Тигр на завтрак - М. Писель

В Нью-Йорке у Бориса быстро образовался круг новых друзей. Находясь там, он организовал экспортно-импортную фирму «Борилис», функцией которой было установление коммерческих связей со странами Среднего Востока и Юго-Восточной Азии. Получив заказы, он возвратился в Индию, ставшую для него настоящим родным домом, которому принадлежало его сердце. Затеянный им коммерческий бизнес оказался не слишком успешным, т. к. вскоре независимая Индия запретила платежи иностранной валютой за импортируемые товары, а продувные нью-йоркские дельцы могли легко облапошить Бориса.

Он написал жене, чтобы она вернулась в Калькутту, однако она решила остаться в Америке. Через шесть месяцев Борис вновь приехал в Нью-Йорк. К тому времени Кира организовала балетную школу в Нью-Лондоне (штат Коннектикут). После краткого пребывания там Борис, не собиравшийся оставаться затворником в таком маленьком городке, вновь уехал в Калькутту.

Проходя по Чоуринги, Борис не узнавал город, настолько он изменился. Рядом с шикарными отелями и ресторанами громоздились хибары. Вслед за достижением независимости и разделом Индии там началась жуткая резня. По всей стране происходили кровавые столкновения индусов и мусульман, перешедшие в такую ужасную бойню, которой еще не было за всю историю Азии.

При этом пострадала Калькутта, поскольку она делилась на колонии мусульман и индусов. Только в уличных стычках погибло более десяти тысяч человек. В одно мгновение испарились все друзья Бориса из мусульманской общины, а массовый наплыв беженцев-индусов из Восточного Пакистана сделал Калькутту одним из самых перенаселенных городов мира. Начался исход из страны британских гражданских служащих. Жизнь в Индии коренным образом изменилась, хотя в Калькутте это было менее заметно, чем во многих других городах, т. к. большинство британцев, проживавших в Калькутте, чаще были не гражданскими служащими, а торговцами. В первые годы независимости продолжали работать многие прежние учреждения и организации города. Мало того, некоторые клубы даже ухитрились сохранить свой статус «только для белых», и это бытует даже в наши дни, основанием для чего служит довольно справедливый принцип: отдельные члены иностранного землячества имеют полное право на организацию своих собственных клубов.

В большинстве других индийских городов сложилась иная ситуация: там бегство британцев привело к разрушению их общественных организаций и учреждений и передаче их в руки индийцев, которые, в соответствии с их расовыми и культурными традициями, не были расположены или готовы сохранять аристократические замашки бывших колониальных властей.

Не причинив серьезного материального ущерба Индии, закрытие клубов в какой-то степени лишило страну в глазах иностранцев ее несколько старомодной привлекательности. Несколько лет спустя после ухода Бориса с поста секретаря Клуба-300, когда его членами все чаще становились представители более низких социальных слоев общества, клуб начал хиреть. За небольшой срок со времени ухода Бориса неудовлетворительная работа новой администрации привела к истощению финансов и опустошению ликероводочных запасов. Ограничение импорта алкогольной продукции, отказ в продлении лицензии на круглосуточную продажу вино-водочных товаров и введение в стране дней «сухого закона» довели клуб до роковой черты.

Последняя попытка снова пригласить Бориса, предпринятая членами клуба, чтобы спасти положение, оказалась неудачной, т. к. Борис не получил карт-бланш, необходимый для реорганизации заведения в соответствии с его былыми аристократическими стандартами, и Клуб продолжал работу до 1961 г., но это было лишь тенью прежнего благополучия.

В то же время для Бориса Калькутта оставалась привлекательным городом. В окружении своих старых верных друзей — генерала Махабира, магараджи Куч Бихара и настоящего красавца-мужчины магараджи Прити Синга он занялся рядом новых проектов.

С окончанием войны его материальное положение значительно улучшилось. В один поздний августовский вечер 1947 года после обильных возлияний в головах этой компании созрел авантюрный план. После ряда совещаний и таинственных переговоров на свет появилось удивительное, элегантно оформленное послание, направленное 450 представителям высшего общества Калькутты. В нем говорилось следующее: «Накануне отъезда первой в мире научной экспедиции по изучению голливудских кинозвезд вас сердечно приглашают на встречу в Клубе-300 23 сентября в 8 часов вечера. (Будут предложены освежающие напитки)».

Перед этой встречей в клубе разгорелась оживленная дискуссия по немаловажному вопросу о том, какие блюда предложить гостям. Борис решительно предлагал новое блюдо из крабов. Шеф-повар Галицкий выступал против, настаивая на том, что сезон крабов окончился. И все-таки было решено поддержать предложение Бориса.

Большинству гостей показалось странным и забавным, а некоторым даже несколько шокирующим, сообщение о предстоящей экспедиции, оглашенное в бальном зале клуба. Гости с аппетитом поедали крабов и оживленно обсуждали предложенный проект. Если бы они знали, что экспедиции за три месяца предстояло израсходовать семьдесят тысяч долларов, они бы поняли, насколько интересно это предприятие. Было очевидно, что даже Голливуд, который трудно было чем-нибудь удивить, будет несколько потрясен, когда индийские магараджи и Борис устроят смуту в Беверли Хиллз. Киномиру предстояло увидеть самых настоящих магараджей, которые были в точности так же обворожительны, как и их фантастические собратья, изображаемые на экране. Не стоит забывать, что все трое приятелей Бориса были не только очень богаты, но и поразительно хороши собой.

Именно на этой прощальной встрече Бориса впервые представили Ингер Пайфер, прелестной молодой блондинке из Дании, которая впоследствии стала его женой. К этому времени было слишком поздно отказываться от голливудской экспедиции и остаться в Калькутте, хотя, по словам Бориса, после встречи с Ингер он подумывал и о таком варианте.

На следующий день после банкета, когда члены научной экспедиции садились на самолет, вылетавший рейсом на Гонконг и Манилу, оказалось, что гости страшно отравились блюдом из крабов. Деловая жизнь в Калькутте застопорилась на целую неделю, т. к. более 260 гостей банкета попали в больницы, где один из них провел полтора месяца.

— Для нас это не было бы так уж серьезно, — рассказывал Борис, — если у Прити Синга не начались сильные рези в животе. Диагноз показал, что их происхождение имеет тот же характер, что и болезнь, поразившая наших гостей в Калькутте. Что нам оставалось делать? Пришлось провести десять дней в Гонолулу, прежде чем в полном здравии продолжить экспедицию, перед которой стояли очень непростые задачи.

В Гонолулу Прити Синга поместили в больницу. «Из нас заболел только он один, — вспоминает Борис, — хотя, например, я поглотил массу крабов».

Когда Прити Синг выздоровел, наша четверка была готова нагрянуть в Голливуд. После того, как члены экспедиции дважды чуть было не потеряли бумажник, в котором хранились все ее финансы, казначеем выбрали Бориса. Экспедиционной базой стал роскошный Таун Хаус в Лос-Анджелесе, а позднее — бунгало в отеле Беверли Хиллз.

Приезд в Голливуд самого заманчивого холостяка из Индии, магараджи Куч Бихара, и трех других красавцев-мужчин не мог не взбудоражить молодых старлеток Голливуда, признанных актрис и даже настоящих звезд.