Страсть без жалости - Элизабет Адлер

Бонни нашла работу официантки в местном кафе, где торговали стейками. Босс Хармон оказывал кафе регулярную финансовую поддержку. Бонни, на высоких каблуках, в облегающем черном платье, как у Верены, пользовалась успехом. Регулярно посещала церковные собрания и воскресные службы, где выглядела гораздо скромнее. Постепенно, используя всевозможные уловки и ухищрения, она втерлась в доверие к Боссу Хармону. Бонни шумно восхищалась им, разговаривала с ним, любовно поглаживала его морщинистую руку и редкие седые волосы, зажигала для него сигарету и никогда не жаловалась на его ужасный кашель в отличие от сына и снохи. Даже промокала ему рот салфеткой за ужином, когда у Босса отвратительно текли слюни.

Он смиренно признался, что не может жить без нее. На что она, смеясь, ответила, что в таком случае им лучше пожениться, иначе ей вскоре придется снова отправиться в дорогу.

Через три недели после этого разговора они поженились. На венчании Бонни была в белом шелковом платье и белых туфлях на высоких каблуках-гвоздиках, купленных в дорогом магазине в Сан-Антонио. Она всю жизнь мечтала о белом подвенечном наряде. Под белой фатой ее рыжие волосы казались еще ярче. В руке Бонни держала букет медно-красных роз, почти такого же цвета, как волосы. Да, это был ее день, несмотря на отсутствие гостей, несмотря на то что жениха в старомодном смокинге, мешком висевшем на его исхудавшем старческом теле, вез в инвалидной коляске слуга Фрэнки Варгас – вскоре после медового месяца Бонни уволила его.

Медовый месяц… Господи, какой это был фарс! Они с Боссом и Фрэнки Варгасом жили в Новом Орлеане на масленицу в отеле «Виндзор-Корт». Босс желал одного: сидеть в своем роскошном номере и смотреть телевизор. Бонни могла бы прожить там всю жизнь, во всей этой роскоши, с этими «Доброе утро, мадам», «Чем могу служить, мадам?» Она обожала роскошь. Целыми днями ходила по магазинам, тратила деньги Босса на новые туалеты. Вечерами же, накормив старика его протертой пищей – стейки он теперь не мог себе позволить, – она ублажала его языком и руками. На большее он был не способен, и Бонни тоже. Временами ей казалось, что ее сейчас вырвет всеми съеденными деликатесами. Но по крайней мере и Босс тоже получал какое-то удовольствие. Не ее вина, что он так ни разу и не смог кончить. Видит Бог, она старалась.

Потом Фрэнки мыл старика и укладывал спать. А после этого они отправлялись в город. И уж там пускались во все тяжкие. Город раскалялся докрасна, как ее волосы, любил шутить Фрэнки. И очень смеялся, когда однажды, в постели, узнал, что на самом деле она вовсе не рыжеволосая. Конечно, потом его пришлось уволить. Сплетни ей совсем ни к чему. И так достаточно хлопот с Лореттой и Бо. Не стоило давать лишний повод для разговоров. Поэтому Бонни объявила, что теперь сама будет заботиться о муже.

– Ведь именно этого ждет Господь от хорошей жены, – торжественно заявила Бонни пастору на утренней воскресной службе.

Работу официантки она тем не менее не бросила.

– Вы не можете сказать, что я вышла за него из-за денег, – говорила она Бо и Лоретте.

Правда же заключалась в том, что Бонни собиралась использовать работу в качестве алиби. Ну а пока у нее появилось новое имя, новые документы. Она спаслась от Джимми. Теперь ему ни за что не найти ее.

Бросить горящую сигарету в постель Босса, когда он крепко спал, оказалось проще простого. После этого Бонни немедленно поехала в ресторан на его старом «кадиллаке», с его именем на номерном знаке.

Она нервно расхаживала по залу, как растревоженная кошка. Только бы все обошлось. Только бы ее план сработал как надо. Жаль, что не удалось задержаться, посмотреть, все ли прошло как задумано. Бонни налила себе кофе, такого горячего, что обожгла горло. Но это даже обрадовало ее. Ожог будто снял онемение в груди, в желудке, в самом сердце. От ожидания все жизненно важные органы Бонни словно замерли. Нет ничего хуже, чем ждать.

На похороны Босса она надела черную вуаль и положила на гроб букет медно-красных роз. После церемонии с печальной улыбкой обратилась к семейному адвокату, ведавшему всеми делами поместья:

– Все кончено, кроме разговоров и шума.

Бонни имела в виду гневные обвинения в убийстве, которые высказывали в городе сын и сноха Босса. Они опротестовали завещание, по которому Бонни отходила половина всех денег Босса Хармона, а также его дом. В завещании говорилось, что Бонни может жить в этом доме до конца жизни, если захочет. Если же нет, дом должен достаться сыну. Бонни ожидала большего. Она же выполнила свой долг перед этим грязным стариком. Он мог бы и получше позаботиться о ней.

А потом эта стерва Лоретта напустила на нее юристов. Они угрожали расследовать Есе обстоятельства смерти Босса, а заодно и ее, Бонни, прошлое. Похоронив еще одного «мужа», погибшего при пожаре, как гласила официальная версия, Бонни не могла этого допустить. Они одержали верх. Она взяла предложенные двести тысяч и «кадиллак» и исчезла из города.

Упаковав чемоданы, сложив их в «кадиллак» вместе с ценными вещичками, которые удалось скрыть от орлиных глаз Лоретты, Бонни позвала Клайда. Скорее в машину, малыш, пора ехать. Никакого ответа. Она пронзительно свистнула. Ничего… Обычно он мчался на свист сломя голову… Бонни пошла искать. Сначала в доме, потом в саду, потом у пруда. Охваченная дурными предчувствиями, побежала по подъездной дорожке, выложенной гравием… и увидела его в конце аллеи, у самых ворот. Клайд лежал так тихо и неподвижно, что она сразу поняла – он мертв. Бонни опустилась на колени и долго смотрела на его окровавленное тельце. Потом закричала, пронзительно, страшно, как грешник в аду. Крики сами собой вырывались из горла.

Рыдая, Бонни подняла его, завернула в свой кашемировый свитер стоимостью в пятьсот долларов и уложила на заднее сиденье машины. Она рыдала и рыдала и никак не могла остановиться. Проклинала Бо. Бонни знала, что это его рук дело. Так он поквитался с ней.

Как безумная, помчалась к нему, готовая убить и Бо, и его жену.

– Око за око, – ласково ответил Бо в ответ на ее отчаянные крики.

Однако, увидев горящие ненавистью глаза Бонни, невольно отступил. Заметив его страх, Бонни едва не поддалась искушению убить Бо тут же, на месте. Но тогда она все потеряет и, значит, Бо в конце концов опять возьмет верх.

Так, с двумястами тысячами в кармане, блондинкой, с новым гардеробом и карточкой социального обеспечения на имя Лори Мартин, она объявилась в Калифорнии совершенно новой личностью. Она не могла позволить себе оставаться Бонни Хармон, когда пробьет час для очередной жертвы.

Первым делом она купила себе квартиру. Все новенькое, чистое, сверкающее. Обставила ее мебелью тропических расцветок Флориды, которыми восхищалась еще бедной провинциальной девочкой, рассматривая яркие журналы. Белые ковры, белые диваны, розовые шторы, розовые и бирюзовые паласы. И большой цветной телевизор. Дом ее мечты. Лори обожала свою квартиру.

«Кадиллак» она продала и взяла напрокат «лексус». Теперь Лори чувствовала себя по-настоящему счастливой. Привлекательная, изящная, загорелая – она ходила в салон для загара, – с длинными наманикюренными ногтями и блестящими волосами.