Мозг рассказывает. Что делает нас людьми - Вилейанур С. Рамачандран

Особенно значимым для этого обсуждения является важное открытие, сделанное Эндрю Мельцоффом, когнитивным психологом из Вашингтонского университета. Он обнаружил, что новорождённый младенец часто высовывает язык, когда видит, как это делает его мать. И под новорождённым я здесь имею в виду буквально ребёнка, которому всего несколько часов от роду. Нервный участок, который задействован здесь, по-видимому, задан исходно и не основан на ассоциативном обучении. %.ыбка ребёнка, отражающая улыбку матери, появляется немного позднее, но, опять-таки, она не может быть основана на обучении, поскольку младенец не может видеть своего собственного лица. Это свойство мы должны считать врождённым.

Ещё не было доказано, ответственны ли зеркальные нейроны за это первое имитационное поведение, но я мог бы поспорить, что да. Эта способность зависит от перенесения вида высунутого языка матери или улыбки на моторные карты ребёнка, которые контролируют последовательность сокращений лицевых мышц. Как я заметил в моих лекциях на Би-би-си в 2003 году под названием «Рождение разума» (The emerging mind), такой тип перенесения одной карты на другую это именно то, что делают, по мнению многих, зеркальные нейроны, и если эта способность врождённая, то это действительно поразительно. Я бы назвал это привлекательной версией функции зеркальных нейронов.

Некоторые утверждают, что сложная, требующая вычислений способность к настоящему подражанию основанная на зеркальных нейронах возникает лишь позднее в процессе развития, а высовывание языка и первая улыбка это просто врождённые рефлексы в ответ на простые «пусковые механизмы» в поведении матери: так же как кошка выпускает когти, когда видит собаку. Чтобы понять, как происходит все на самом деле, мы посмотрим, может ли младенец имитировать нестандартное движение, которое вряд ли встречается в природе, например асимметричную улыбку, или подмигивание, или забавно перекошенный рот. Подобные вещи нельзя сделать просто на основе врождённого рефлекса. Такой эксперимент разрешил бы этот вопрос раз и навсегда.

Независимо от вопроса о том, являются зеркальные нейроны врождёнными или приобретёнными, давайте рассмотрим поближе, что они на самом деле делают. Когда зеркальные нейроны были впервые открыты, было сделано много предположений об их функциях, и я хотел бы построить свои рассуждения, опираясь на эти ранние гипотезы[18]. Давайте составим список того, что они могли бы делать. Не забывайте, что они могли изначально развиться для других целей, а не для тех, которые здесь перечислены. Эти вторичные функции могут быть просто бонусом, но от этого они не становятся менее полезными.

Первое и наиболее очевидное они позволяют вам угадать намерения других. Когда вы видите, как рука вашего друга Джоша двигается к мячу, срабатывают ваши собственные нейроны движения к мячу. Вы виртуально становитесь Джошем и благодаря этому получаете мгновенное осознание того, что он намеревается схватить мяч. Эта способность откликаться на смоделированное представление о психическом состоянии другого человека (способность к теории разума) существует, возможно, у приматов в рудиментарной форме, но у нас, людей, получается особенно хорошо.

Второе вдобавок к тому, что зеркальные нейроны позволяют нам видеть мир с визуальной позиции другого человека, они пошли дальше в своём развитии и дали нам возможность принимать понятийную позицию другого человека. Ведь не случайно мы используем такие метафоры, как «я вижу, что ты имеешь в виду» и «попробуй посмотреть на это с моей точки зрения». Как произошёл этот волшебный шаг в эволюции от буквальной точки зрения к понятийной в этом главный вопрос. Но это непросто обосновать экспериментально.

Как следствие того, что вы можете принимать чужую точку зрения, вы можете также посмотреть на себя со стороны, так, как другие смотрят на вас, это существенная составляющая самосознания. Это тоже отражается в нашем обыденном языке. Когда мы говорим о ком-то, что он занимается «самокопанием», мы имеем в виду, что он копается в себе так, как если бы это делали другие. То же самое можно сказать о выражении «жалеть себя». Я вернусь к этой мысли в последней главе о сознании и ментальных заболеваниях. Там будет утверждаться, что понимание сознания другого человека и самосознание эволюционировали в тандеме и привели к взаимодействию я-ты, которое характерно для людей.

Менее очевидная функция зеркальных нейронов это абстракция, опять же, то, в чем преуспели именно люди. Это хорошо проиллюстрировано экспериментом «буба-кики», описанном в главе 3 в контексте синестезии. Повторю, что более 95 процентов людей идентифицируют зазубренную форму с «кики», а плавно-изогнутую с «буба». Я полагаю, потому, что острые изгибы зазубренной формы имитируют мимические движения при произнесении «кики», не говоря уже о прогибе языка под небом. С другой стороны, мягкие «булькающие» изгибы луковицеообразной формы имитируют контур мимического движения при звуках «буууууу-баааа» и волнообразное движение языка по нёбу. Подобным образом, звук «шшшшш» связан с размытой линией, «рррррр» связан с пилообразной острой линией, а «ссссс» с тонкой шёлковой нитью. Это показывает, что не только простое сходство зазубренной формы с буквой К производит этот эффект, а настоящее межсенсорное сходство. Связь между эффектом «буба-кики» и зеркальными нейронами, может быть, не очевидна, но между ними есть фундаментальное сходство. Главное, что делают зеркальные нейроны, это переносят карту из одного измерения, такого, как зрительное восприятие движения другого человека, в иное измерение, такое как моторные карты в мозге наблюдателя, которые содержат программы для движений мышц (включая движения языка и губ).

Именно это и происходит при эффекте «буба-кики». Ваш мозг совершает потрясающий подвиг обобщения, соединяя зрительную и слуховую карту. Два потока данных «на входе» не похожи ни в чем, кроме одного абстрактного свойства зубчатости или волнистости и ваш мозг с лёгкостью фокусируется на этом общем знаменателе, когда вас просят сгруппировать их по парам. Я назову этот процесс «межмодальной абстракцией». Эта способность вычислять сходство, несмотря на внешние различия, могла проложить путь к более сложным типам абстракции, которыми успешно пользуется наш человеческий вид. Зеркальные нейроны, возможно, оказались эволюционным проводником, благодаря которому это произошло.

Почему такая, на первый взгляд, эзотерическая способность, как межмодальная абстракция, получила эволюционное развитие? Как я предположил в предыдущей главе, она могла возникнуть у древних древесных приматов для того, чтобы дать им возможность преодолевать препятствия и хвататься за ветки. Вертикальные визуальные сигналы ветвей и сучьев деревьев, попадая на сетчатку глаза, должны были соединяться с абсолютно непохожими на них сигналами от мышц и сухожилий, и в результате тело чувствовало, где оно находится в пространстве. Эта возможность могла оказать положительное влияние на развитие и канонических, и зеркальных нейронов. Их переналадка, которая требовалась, чтобы установить соответствие между сенсорной и моторной картами, могла быть изначально основана на обратной связи, как на генетическом уровне вида, так и на уровне жизненного опыта одного индивида. Но как только законы соответствия появились, стала возможна межмодальная абстракция для новых входных данных. Например, действие с предметом, который зрительно воспринимается как крошечный, приводит к соединению большого и указательного пальцев, и если бы оно было повторено губами, чтобы изобразить ртом соответствующее уменьшенное отверстие (через которое вы дуете), то вы бы произнесли звуки (слова), которые звучат уменьшительно (например, «малюсенький» или французское «ип реи» и т. д.). Эти маленькие «звуки», в свою очередь, были бы через уши соединены с крошечной формой. (Именно так, как мы увидим в главе 6, могли появиться первые слова у наших человекообразных предков.) Получившийся троекратный резонанс между зрением, осязанием и слухом мог постепенно увеличиваться как эхо и в результате превратился в развитую сложную систему межсенсорной абстракции и абстракции других типов.