Арбитражный десант - Семен Данилюк

Она потянулась положить сахару в принесенную чашку и - неловко расплескала кофе по столу. Пытаясь спасти платье, вскочила.

- Ч-черт! Да что же за день такой? Всё из рук! Меня с работы выгнали. Это вы понимаете?!

- Нет, - искренне признался Кичуй. Представить себе популярнейшую рейтинговую журналистку, которую увольняют, будто простую стажерку, он не мог. - Что за осел нашелся?

- О! Всем ослам осел. Команда поступила из администрации президента. Да от этих бы чего другого ожидать? Но - чтоб наша, журналюжная тусовка, и - враз все отступились! - Ирина потрясенно замотала головой. - Даже не думала, что так бывает. Вчера еще отовсюду сю-сю-сю, Ирочка, деточка, не желаешь ли сладенького? А сейчас - глазки поросячьи отводят. Или по углам жмут: "Старуха, мысленно вместе". И тут же - чуть какой шорох - шмыг в сторону и будто сам по себе. Тараканы!

В сердцах она куснула губу. Опамятов, провела пальцем, проверяя помаду.

- В общем, Игорек, похоже, кончилась ваша информационная лафа. Не превозмогли.

- Ничего, - Кичую показалось, что он как мужчина должен утешить обиженную женщину. - Ничего, госпожа пресс-атташе, все равно прорвемся. Центробанк от иска в суд отказался, Иван Васильевич звонил из Лондона: вовсю идет согласование по вхождению "западников" в наш уставной капитал. Договариваемся, чтоб конвертировать долг перед ними в пакет банковских акций. И как будто дело движется. Так что месячишко-другой, - вернем мы свою лицензию! И вы вместе с нами воспрянете.

Он сконфуженно сбился с бодрого тона, потому что Холина разглядывала его с нарастающим разочарованием. Она с трудом сдерживала ядовитую свою натуру, чтобы не сказать гадость. И - все-таки не сдержала.

- Игореша! Вроде посмотреть - не дурак. А послушаешь - полный дурак. Ты что, до сих пор не въехал? Онлиевского хватило на то, чтоб за сутки перекрыть кислород всему демократическому общаку! А уж найти после этого способ подмять вас под себя - тут и сомневаться смешно! Так что насчет возврата лицензии - отдохни от этой мысли. Через месячишко-другой, полагаю, совсем другого гостинчика схлопочем.

4.

В конце августа в московский арбитражный суд поступило заявление от вкладчика Усть-Илимского филиала банка "Возрождение" Виленкина В.С. с требованием признать банк несостоятельным должником.

Известие об этом поначалу вызвало в банке взрыв веселья, - финансовую организацию с миллиардными активами предлагалось обанкротить за задолженность в размере шестнадцать тысяч долларов США.

Однако смех быстро прекратился - арбитражный суд принял заявление к рассмотрению.

В Усть-Илимск выехали эмиссары с поручением немедленно уладить конфликт с вкладчиком, заплатив всё полностью, а, если потребуется, то и с избытком - в обмен на отзыв искового заявления. Однако ситуация неожиданно оказалась запутанной. Вклад ранее принадлежал пенсионерке - бывшему директору ДЭЗа. После дефолта она попыталась снять свои деньги, но получила письменный отказ. Уверенная, что деньги пропали, женщина в банк больше не обращалась. В июле к ней пришли и предложили вернуть потерянное, если она уступит свои права другому человеку, что пенсионерка с великой радостью сделала. А вот найти ее правоприемника, отправившего заявление в арбитраж, не удалось. То есть Виленкин В.С. действительно существовал. В те же дни он купил однокомнатную квартирку в хрущевском доме по улице Имбирная города Усть-Илимска, в которой прописался, выписавшись из поселка Хлопотное Смоленской области. Но по новому месту жительства так и не появился. В Хлопотном же его последний раз видели года за два до того. Проживающая там бывшая жена Виленкина предположила лишь, что если Витёк не сдох, то наверняка где-нибудь лечится от алкоголизма.

Банк, по инциативе Холиной, опубликовал ряд объявлений о розыске вкладчика. Сообщившему о местонахождении предлагалась даже награда.

Но на этом возможности поиска заявителя оказались исчерпаны.

Концы таинственного истца затерялись на необъятных просторах нашей родины.

5.

Оставалась надежда полюбовно решить вопрос в Московском городском арбитражном суде. Игорь Кичуй отправился на улицу Новую Басманную. По вечной своей рассеянности он забыл прихватить записку с указанием фамилии судьи и номером кабинета. Потому разыскивать пришлось, что называется, на ощупь.

Часы возле гардероба отстучали пятнадцать тридцать. Опустевшие коридоры медленно остывали от горячки кипевших здесь до обеда страстей. Все еще похлопывали раздосадованно двери кабинетов, в урнах и возле них валялись скомканные сигаретные пачки, порванные протоколы, бутылочки из-под валокордина. Но уже не выскакивали судорожно секретарши, блуждающими взорами отыскивающие в коридорах представителей сторон, не мелькали черные судебные мантии.

Попадавшиеся Игорю немногочисленные служащие были послеобеденно сыты и умиротворенно-неспешны. Судя по обрывкам фраз, темы разговоров тоже переменились: обсуждались все больше планы на вечер.

- Извините, - Игорь остановил группку щебечущих девушек, выскочивших из-за лифта, где размещалась импровизированная курильня. - Как мне найти председателя банкротского состава суда?

Оживленные девичьи лица как по команде вытянулись брюзгливо, как у чиновников, отвлекаемых докучливыми посетителями.

- Девчат, где у нас Самосвалиха? - снизошла одна из них. - Да где обычно, - заперлась у себя сычом. На третий подымитесь.

- Скажите хоть, как ее зовут?

- Зинаида Никандровна, - услышал он издалека. Группка растеклась по кабинетам.

На третьем этаже какая-то сердобольная душа, не останавливаясь, ткнула в сторону одной из дверей - на месте снятой таблички желтело свежее пятно.

Прислюнявив короткие волосы и поправив очки, Кичуй тихонько постучал и шагнул внутрь.

Он оказался в проходной комнатке, из которой открывался вид на внутренний, зашторенный кабинет. Там за массивным, обтянутым бильярдным сукном столом угадывался крупный женский силуэт. - Наталья!- низким голосом крикнула женщина, не поднимая головы. - Вернулась наконец, шлында? Отправляйся в канцелярию.

- Это не Наташа. Разрешите, Зинаида Никандровна? - лицо Игоря приобрелообычное в таких случаях улыбчивое, несколько заискивающее выражение. Со света он сощурился.

Перед ним сидела молодящаяся женщина. Все в ней носило отпечаток последней, отчаянной схватки с одолевающим возрастом, начиная с коротких, неестественного, пронзительно-вороного цвета волос и заканчивая легкомысленной сиреневой блузочкой, обтянувшей тучнеющее тело. Она в свою очередь с живым интересом оглядела непомерно вытянутую, но по-юношески гибкую фигуру посетителя, персиковые щеки. Быстрым небрежным движением сняла и откинула в сторону старящие очки. В глазах заплескалось девчоночье кокетство.

- Опять помощница моя усвистала куда-то, - вздохнула Зинаида Никандровна. - Не может и получаса на месте провести, чтобы не сорваться, задрыга малолетняя. Всё самой приходится, так что для личной жизни и времени не остается.