Всему вопреки - Салли Стюард

Трое мужчин остановились около буксира, и Мэри слышала, как Чарльз толкует что-то о проблемах с зажиганием. Потом Клайд отделился от компании и направился было к машине, где сидела Мэри, но Чарльз ухватил его за плечо.

— Поверь мне, — со смешком сказал он, — я сделал все, что мог.

— Да я и верю, Чарльз, — просто хочу сам глянуть, что и как. Мне ведь, прежде чем стать полицейским, доводилось чинить автомобили. И уж бегали те развалюхи потом, как новенькие!

Стряхнув с плеча руку Чарльза, Клайд распахнул дверцу машины, пригнулся — и только сейчас увидел, кто сидит на переднем сиденье.

— Мэри! — воскликнул он, расплываясь в широкой улыбке — никогда еще в жизни Мэри не видела такой чудесной улыбки.

— Привет, Клайд.

Мгновенно посерьезнев, Клайд забрался на водительское сиденье.

— Как поживаешь? — спросил он. — Мы тут все за тебя беспокоились. Чарльз говорил, что ты была вроде как не в себе и потому не смогла прийти на похороны, а отправилась погостить у друзей. Сейчас-то тебе лучше?

Мэри ответила ему доверительной улыбкой.

— Сейчас все в порядке, Клайд.

— Тебе кто-нибудь сообщил насчет Эдгара? — спросил он осторожно, словно боялся причинить ей новую боль.

— Эдгар? Что случилось с моим свекром?

На миг у Мэри потемнело в глазах. Господи, только не это! Еще одной потери она просто не переживет!

— Да он уже поправляется, — сказал Клайд, и Мэри вздохнула с облегчением. — Хотя врачи очень долго боялись, что не выкарабкается. После гибели Бена у него случился инфаркт… но сейчас доктор говорит, что Эдгар проживет долго, если будет избегать волнений.

Клайд хотел взять Мэри за руку и тут увидел наручники.

— Это еще что такое? — оторопело спросил он.

Чарльз облокотился об окошко со стороны Мэри.

— Это ради ее же блага, — заявил он. — Люди, у которых она гостила, отправили ее назад подлечиться. У нее сильно расшатаны нервы. Очень сильно. Пыталась даже покончить с собой. Сейчас я везу ее к доктору.

Потрясенный до глубины души, Клайд схватил ее за руки.

— Ох, Мэри, разве ж так можно? Бен бы никогда не одобрил такого поступка!

— Я не пыталась покончить с собой, — твердо сказала Мэри.

Секунду она боролась с искушением рассказать Клайду всю правду — быть может, он поверит ей хотя бы настолько, что согласится проверить факты. Но что если ее рассказ лишь подтвердит досужие домыслы Чарльза о ее нервном срыве?

И даже если Клайд захочет ее выслушать — не постигнет ли его потом та же участь, что и Бена?

— Все это просто недоразумение, — заторопилась Мэри, импровизируя на ходу. — Я проснулась посреди ночи с жуткой головной болью и пошла поискать аспирину. Голова у меня просто раскалывалась, да еще в темноте, в незнакомом доме… словом, я по ошибке взяла не тот пузырек и выпила три таблетки снотворного моей… моей тети. Она очень старенькая, и когда не смогла утром меня добудиться, то вообразила себе невесть что.

Боже, как хорошо она научилась лгать!

Минуту Клайд испытующе разглядывал Мэри, затем повернулся к Чарльзу.

— Так оно и было?

— Не совсем. Она проглотила все, что оставалось в пузырьке.

— Неправда! Тетушке Гертруде почти девяносто. Она вечно все забывает. И вообще, она мне не тетя, а двоюродная бабушка.

— Чарльз, — негромко сказал Клайд, — думаю, что ты можешь снять с Мэри наручники.

Мэри протянула Чарльзу скованные запястья и, пока он возился с замками, едва удержалась от искушения бросить на него торжествующий взгляд, но не осмелилась дразнить опасного зверя. Да и торжествовать пока еще рано.

— Послушай, Мэри, — продолжал между тем Клайд, — тебе и вправду довелось пережить сильное потрясение. Думаю, все же стоит обратиться к врачу…

Мэри потерла занемевшие запястья.

— Обязательно, Клайд. Позвоню доктору Уилкоксу и условлюсь, когда он сможет меня принять. Только все же сейчас я хочу поехать домой. С тех пор, как умер Бен, прошло уже две недели, и пора мне учиться жить без него.

— Вот и умница, — Клайд заулыбался и ласково погладил ее руку.

— Подбросишь меня?

— Мэри, — торопливо вмешался Чарльз, — я же сказал, что отвезу тебя.

— Нет, ты говорил, что везешь меня к доктору, а я и сама в состоянии туда добраться. Кроме того, тебе все равно сейчас придется ехать в город на буксире, а вот Клайд запросто доставит меня домой.

— И с огромным удовольствием, — добавил Клайд. — Когда я узнал, что у Чарльза неполадки с машиной, то решил сам подъехать на место — вдруг да понадобится моя помощь. В участке сейчас дел почти никаких, так что, Мэри, мне совсем нетрудно оказать тебе такую услугу.

— Спасибо, Клайд. Большое спасибо.

Мэри распахнула дверцу и выбралась из машины, чувствуя спиной ненавидящий взгляд Чарльза. Эта ненависть тянулась за ней по пятам, точно черная ядовитая туча. Да, времени на бегство у нее остается немного. Добраться до дома, кое-как собрать вещи, сесть в машину — и ходу.

И помочь ей некому. Нельзя даже обратиться за помощью к Эдгару и Дорис — и не только потому, что на них может обрушиться ненависть Чарльза. Нужно поберечь больное сердце свекра. Нет, сейчас Мэри не может рассчитывать ни на кого, кроме себя самой.

Ей нужны деньги, так что придется закрыть их с Беном банковские счета. Надо бы уговорить Клайда остановиться возле банка — тогда можно не бояться, что Чарльз перехватит ее там.

А потом уже можно будет позвонить, уладить дело с продажей мебели и, быть может, самого дома. Вряд ли Мэри еще вернется сюда, вряд ли еще увидится с Эдгаром и Дорис. Слезы подступили к глазам Мэри — вот так окончательно рушится будущее, о котором мечтала она вдвоем с Беном.

Но для слез сейчас тоже нет времени. Бена больше нет, и все их мечты и надежды обратились в прах, в ничто. Вся ее жизнь, весь смысл существования заключен сейчас в крохотном комочке плоти, который зреет в ее чреве. Спасти ребенка — вот на что она бросит сейчас все свои силы.

Но куда же уехать, чтобы Чарльз до нее не добрался?

В большой город. Нью-Йорк? Лос-Анджелес? Все, что Мэри знает об этих городах, почерпнуто из уроков географии да телепередач. Они для нее словно другие планеты, и сама мысль о том, чтобы очертя голову ринуться в совершенно новую жизнь, очень ее пугает. И все же это не так страшно, как угрозы Чарльза. Куда страшнее потерять своего малыша, так ни разу и не подержав его на руках, не услышав его голоса.

Мэри села на переднее сиденье рядом с Клайдом, откинулась на спинку и бережно приложила ладонь к своему чуть округлившемуся животу.

«Все будет хорошо, мое солнышко. Мамочка любит тебя сильнее всего на свете. Да, любовь не уберегла ни Бена, ни моих отца и маму… но, чего бы это ни стоило, тебя я уберегу. Ты расти себе, расти, а мамочка обо всем позаботится. Всем сердцем клянусь, что уберегу тебя от беды. Любой ценой».