Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

Осушив фиал, я подал знак Себастине и направился к выходу, надел пальто и цилиндр, остановился на пороге, чтобы попрощаться с Ив. Мимо вихрем пронесся мой недавний оппонент, спешащий скрыться с места своего нелепого позора.

– Прости меня, Ив, прием испорчен. Не следовало тебе меня звать.

– Если не звать к себе членов семьи во время радости, то кого звать, Бри? – Она ласково провела ладонью по моей щеке. – Прием я устроила в честь Золана, а он-то как раз веселится не переставая. Он в восторге от тебя, мальчик мой.

Я сдержал брезгливую гримасу.

– Ты жестоко обошелся с юношей л’Зорназа. Берегись его отца, он не простит и не забудет этого никогда.

Аноис вышла на порог, кутаясь в сверкающий меховой воротник. За ней следовал Инчиваль.

– Тани Аноис? Вы не обязаны покидать дом Ив из-за моих неприятностей. Ты, Инч, тоже.

– Нет-нет, я прекрасно провела вечер, но не могу остаться!

– Притомилась, бедняжка! – воскликнула Ив. – А тебе еще через весь город ехать! Может, заночуешь у меня?

Аноис поблагодарила и вежливо отказалась. Уговорить Инча остаться все же удалось, я попросил его прислушаться к тому, что будут говорить таны после ухода обоих виновников инцидента.

Спускаясь вниз по лестнице, я заметил, как на подъездную дорожку вылетела карета. На ходу из нее выпрыгнул, не жалея ног, высокий тан в дорогом плаще и с растрепанными белыми волосами. Он ринулся по лестнице вверх, будто за ним гонятся все двенадцать принцев Темноты, но резко замер, встретившись со мной.

– Вы опоздали, – сказал я.

Его ноздри раздулись, проступили под кожей желваки, он наверняка потянулся к своему Голосу, что сулило мне боль. Себастина за моей спиной напряглась, готовясь оторвать тану голову, как только он нападет.

– Он уже уехал, – добавил я. – Скорее всего, не вернется домой до рассвета, будет пьян. Ищите его в каком-нибудь кабаке. Вы же понимаете, я бы не посмел причинить ему вред.

Развернувшись, он направился обратно к карете, и вскоре она скрылась из виду.

– Кто это, тан л’Мориа?

– Огарэн л’Зорназа. Ему быстро донесли о происходящем, и он примчался. Идемте.

Мы поехали обратно в Олдорн. Настроение полностью испортилось. Это к вопросу о том, почему я держусь подальше от больших скоплений сородичей. Мне было слегка тошно, но если бы я знал заранее, что так получится, я бы все равно отправился к Ив. Потому что это Ив, и потому что я узнал кое-что новое. У меня появились новые пути, новые мотивы, новые подозреваемые.

– Тан л’Мориа, можно спросить вас?

– Да.

– Там вы сказали, что даже отец… я имею в виду, старший тан л’Зорназа, не посмел бросить вам вызов. И потом, что не посмели бы причинить вреда молодому тану. Вы действительно не собирались?

– Нет, конечно. Я слишком многое отнял у дома л’Зорназа, не хватало еще, чтобы я лишил его еще и сына. Настоящий яд Себастина носит в черном футляре, а в золотом у нас… Что у нас в золотом?

– Вишневый ликер под видом яда и коньяк под видом противоядия, – ответила Себастина.

– Почему… Что послужило причиной вашей вражды?

– О, многое! Началось с того, что два года назад я стал верховным дознавателем Мескийской Империи, заняв пост, к которому очень долго стремился старший тан л’Зорназа. Это положило начало особой неприязни в наших отношениях. Потом я… я… совершил ошибку, очень глупую и непозволительную ошибку.

Я замолчал, внутри понимая, что только этим она вряд ли удовлетворится, но надеясь, что мое нежелание договаривать заставит ее поумерить любопытство. К моей радости, так и произошло. До конца вечера я смог расслабиться.

Прежде всего я отправил приказ своим людям в Башне немедленно установить круглосуточное наблюдение за послом Малдиза, а также за всеми, с кем этот господин будет контактировать. Я приказал найти двух-трех людей, которые понимают малдизский язык жестов, хотя и осознаю, сколь трудна для исполнения эта задача здесь, в сердце Старкрара.

Покидая дом в начале дня, я порадовался удивительно теплому солнцу и даже подумал, что это весьма хорошее начало. А потом меня поймал курьер из Скоальт-Ярда, когда я собирался сесть в карету и отправиться на поздний завтрак в «Дубовую ветвь».

– Мой тан, вас просят немедленно прибыть в Дно.

– Причина?

– Убийство, мой тан!

– Убийство в Дне? С каких пор это стало чем-то из ряда вон?

– Мой тан, это старший инспектор Вольфельд.

– Я что, должен теперь делать за него его работу?

– Нет, мой тан, старшего инспектора убили.

Я помчался в южные трущобы. К моменту моего прибытия место уже оцепили констебли тройным кольцом. На полквартала вокруг не нашлось бы ни единой живой души. Люди и нелюди, заселявшие эти сильно застроенные узкие, грязные, вонючие и опасные улочки, были под стать своему обиталищу, так что присутствие большого отряда Стражей порядка действовало на них не лучшим образом.

Следователи Скоальт-Ярда копошатся в конце небольшого темного тупичка, не обращая внимания на мое появление. Я направился к ним, минуя кольцо констеблей.

– Мой тан.

– Аберлейн. Тумс.

Лысый человек поклонился.

– Он там, митан. В самом конце.

– Вижу.

В указанном месте лежит лишь какая-то рыхлая куча грязного тряпья, в которой трудно узнать тело Вольфельда. Над ней стоит высокая стройная фигура.

– Что-то интересное, господин Варзов?

– Слегка.

– Но ничего достойного вашей коллекции.

– Увы. Я здесь уже почти закончил и постарался не наследить.

Приблизившись, я присел над телом. Яро Вольфельд, не может быть сомнений. Изодранные обрывки фрака, влажная грязная шерсть.

– Череп деформирован, – безучастно заговорил старший уборщик Императорского дворца, – сломана челюсть, скула. Выбита половина зубов. Множественные повреждения внутренних органов и скелета – ребра, руки, ноги. Судя по слипшейся от грязи шерсти, его проволокли по всей протяженности тупика, постоянно нанося удары, и убили здесь, на этом самом месте.

– Убили, – повторил я, пристально рассматривая тело, – да. Он умер не от полученных ран. Шея неестественно вывернута.

– Удивительно, не находите? Люпсы – могучие и выносливые существа, обычно они выкарабкиваются даже с самыми опасными травмами, но ему свернули шею. Будто банда дахорачей накинулась. Правда, посреди ночи это невозможно.

– Я видел его вчера. Он был болен, изможден…

– Этому есть объяснение. Посмотрите вот сюда.

– Вижу, я подумал…

– Нет, тан л’Мориа, это было раньше. Думаю, он ходил с этим не один день, постоянно испытывая сильную боль.