, почти ничего не ест, и это тоже не нарушает вселенской гармонии, которую Мэри чувствует сердцем. Может быть, это знак, посланная свыше подсказка, намек, что в грядущем они непременно должны быть и будут вместе, они четверо – и заботливый, любящий отец, который внимательно наблюдает за ними и наверняка делает выводы. Хорошо бы ему увидеть, насколько Роберт и Кейт подходят друг другу, и позволить сыну расторгнуть неудачную помолвку; хорошо бы ему понять, какой прекрасный человек Стейн Норвуд, и предложить ему руку своей дочери… если, конечно, доктор сам не сделает ей предложение. Мэри мечтательно улыбнулась: разумеется, сделает, только нужно приложить немного усилий. Его жена училась на акушерку… что ж, если ему нравятся женщины, разбирающиеся в медицине, то она постарается стать такой. Опыт ухода за больными у нее есть – ведь она помогала Кэтрин на корабле, когда та страдала морской болезнью. И если Стейн будет проводить много времени в госпитале, она должна сделать все, чтобы там нашлось занятие и для нее.

«Можно показать свою заинтересованность прямо сейчас», – подумала Мэри и, улучив момент, с улыбкой спросила:

– Чем вы занимались сегодня в госпитале, мистер Норвуд?

– Мисс Айвор, вы действительно хотите это знать? – помолчав, уточнил он, и девушка быстро закивала:

– Да-да, и остальным, полагаю, тоже будет интересно. Правда, Кэтрин?

Кейт, стремясь поддержать подругу, всем своим видом показала, что готова внимательно слушать. Хотя сейчас состояние раненых матросов волновало ее намного меньше, чем собственные душевные раны, одну их которых растравляло присутствие рядом Роберта. Она замечала его взгляды в свою сторону, чувствовала знакомый манящий запах, который при первой встрече вскружил ей голову, и даже на расстоянии ощущала исходящее от него тепло, которым так хотелось согреться… Нет, пока не расторгнута помолвка, ей не следует даже думать об этом мужчине. В высшей степени непорядочно пытаться завоевать чужого жениха. Но почему-то Кейт не сомневалась в том, что чужим он пробудет недолго. Теперь Роберт знает, что она свободна, и ничто не помешает ему избавиться от этой нелепой провинциальной дурочки мисс Бэнкс. Просто нужно запастись терпением и подождать.

– Не думаю, что рассказ о вскрытии убитой женщины подходит для застольной беседы, – проговорил доктор Норвуд, – однако, по просьбе господина Пелисье, я все равно должен ознакомить вас, губернатор, с полученными результатами. Эта женщина, Келли Паркер, судя по всему, ночью развлекала моряков в одном из пабов и под утро была кем-то задушена, но явно не с целью ограбления, потому что заработанные за ночь деньги остались при ней: несколько пенсов и один совсем новый, блестящий шиллинг.

– Я видела, как ее выносили из переулка, – оживилась Кейт, – и сразу подумала, что это, должно быть, падшая женщина: на ней не было чулок, а вырез ее платья был непристойно глубоким. Но, если дело не в деньгах, тогда кто и зачем убил эту несчастную? Ведь, насколько я слышала, – она смущенно опустила глаза, – продажные женщины ведут себя с мужчинами ласково.

– Зато пьяные моряки подчас грубы и жестоки с ними. – Роберт нахмурился и отодвинул тарелку. – Стейн, вы сказали, что нашли у убитой монету в один шиллинг. Я хотел бы взглянуть на него. Вы оставили вещи убитой в госпитале?

– Вещи – да, но не деньги. – Доктор Норвуд вынул из кармана носовой платок и развернул его: среди горстки темных кружков сверкнуло яркое серебро. – Я не хотел, чтобы они случайным образом потерялись, ведь у миссис Паркер, возможно, остались родственники, которым теперь пригодится каждый пенни. А что, неужели вам знакома каждая монета на острове?

– Каждая – нет. – Роберт аккуратно, двумя пальцами взял новенький шиллинг, осмотрел его и положил обратно. Потом повернулся к мистеру Айвору: – Прошу прощения, сэр, но я должен немедленно отбыть по делам. Нужно кое-что проверить.