Невольница дракона - Елена Счастная

После еды стало гораздо лучше: прибавилось сил, и показалось даже, что всё совсем как прежде. Только не жгло бы ещё кожу там, где ожоги были самыми глубокими. Но сейчас радоваться надо, что жива осталась. И, пожалуй, нужно поблагодарить маркиза за то, что второй раз вытащил её из огня. Теперь в буквальном смысле. Что бы за этим ни крылось.

– Я думаю, вы рады будете узнать, что скоро вернётся виконт де Леварье, – мадам Арлинда с любопытством посмотрела на Иалину поверх края чашки, отпивая из неё. – Срочные дела, которые увели его в имение отца, уже завершились.

Иалина постаралась не подать вида, что известие её и впрямь обрадовало. Наконец-то в этом доме снова появится тот, кто поддержит, а может, и защитит. Невольно вспомнились насмешливые слова Немарра о её чаяниях насчёт Анри. Знал ли он, чем закончилась их последняя встреча? Или его колкость случайно попала в цель?

– Боюсь, его милость теперь не так будет рад меня видеть.

– К тому времени, как он приедет, с вами уже всё будет в порядке, – поторопилась успокоить её мадам Арлинда.

И оставалось только предполагать, чего ждать от самой дуэньи: доносов Немарру или поддержки? Догадывалась ли она о том, какой помощи подопечная ждёт от виконта?

Ещё несколько дней Иалина набиралась сил, почти не вставая с постели. Каждый день она ждала визита отца Мерреда, мысленно моля Единого, чтобы тот не слишком торопился. Снова видеть жалость в его взоре не хотелось. Но похоже, на его преподобие и правда навалились неподъёмные дела. Прошла неделя с последней встречи, а он всё не появлялся. На удивление, маркиз сохранял спокойствие, будто необходимость привязать жреца к Иалине вовсе потеряла для него значение.

А та чувствовала себя уже совсем хорошо, пусть из комнаты ещё и не выходила. То ли и правда связь с Изначальной помогала, то ли дорогое и почти что запретное снадобье из крови дракона, коим её потчевал доктор каждый день маленькими порциями, а ожоги заживали невероятно быстро. Скоро от них остались почти не заметные следы. Если припудрить и не приглядываться – то и вовсе можно подумать, что ничего и не было.

Иалина попросила мадам Арлинду вызвать к ней парикмахера: волосы надо было приводить в порядок: решительно невозможно появляться перед людьми в таком виде. Обрадовавшись тому, что подопечную наконец оставили печаль и нерадостные раздумья, дуэнья расстаралась быстро: уже к вечеру прическа Иалины была почти идеальна. Только волосы теперь едва спускались ниже плеч.

Лишь на следующий день Иалина осмелилась появиться к завтраку первый раз после происшествия. С утра ещё щедро льющее в окно солнце поселило в душе ощущение лёгкости и некого освобождения от груза, что давил всё время болезни. В полной мере Иалина распробовала вкус новой жизни. Многие неурядицы теперь показались наивными и надуманными. Главное – она жива, а остальное можно преодолеть.

Вместе с дуэньей они дошли до столовой. Иалина взволнованно поправила идеально разглаженный подол лёгкого платья с полупрозрачными кружевными рукавами до запястий и воротом под горло, которые скрывали последние оставшиеся поцелуи огня. Она даже соскучилась по этому сбивающему с ног свету, что всегда заливал обеденный зал. Жидким золотом он и сегодня перетекал по тусклым багетам портретов, по холодным канделябрам и по лепнине потолка.

Их, похоже, ждали. Рядом с Немарром сегодня, кроме шевалье, сидели ещё графиня де Парсель и почему-то мадам Бранта, которая, похоже, чувствовала себя очень неловко. Никто из них не занимал место Иалины – оно пустовало. Это льстило, как будто маркиз никому не давал забыть, для кого оно предназначено. Но это не помешало Теоре взглянуть на девушку с лёгкой надменностью, смешанной с любопытством. После трагического случая они ни разу не встречались, хоть и можно было догадаться, что бывшая супруга навещает маркиза, как обычно. И теперь можно было только порадоваться, что она не видит Иалину в совсем уж плачевном состоянии.

– Какая радость, мадемуазель! – Немарр расплылся в улыбке и что-то шепнул уже уходящей от стола служанке. Та кивнула и мигом скрылась из виду. – Нынешнее утро самое доброе из всех последних.

Он встал навстречу, бросил на стол салфетку и, пользуясь замешательством Иалины, взял её руку. Коротко коснулся запястья губами – и лёгкая дрожь пронеслась по телу. Будто это был страшно интимный жест, а не обычная дань вежливости. Когда они сидели наедине в её комнате – это было другое. А сейчас, под любопытными взглядами… Да и вообще Иалина поражалась собственным ощущениям в присутствии маркиза. Новым и бурным, как ледяная вода горной реки. Словно острее чувствовала его настроение, купалась в потоках его благожелательности и радости – искренней? Не может быть!

– Благодарю, ваше сиятельство, – она поспешила выдернуть руку из его пальцев, опасаясь, что под напором незнакомых острых инстинктов её разум просто сдастся. – Мадам. Шевалье…

Она кивнула остальным и села на мягкое сиденье, обмениваясь с дуэньей беспомощными взглядами. Та ободряюще ей улыбнулась, расправляя на коленях салфетку, будто понимала её состояние.

– Вы прекрасно выглядите, мадемуазель, – совершенно ровным тоном произнесла Теора. – Я, конечно же, знаю о том несчастье, что вас постигло. И, признаться, очень удивлена, что вы так быстро выздоровели. Но это просто чудесно!

– Я и сама не думала. – Иалина кивком поблагодарила служанку, что принесла ей завтрак. – И потому мне остаётся только благодарить его сиятельство за оказанную заботу.

Тот покачал головой, посматривая то на неё, то на мадам де Парсель.

– На моём месте любой поступил бы так же. Вопрос только в средствах, – его нарочито холодные слова прозвучали удивительно ненатурально. Будто он на самом деле хотел сказать совсем другое. – А вы, мадам Бранта, рады выздоровлению мадемуазель?

Экономка тут же подняла взгляд на Иалину, а после снова уперла его в тарелку.

– Конечно, я рада, что с мадемуазель Иалиной теперь всё хорошо.

– А вы, шевалье? – маркиз повернулся к подручному.

Того вопрос, похоже, ничуть не смутил.

– Ваше сиятельство, – ответил он спокойно. – Если я не проявляю особых эмоций при появлении мадемуазель, то это не значит, что я не рад её прекрасному самочувствию.

– Отрадно это слышать, – Немарр усмехнулся. – Потому как я хочу, чтобы вы усвоили сейчас одно: тому, кто окажется виноват в том, что мадемуазель едва не погибла, я лично обеспечу самую паршивую камеру в подземелье королевского замка.

– Кажется, вы занимаетесь только делами драконов, – хладнокровно заметила графиня.

– Ничего, у меня хорошие связи и в других сферах правосудия, – маркиз елейно улыбнулся.

Мадам де Парсель только фыркнула, больше ничего на это не возразив. Вот, значит, зачем Немарр собрал всех: обозначить свои намерения и угрозу. Разговор быстро увял. Под пристальным взглядом Теоры даже есть не хотелось, как бы дивно ни пах сегодня омлет, маленькие гренки с яркой, будто ягоды облепихи, икрой. И чай, фруктовый аромат которого струился из тонкого носика заварника. Но Иалина как будто понимала разочарование женщины. Словно невольно оказалась на месте потенциальной соперницы, хоть делить им вовсе нечего.