Унесённые «Призраком» - Мария Роше

Он опустился в кресло и устало прикрыл лицо ладонью. Поза была картинная, но работала безотказно: у глупцов она вызывала сочувствие, умных же заставляла искать компромисс.

– Хорошо, мистер Спенсер, – медленно проговорила Кейт. – Если я отдам вам половину выделенной суммы, вы оставите меня в покое?

Ах, какая же ты все-таки умница, Кэтрин!

– Даже не знаю. – Он покачал головой: быстро соглашаться не стоило, для пущего эффекта нужно было потянуть время. – Мне придется еще купить место на корабле отсюда до Багамских островов, потом приобрести обратные билеты, плюс расходы на проживание… – Он покосился на девушку и, заметив, что она нервничает, изобразил глубокий, печальный вздох: – Ну, хорошо, моя милая. Ради вас я готов принять этот тяжкий крест и нести его до конца. Я согласен.

Кейт с облегчением выпрямилась.

– Тогда еще одно, – проговорила она, вставая с кресла.

– Еще?! – возмущенно воскликнул он. – Вам мало выдвинутых условий?!

– Это последнее. – Кейт протянула руку: – Отдайте письмо с разрешением на брак. Можете сразу приложить к нему мою тысячу фунтов… О, не притворяйтесь, будто у вас при себе ее нет! Мне известны ваши привычки, дядя Грэм: вы ни за что не оставили бы деньги и документы в незнакомой гостинице. Я видела множество потайных карманов в вашей жилетке, когда мы ночевали в одной комнате на пути в Саутгемптон. Не случайно на корабле вы не снимали ее даже ночью. Поэтому будьте любезны, дайте мне оговоренную сумму и письмо. Именно сейчас, потому что у меня нет никакого желания встречаться с вами еще раз до вашего отъезда.

– А вы, оказывается, настоящее исчадие ада, дорогуша, – процедил сквозь зубы мистер Спенсер, пристально разглядывая племянницу. – Не сомневаюсь, вы с мистером Алленом составили бы идеальную пару… Что ж, я готов выполнить и эту просьбу – только дайте слово, что не нарушите свою часть уговора и будете обо всем молчать.

– Обещаю, – проговорила девушка. – Если хотите, даже клянусь.

Мистер Спенсер отошел к окну, расстегнул жилет и принялся рыться в карманах. Через пару минут он повернулся и протянул Кейт аккуратно сложенную бумагу, скрепленную знакомой сургучной печатью, и тонкую пачку банкнот – кажется, стофунтовых.

– Благодарю, – сухо сказала она. – А теперь прощайте.

Если в комнату для чаепитий заходили, хоть и сердитые друг на друга, но все же близкие родственники, то вышли из нее абсолютно чужие друг другу люди – это чувствовалось в их поведении, взглядах и поддерживаемом с обеих сторон молчании. Мистер Спенсер, не прощаясь, покинул дом губернатора – Мэри едва успела отправить слугу, чтобы тот проводил его до гостиницы и забрал вещи мисс Маккейн. Для Кейт все дальнейшие события происходили, словно в тумане: она почти не отвечала на вопросы, выглядела потерянной и смотрела по сторонам отрешенным взглядом. Мэри предложила ей чаю, она согласилась, но не притронулась к чашке. Когда слуга доложил, что привезли ее вещи, она благодарно кивнула, но не сдвинулась с места, продолжая сжимать в руке письмо и пачку банкнот.

– Дитя мое, – негромко сказал Эдвард Айвор дочери, – мне кажется, мисс Кэтрин сильно расстроена. Нужно ее чем-нибудь отвлечь. Ты могла бы приготовить для нее комнату и помочь ей устроиться там, между делом болтая о всяких приятных вещах.

– Вы очень добры, отец, – улыбнулась девушка. – Конечно, я так и сделаю. Думаю, Китти понравится комната наверху, та, в которую по ошибке поселили мистера Норвуда… – Внезапно на ее лице отразилась тревога: – Господь всемогущий, мистер Норвуд, где же он? Уже пять часов вечера, а его все нет!

Доктор вернулся в дом губернатора только часам к семи – как раз, когда на кухне приступили к приготовлению ужина и оттуда стал доноситься тонкий аромат запеченного рыбного филе. Желудок сводило от голода, натруженная нога болела так, словно ее опустили в кипяток, но, несмотря на это, Стейн чувствовал себя прекрасно. После долгой прогулки в теле вновь появились утраченные силы и бодрость, а это означало только одно: нужно перестать жалеть себя и больше ходить пешком. На корабле он был ограничен в пространстве, поэтому передвигался мало и чаще всего по ненавистным лестницам. Что ж, на острове земля не качалась из стороны в сторону, пространства для ходьбы было более чем достаточно, да и лестницы – не такие уж они непреодолимые, если подумать.

– «В страданьях ли, в борьбе ли, – горе слабым!..»31 – пробормотал он и крепче ухватился за перила.

– Мистер Норвуд!

Стейн вздрогнул и обернулся.

– Добрый вечер, мисс Айвор. – Он вежливо склонил голову, и прелестное юное создание сделало книксен, глядя на него широко распахнутыми глазами. Интересно, чем она так взволнована? Вряд ли его появлением, скорее, предстоящим ужином. Или, возможно, тем, как прошел ее первый званый обед.

– Вас долго не было, мы уже начали беспокоиться, – торопливо проговорила Мэри. – Где же вы были?

– В госпитале, мисс Айвор. – Стейн перенес вес тела с больной ноги на трость, чтобы не выглядеть перед девушкой жалкой развалиной. – Было много работы, а потом… я решил прогулялся и посмотреть город. Простите, что заставил вас волноваться.

Мэри только улыбнулась и слегка качнула головой:

– Не извиняйтесь, я рада, что вы успели к ужину. Позвольте, я покажу вам вашу комнату.

– Спасибо, мисс, – он удивленно приподнял бровь, – но я прекрасно помню, где она находится.

– О, нет, мистер Норвуд! – рассмеялась девушка. – Вам приготовлена другая комната на первом этаже. Надеюсь, она понравится вам гораздо больше.

Она поманила его за собой, и Стейн отправился в короткое путешествие по левому крылу дома. Никаких слуг – Мэри сама распахнула перед ним двери, пригласила его войти и бесшумно впорхнула следом. Теплый свет заходящего солнца озарял просторное и уютное помещение. Где-то вдали, за светлыми льняными шторами, вздыхал океан. Воздух был солоноватым, наполненным легким запахом цветов – возможно, тех, что стояли на столе в красивой вазе. Возле кровати лежал мягкий ковер – чтобы не вставать на пол босыми ногами.

– Сейчас принесут полотенца и воду для умывания. А это пригодится, когда станет совсем темно. – Мэри выложила на стол связку свечей. – Вдруг вы захотите почитать перед сном?

– У меня нет книг, – неловко возразил он, смущенный ее заботой.

– Здесь, в доме хорошая библиотека. Можете брать любые книги, которые вас заинтересуют. – Девушка поправила красиво составленный букет. – Я не знала, какие цветы вы предпочитаете, поэтому выбрала самые яркие. А вы какие любите, мистер Норвуд?

Она чуть склонила голову набок, глядя на него с подкупающей искренностью, в которой Стейн безошибочно разглядел вполне объяснимый романтический интерес. Будь ему лет на десять поменьше и при других обстоятельствах, он бы с головой окунулся в зарождающееся чувство и с восторженным юношеским пылом ответил взаимностью, но… Ему было тридцать, он был вдовцом, аскетом, калекой. Пылающие угли его души давно превратились в пепел.