Горький водопад - Рэйчел Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не совсем верю, скажем так. Боюсь, она слишком хорошо разыгрывает из себя жертву.
– Ты думаешь, она имеет некое прямое отношение к похищению Реми?
– Может быть. Мне кажется, она очень многое недоговаривает. И это означает, что на самом деле я не могу позволить ей просто сесть на самолет и скрыться из поля моего зрения. Не знаю, что именно я собираюсь делать. Мне нужно поспать, а решать я буду уже утром.
– Жаль, что мы сейчас не вместе и не дома, – произносит Сэм. – И жаль, что тебе приходится заниматься этим в одиночку.
– Ты все равно прикрываешь мне спину.
– Всегда.
Я молчу несколько секунд.
– Как они?
– Спят, – отвечает он. – И утром будут скучать по тебе так же сильно, как я.
– Передай им, что я их люблю, – говорю я, слыша, как мой голос наполняется теплотой. – И тебя я тоже люблю. Будь осторожен.
– Я люблю тебя, Гвен. Будь осторожна.
Я уже собираюсь вернуться в номер, когда слышу шаги и бросаю взгляд в конец коридора, где находятся лифты. Я просила номер, расположенный близко к лестнице, потому что такое расположение при необходимости позволяет быстро сбежать, хотя и риска, что кто-нибудь вломится, больше. Я, конечно, параноик. Сектанты вряд ли могли выследить нас досюда.
«Если только у них не было другой машины, помимо “автодома”». Нет, я бы заметила. Чего я никогда не проявляю, так это беспечности.
Успокаиваюсь, когда вижу двух полицейских – обе они женщины афроамериканского происхождения. Они быстрым шагом движутся в мою сторону. Я киваю им, но они не приветствуют меня в ответ, а смотрят на меня в упор, словно через лазерный прицел.
Одна из них говорит:
– Отойдите от двери, мэм.
Обе они держат руки на рукоятях пистолетов. Мое оружие все еще при мне, и внезапно оно кажется мне скорее магнитом, притягивающим пули, чем средством обороны. Я не знаю, что происходит, но повинуюсь приказу. Становлюсь спиной к дальней стене и поднимаю руки выше плеч; в правой руке у меня все еще ключ-карточка от номера.
Они разворачивают меня лицом к стене. Я не сопротивляюсь, потому что успела окинуть взглядом их форму, и они, кажется, действительно из полиции. И очень взвинченны.
– При мне оружие, – сообщаю я. – В наплечной кобуре, слева. Разрешение на ношение в бумажнике, но он в комнате.
– Приложите ладони к стене, – велит одна из них, и я чувствую, как мой пистолет извлекается из кобуры. – Ладно. Опустите руки и заведите их за спину.
– Вы намерены надеть на меня наручники? Что я сделала?
– Это ради вашей безопасности, мэм.
Наручники защелкиваются, я инстинктивно дергаю руками. Больно.
– Какого черта? – спрашиваю я.
– Сядьте, – приказывает мне одна из офицеров. У нее густые брови и жесткие очертания подбородка. Я молча сползаю по стене. – Скрестите ноги и не двигайтесь, пока я не разрешу.
– Офицер, мое имя Гвен Проктор…
– Я знаю, как ваше имя, – рявкает она. – Вы имеете право хранить молчание, и вам лучше воспользоваться им.
Другая женщина-полицейский стучит в дверь, и мгновение спустя Кэрол открывает.
На ее щеке виднеется большая красная отметина – скоро там будет синяк. Один глаз уже заплывает. Руки у нее связаны спереди гибкими пластиковыми наручниками-стяжками – они лежали у меня в чемодане.
«Черт!» Я почти начинаю уважать ее.
– Помогите мне, – со всхлипом произносит Кэрол. – Помогите мне, пожалуйста!
Она очень достоверно изображает испуганную жертву.
Я чувствую, как пол покачивается подо мной, и одновременно ко мне приходит мрачное осознание собственной тупости. Я обыскала ее сумку. Мне следовало знать, что она сделает то же самое, как только я оставлю ее одну.
«Я должна была это предвидеть».
В шесть часов утра мне звонит Кеция и сообщает, что оба подозреваемых со Смертельного Камня задержаны и мы можем возвращаться домой. Это хорошо. Я всю ночь ворочался без сна, чувствуя, что что-то не в порядке. Что мне нужно действовать.
– Спасибо за оперативность, – говорю я Кеции. – Отличная работа.
– Да не такая уж отличная, и не особо даже работа, – отвечает она, и я слышу в ее голосе веселье. – Бон сдался сам, он не дурак. Олли Бельден оказался для нас сюрпризом: мы ожидали, что его папочка спрячет его где-нибудь в холмах, но вместо этого они позвонили нам и предложили приехать за ним. Могу только предполагать, что они не хотят, чтобы мы снова шарились в их логове. – Почти сразу она снова становится серьезной. – Сэм, мне понадобится, чтобы Ланни приехала для официального опознания и снова дала показания для протокола. Когда вы сможете добраться сюда?
– Мы в нескольких часах езды от Нортона, как раз возвращались домой, – говорю. – Я позвоню.
Я не обещаю привезти Ланни на допрос и не говорю, во сколько именно мы будем дома. Во-первых, я, конечно, сейчас присматриваю за детьми, но я им не родитель и даже не официальный опекун; мне не позволят присутствовать на этом допросе, и я хочу, чтобы там была Гвен. Не то чтобы я не доверял Кец или детективу Престеру, они оба честные служители закона. Но, как известно, что-то всегда может пойти не так, и иногда это случается по чьему-либо умыслу.
Я бужу детей. Они недовольно ворчат из-за раннего подъема, но я сообщаю им радостное известие о том, что плохие парни за решеткой, а мы можем возвращаться домой. Я не говорю Ланни о том, что полиция снова желает побеседовать с ней: нет смысла заставлять ее нервничать заранее. Через час мы уже сидим в машине и выезжаем на дорогу, ведущую домой, – можно считать это мировым рекордом скорости.
Нам остается ехать примерно час до Стиллхауз-Лейк, когда мне на телефон поступает звонок. Я смотрю на экран. Телефон совершенно новый, как и советовала Гвен, все свои важные контакты я перенес в него. Обычно мне звонят только те, кто входит в этот список. Сейчас идентификатор сообщает, что звонит начальница Гвен, некая Джи Би Холл. Меня пробирает ледяной холод. Я сворачиваю к обочине дороги, включаю аварийку и отвечаю на звонок.
– Алло?
– Мистер Кейд? – Голос на другом конце линии звучит тепло, но серьезно. – Гвен дала мне ваш новый номер. Обещаю, что никому не передам его; я понимаю, что нужно соблюдать конфиденциальность…
Я прерываю ее, потому что не могу ждать:
– С Гвен что-нибудь случилось? – Не могу придумать другую причину, по которой эта женщина стала бы звонить мне. Ни одну. Чувствую, как сердце начинает колотиться чаще, и ощущаю резкий, словно удар током, прилив адреналина.
– Она в безопасности, – отвечает Джи Би, и я выдыхаю. «О, слава богу». До этого Коннор спал в пассажирском кресле, но напряжение в моем голосе заставило его проснуться, и теперь он с тревогой смотрит на меня. Его сестра все еще дремлет на заднем сиденье, надев наушники. – Она в полном порядке, Сэм. Я только что видела ее.