Пробуждение - Тина М. Дженкинс

Почти четверть часа они обсуждали, как Джей возил в Сан-Диего одного бизнесмена и как обслуживал группу торговцев антиквариатом, регулярно путешествовавших из Сан-Луис-Обиспо в Сан-Франциско и обратно. От скуки Фред готов был завыть в голос, однако каким-то чудом ему удавалось сохранять на лице выражение искренней заинтересованности.

— Скажите, а приходилось ли вам перевозить какие-нибудь… необычные грузы? — спросил он, надеясь вывести Руби на нужную тему. В ответ пилот завел длиннейший рассказ о том, как он доставлял в ветеринарный институт попавших в беду животных. И снова Фреду пришлось притворяться, будто ничего интереснее он в жизни не слышал. Воспользовавшись моментом, когда Джей Руби остановился, чтобы перевести дух, он двинулся напролом:

— Я знаю, что в прошлом году вы летали в Феникс. Что это был за рейс?

— В Феникс, в Феникс… — Пилот любовно провел рукой по голове, словно наслаждаясь приятным ощущением, рождавшимся в ладони от соприкосновения с коротко подстриженными волосами. — Ах да, Феникс! — воскликнул он и прищелкнул сухими, потрескавшимися пальцами. — Вы правы, это действительно был необычный полет. Я вез тело — тело казненного преступника. Как я только мог забыть об этом случае!

— Память — странная вещь, — заметил Фред самым светским тоном. — Но, может быть, вы все же припомните какие-то подробности?

— Я помню, что тело находилось в большом металлическом гробу. Чтобы погрузить его в салон, пришлось даже снять часть сидений.

— Вам часто приходится бывать в этой тюрьме?

— Вовсе нет. Я был там в первый и единственный раз, но знаю, что некоторые мои знакомые иногда летают в «Каньон Гамма». Воздушную «скорую» вызывают, когда кто-то из заключенных серьезно заболеет. Но трупы «воздушка» не возит — не выгодно, сами понимаете. Так что это, наверное, единственный случай.

— Вы не помните, кто сопровождал этот… гроб? — поспешно спросил Фред, чтобы не дать Джею задуматься о том, насколько странным был этот его полет.

— С ним летели двое — мужчина и женщина. Я их не запомнил, к тому же они почти не разговаривали ни со мной, ни друг с другом.

Фред заранее выписал себе названия четырех крупнейших медицинских компаний Феникса, которые, по его подсчетам, могли позволить себе оплатить дорогостоящую воздушную перевозку.

— Кто нанял вас для перевозки трупа? — спросил он. — Какая медицинская фирма? Может, это был «Медикорпс»?

— Точно не знаю, но вряд ли. — Руби покачал головой и снова погладил себя по затылку.

— «Хоффман Ла Рош»?

— Нет, не она. Этих ребят я хорошо знаю — приходилось с ними сотрудничать.

— «Адрон индастриз»?

— Нет, не они.

— «Икор корпорейшн»?

— А вот это может быть… Почему вы спрашиваете?

— Довольно любопытное совпадение получается, — проговорил Фред. — Я собирался упомянуть об этой фирме в своей статье, так как она выращивает искусственные донорские органы — почки, сердца и прочее — и рассылает их по всей стране.

— Вообще-то я записываю своих клиентов, — сказал Руби. — Если хотите, могу посмотреть, кто нанимал меня в тот раз.

— Конечно хочу, — кивнул Фред.

Джей Руби поднялся и пошел в дом. Пока он отсутствовал, Фред от нечего делать разглядывал почти засохшую бугенвиллею у стены, потом перевел взгляд на кухонное окно и заметил, как жена Руби поспешно отступила в глубь дома. Какое-то время спустя изнутри послышался приглушенный разговор, но слов Фред разобрать не смог, как ни прислушивался.

Когда Руби снова появился во дворе, Фред интуитивно почувствовал, что ему вот-вот покажут на дверь.

— Прошу прощения, — сказал пилот, — но я ничем не могу вам помочь.

— Ничего страшного, — ответил Фред, вставая. — Вы и так мне очень помогли.

Джей Руби шумно выдохнул, надув щеки.

— Значит, это все-таки был «Икор»? — небрежно спросил Фред, не в силах совладать с искушением немного поддразнить этого туповатого увальня. Джей Руби принадлежал к людям, которые не любят и не умеют лгать, и хотя сейчас он отрицательно покачал головой, Фред был уверен, что не ошибся. Теперь он знал, куда отвезли тело Дуэйна Уильямса.

27

Шагая по коридору к палате-лаборатории, они ясно слышали доносящийся из наблюдательной комнаты гул голосов. Порой казалось даже, будто там идет шумная вечеринка. Наблюдать за пробуждением собралась вся команда: лаборанты, санитары, техники — в том числе и те, кто сегодня свободен от дежурства. Что и говорить — событие из ряда вон выходящее, и Гарт почувствовал, как вспотели ладони в перчатках биозащитного костюма. Откровенно говоря, ему не особенно улыбалось работать на глазах у такого множества людей — в конце концов, он ученый, а не фокусник на арене, — однако Гарт подумал, что удалить их сейчас — учитывая количество сверхурочных часов, потраченных ими на уход за пациентом, — было бы с его стороны черной неблагодарностью.

Оказавшись в палате, Гарт дружески приветствовал коллег и ассистентов, потом кивнул в знак того, что можно начинать. К этому моменту почти все наноботы, неустанно трудившиеся над восстановлением клеток мозга и проводящих нервные импульсы путей, были дезактивированы, а их функции приняли на себя химические нейромедиаторы. Теперь Монти отключил последнюю группу нанокомпьютеров. Тело чуть заметно вздрогнуло, а его дыхание стало неглубоким, прерывистым.

— В чем дело? — резко спросил Гарт и почувствовал, что нервничает больше, чем обычно.

— Все в порядке, — отозвался Монти, проверив данные по экрану монитора. — Организм адаптируется к изменениям.

Воцарилось длительное молчание. Все, кто находился в лаборатории и наблюдательной комнате, напряженно вглядывались в лицо пациента, ожидая каких-то признаков движения. Только Персис не отрывала взгляда от своего трехмерного интравизора. В первые секунды после отключения последних наноботов активность нейронов сразу упала больше чем наполовину, но сейчас она наблюдала нарастание полиритмического взаимодействия между различными отделами головного мозга, причем на этот раз процесс обмена нервными импульсами имел естественную, а не стимулированную природу.

— Мне кажется, он собирается что-то предпринять — возможно, пошевелить рукой, — сказала Персис, пристально вглядываясь в рисунки темпоральных структур. Прошло, однако, довольно много времени, а пациент продолжал лежать абсолютно неподвижно.

— Наверное, я ошиблась, — добавила Персис.

Но когда все уже потеряли надежду своими глазами увидеть первую физическую реакцию пациента, его горло внезапно дрогнуло. Он попытался сглотнуть, хотя для этого от него потребовались почти титанические усилия. В следующую секунду пациент медленно облизал губы и сделал попытку открыть глаза. При этом у Гарта сложилось впечатление, что новая нервная система управляет только половиной лицевых мускулов.