Наложницы ненависти - Вадим Панов

Шайне ошеломленно крякнул. Коленопреклоненный гипербореец поцеловал сапог Леонарда и замер.

Для любого жителя Тайного Города, начиная от последнего оса и заканчивая князем Темного Двора, лишенные белков и зрачков золотые глаза иерархов Кадаф были абсолютно непроницаемы. Никто не мог не то чтобы прочесть в них хоть что-нибудь, но даже понять, куда в настоящий момент смотрит гипербореец. Они были абсолютно закрыты от всех. Кроме других гиперборейцев. В те несколько мгновений, пока великий магистр произносил свою гневную фразу, Элигор, оставаясь неподвижным, посмотрел в глаза Вероники, и то, что краснокожий прочел в яростном взгляде наложницы, и заставило его выразить рабскую преданность Леонарду.

— Готовьтесь к открытию больших врат в Глубокий Бестиарий, — глухо произнес де Сент-Каре. — Необходимое количество «стима» будет доставлено гвардейцами. — Великий магистр помолчал, ему явно удалось подавить свой гнев. — Пусть Гомори и Тощие Всадники предпримут рейд в одну из школ Зеленого Дома.

Чуть позже, когда гиперборейцы покинули комнату, а молчаливый Гюнтер принялся сворачивать испещренную пометками карту Тайного Города, Леонард угрюмо буркнул:

— Нападение на школу может переполнить чашу терпения навов.

— Если ее не переполнит вызов тварей Кадаф, то навы слопают и все остальное, — пожал плечами Шайне. — Они не в том положении, чтобы подавать голос.

— Это-то меня и беспокоит, — вздохнул де Сент-Каре. — Темный Двор подозрительно миролюбив. Не получится ли так, что мы получим удар в спину? Что говорят аналитики?

— Все уверены, что Источник навов переживает сезонное снижение мощности, — доложил Гюнтер. — Мастер предсказаний высказался за начало войны… — Капитан гвардии покосился на великого магистра. — Повелитель, вы распорядились только готовиться к открытию, но если мы хотим нанести удар до истечения срока ультиматума, то надо приказать Веронике открыть врата. У нас не так много времени, а надо еще накачать всех тварей Кадаф «стимом»…

— Я знаю. — Леонард прошелся по комнате.

— Мы все продумали…

— Пусть аналитики продолжают рассчитывать модели поведения навов, — перебил мастера войны де Сент-Каре. — Пока у меня не будет полной уверенности в том, что Темный Двор безопасен, я не отдам приказ на открытие врат.

— А если аналитики предскажут, что навы сильны и способны ударить нам в спину, вы не отдадите приказ вообще?

— Не отдам, — кивнул великий магистр. — Если аналитики придут к мнению, что Темный Двор хитрит, я арестую гиперборейцев и начну переговоры с навами. — Глаза старика встретились с горящим взглядом капитана гвардии. — Пойми, Гюнтер, я хочу этой войны не меньше, чем ты. Я ждал ее всю жизнь. Я думал, что уйду, так и не дождавшись победы Ордена, но… — Губы де Сент-Каре скривились в мучительной гримасе. — Я обязан предусмотреть все. Я должен быть уверен в успехе. Это мой долг перед Чудью!

«Старая сволочь!» — Гюнтер скрипнул зубами.

Ресторан «Эльдорадо».

Москва, улица Большая Полянка, 4 августа, суббота, 09:21

Так же, как и члены любого другого уважающего себя современного общества, жители Тайного Города не терпели информационного вакуума. Разумеется, они слушали радио и смотрели телевизоры, пользовались Интернетом и читали газеты, то есть были в курсе мировых новостей, но при этом, что вполне естественно, живо интересовались событиями, происходящими непосредственно в Тайном Городе. Узнать о них при помощи человских источников не представлялось возможным, а потому в Москве действовала ОТС, объединенная телекоммуникационная сеть, предназначенная только для жителей Тайного Города. Одной из ее задач была поставка новостей, и на этом поприще шас Карим Томба был настоящей звездой. Он начинал рядовым репортером «Тиградкома», но дорос до ведущего журналиста Тайного Города, чьи аналитические. обзоры высоко ценились как простыми слушателями, так и Великими Домами. Кроме того, Карим работал на «обычном» телевидении и вел колонку в «Известиях».

С Францем де Гиром Томба был знаком десятки лет, еще с тех времен, когда рыцарь только делал первые шаги по карьерной лестнице, а потому бывший мастер войны не мог отказать Кариму во встрече за легким завтраком на открытой веранде ресторана «Эльдорадо». Как на это и рассчитывал Сантьяга.

— Теперь завеса спала! — рассмеялся Томба. — Слышал последние новости? Орден официально объявил Гюнтера капитаном гвардии, так что не темни, старина, какой в этом смысл?

— В моей отставке нет ничего необычного. Многие мастера добровольно уступали свою должность более молодым и перспективным магам. Я стану обычным командором войны.

— Это Гюнтер более перспективный?! Да за кого ты меня принимаешь? Нет, в твоей отставке должен быть смысл.

— Искать смысл в окружающем — только зря тратить время. Главное то, что имеет смысл для меня. — Потягивающий легкое белое вино Франц был настроен на философский лад.

— В корне неверное замечание! — с жаром перебил де Гира Карим. — Так может рассуждать отшельник, а ты благодаря своей должности уже не принадлежишь себе. Ты достояние общества и будь добр играть по правилам, в этом обществе принятым.

— Как ты верно заметил, — меланхолично отозвался Франц, — все уже знают, что моя должность уплыла. Выражаясь твоим языком, я перестал быть достоянием. — Де Гир помолчал. — А захочу, действительно подамся в отшельники.

— В твои-то годы?

— Плевать на годы.

— И плевать на карьеру.

— Плевать.

— Ну, знаешь, — рассердился Томба. — Не ожидал увидеть тебя в такой депрессии. Ты восемьдесят лет отдал гвардии, ты был героем на всех войнах, в которых принимал участие. А теперь сидишь и хнычешь, как потрепанная малолетка.

Рыцарь удивленно посмотрел на журналиста:

— Ты это мне?

— А что, здесь есть еще герои войн Тайного Города? — сварливо осведомился шас и театрально оглядел террасу — Я не вижу ни одного.

— Чего ты хочешь?

— Ответов на несколько простых, как мысли Спящего, вопросов.

— Задавай.

— Почему тебя поперли из капитанов гвардии?

Несколько секунд Франц молчал, поигрывая желваками, затем медленно ответил:

— Я ушел сам.

— Почему?

— Без комментариев.

Томба вспыхнул:

— А о чем, ты думал, я стану тебя спрашивать? О хобби? Или буду выяснять подробности о твоих любовницах? Я серьезный журналист, Франц! И меня интересует то, что происходит в городе!

— Не хочешь, не спрашивай, — буркнул чуд. — В конце концов, это ты настоял на интервью. Кстати, на кого ты делал ставку в «Ста километрах Мурция»?