Вундеркинды - Майкл Чабон

Шагая по кирпичной дорожке к небольшому стеклянному дворцу, я несколько раз судорожно сглотнул и откашлялся, прочищая горло, сердце тяжело бухало у меня под ребрами. Я был убежден, что после того, как выложу Саре все то, ради чего явился сюда, мне уже больше никогда не придется переступить порог этого дома. Оранжерея, построенная в форме креста с круглой площадкой посередине, над которой возвышался стеклянный купол, была покрыта каплями росы и ослепительно блестела под лучами весеннего солнца. Изнутри стекла запотели, но сквозь белесый туман я разглядел темные силуэты растений.

Я постучал в дверь, она печально задребезжала под моими ударами.

— Сара? Это я, Грэди.

В ответ послышалось невнятное бормотание. После секундного замешательства я все же сообразил, что это было приглашение войти, брошенное сухим отрывистым тоном.

Я вошел, подталкиваемый в спину струей холодного воздуха, словно оранжерея, открыв свою пасть, втянула меня внутрь. Пол был посыпан гравием, и мои шаги гулким эхом отдавались под стеклянными сводами Сариного дворца. От духоты и жары я моментально вспотел. Спертый воздух, наполненный множеством запахов, можно было назвать почти зловонным. Мне в нос ударил аромат жирной земли, цветущих фрезий, базилика и застоявшейся дождевой воды, гниющего дерева, резиновых шлангов, мха и легкий запах хлорки, который обычно витает над бассейном. Тысячи растений заполняли все четыре крыла оранжереи. Демонстрируя всевозможные формы листьев, усов, колючек и соцветий, они, как солдаты на параде, выстроились ровными рядами вдоль низких деревянных скамеечек — от пушистых кактусов и карликовых роз в маленьких горшочках до вереницы крошечных зеленых побегов, выглядывающих из картонных коробок, и пышного куста гардении, вылезающего из гигантского керамического горшка. В дальнем конце оранжереи висели мощные флуоресцентные лампы, освещавшие плантации цинний, флоксов и длинные ящики с душистым горошком, который Сара пыталась заставить карабкаться по металлическому каркасу запасного выхода. Центр оранжереи украшала финиковая пальма высотой не меньше шести футов, дерево было посажено в кадку размером с рыбацкий баркас. Возле пальмы стояла кушетка с вытертой красной обивкой и красивой резной спинкой в виде виноградной лозы.

— Невероятно, ты, мерзкий ублюдок, не пожелал со мной разговаривать и бросил трубку.

Сара шла мне навстречу из правого крыла оранжереи, считавшегося царством кактусов. Судя по выражению ее лица, мой визит не вызвал у Сары сильной неприязни. Она тяжело топала большими ботинками с подбитыми металлическими пластинами носами — мечта любого рокера, — ботинки были черными, как печная сажа, кожа кое-где потрескалась и облезла. Кожаная куртка неопределенного зеленовато-коричневого цвета была такой же старой и потрескавшейся. Воротник из меха неизвестного животного выглядел так, словно его очень долго жевала большая слюнявая собака. Некогда куртка принадлежала мистеру Тодеско, покойному отцу Сары. Из кармана куртки торчал уголок книги в мягкой обложке — на экстренный случай, решил я. Из-под куртки виднелся голубой рабочий комбинезон. Голова Сары была повязана старым, слегка тронутым молью шерстяным шарфом. Она шла ко мне, сдергивая на ходу брезентовые перчатки.

— О, — протянул я, — какая честь — дама снимает перчатки и даже готова подать мне руку.

— Ненавижу тебя, — буркнула Сара и обняла меня за талию.

— Я тоже.

Мы обнялись и немного постояли, прислушиваясь к шуму вентилятора, тихому гудению воды в отопительной системе и беспокойному дыханию растений.

— Где Вальтер? — Я, наконец, прервал молчание.

— Там. — Она мотнула головой примерно в том направлении, где находился университет. — Но он сегодня не в себе. Грэди, нас вчера ограбили. Унесли его жакет, то есть жакет Мэрилин Монро. И Ди куда-то пропал.

— Да, я знаю.

Сара отстранилась и окинула меня удивленным взглядом.

— Откуда?

Я тяжело вздохнул и уронил руки, они повисли, как безжизненные плети.

— Сегодня утром ко мне приходил полицейский.

— Ты во всем сознался? — спросила Сара.

Я с трудом выдавил улыбку.

— Ну, вообще-то для этого я и пришел.

— Чтобы сознаться? — Она довольно сильно ткнула меня пальцем в живот и опустилась на кушетку. Я тяжело плюхнулся рядом. — Противный Грэди. — Сара шлепнула меня перчаткой сначала по одной, потом по другой щеке. — Злодей Грэди. Ты наследил: твои отпечатки остались повсюду.

— Правда? — у меня пересохло в горле. — Однако быстро же они работают.

— Эй, да я пошутила.

— Ха, — мрачно сказал я.

— Грэди, это ведь только шутка?

— Ну, да, шутка.

— Какие у тебя на сегодня планы? — Сара внимательно осмотрела меня с ног до головы. — Похоже, собираешься на пикник?

— Я еду в Киншип.

— В Киншип? К Эмили? — Сара похлопала себя по нагрудному карману комбинезона в поисках сигарет, но, вспомнив о том, что сама же установила строгий запрет на курение в оранжерее, безвольно уронила руки на колени. — Зачем? Она тебе сама позвонила?

— Нет, мне звонил ее отец.

— Отец?

— Он пригласил меня на вечерний седер. Сегодня первый день Песаха.

— М-м, понятно.

— Сара…

— Все в порядке. Нет, действительно, это очень мило. В такой день ты должен быть с ними.

— Сара, дорогая…

— Я говорю вполне серьезно. Они — твоя семья… как бы семья. Ты столько раз рассказывал мне об этом…

— Сара, ты не поняла. Я хотел сказать… ну, словом, я еще ничего не решил. И я еду туда совсем не для того, чтобы помириться с Эмили.

— Разве?

— Нет.

— Нет? Разве не для этого?

— Ну… да, что-то вроде того… Я не знаю.

— Грэди, а мне надо, чтобы ты знал.

— Я знаю.

— Нет, это я хотела бы знать, что ты, наконец, принял какое-то решение. — Сара снова полезла в пустой карман комбинезона. — Извини, дорогой, я не хочу на тебя давить, но я должна знать. Если ты собираешься остаться с Эмили и ее семьей, а я считаю, что это было бы самым разумным решением, то так прямо и скажи. Если же ты собираешься приехать в Киншип и рассказать Эмили обо мне и о ребенке, то я тоже хочу об этом знать. Если ты намерен оставить Эмили и уйти ко мне, — хотя я бы не советовала тебе этого делать, поскольку у меня тоже возникнет масса проблем, — то я хотела бы знать об этом заранее.

— Да. — Я кивнул.

— Что «да»?

Я облизнул пересохшие губы.

— Я хочу быть с тобой. — Я совершенно не был уверен, что действительно имел в виду то, что сказал, а также в том, как Сара может истолковать мое заявление, но поскольку дальше я собирался приступить к рассказу о зверском убийстве собаки и о краже раритета из коллекции Вальтера, то такое начало показалось мне самым подходящим. — Сара…