Мерцание «Призрака»: лик смерти - Павел Владимирович Шилов

class="p1">Один из членов Синдиката сделал глоток ирландского виски, нахмурил лоб и встал со своего кресла. Немного задумавшись и полностью сформулировав свои фразы и слова, он начал говорить:

— Я не знаю, конечно, правильно это или нет, — обратив свой взгляд на главу Синдиката, сидящего во главе стола, начал он, сделав короткую паузу, — но мне кажется, что нашему Синдикату будет лучше отдать его китайцам! Да, уважаемые члены Синдиката. Китаю нужно приблизиться к мировым державам, а образец даст толчок новому мировому порядку, где опять же мы снимем солидную прибыль. Что же касается подделки под образец, то его я бы передал американцам. Им нужно думать, что они сильны, так пусть думают, это позволит им быть спокойнее и в чём-то агрессивнее, пока они не выяснят, что их надули. Пришло время стукнуть их по носу, уважаемые члены Синдиката. Таким образом, мы сможем сделать тот мировой баланс, которого мы так долго ожидали. Думаю, что это будет правильно! Наши учёные, в свою очередь, справились давно с изготовлением фальшивки. Её начали делать, как только мы узнали про эту разработку российских учёных ядерщиков. У нас есть, кому всё это провернуть. Пусть синьорина де Монтенье в очередной раз докажет, что она лучшая в мире в своём узком ремесле организатора заговоров и операций мирового масштаба… — сказал член Синдиката и обратно сел на своё кресло, взяв в руку стакан со слабо-минеральной водой, и сделал небольшой глоток.

— Что ж, может это и правильно! — добавил глава Синдиката, сидящий во главе стола, расстегнув пуговицу на пиджаке, сшитого из дорогой шерсти, и коснулся воротника чёрной блестящей сорочки, расстегнув верхнюю пуговицу и ослабив галстук. — Давайте, уважаемые члены Синдиката, проголосуем.

Через несколько секунд все единогласно подняли согнутую в локте руку, одобрив тем самым сказанное ранее.

— Теперь осталось только одна мелочёвка, — продолжил человек, сидящий во главе стола, после глотка французского коньяка. — Нужно решить, что делать с Призраком, которого ФСБ послала на поиски образца. Я думаю, что его надо ликвидировать, пока он не докопался ни до нас, ни до образца.

Все члены Синдиката молча кивнули головами, лица которых продолжали находиться в полумраке, окутанном завесой таинственности. Глава Синдиката снял телефонную трубку и сказал всего одно слово:

— Зайди.

Через несколько минут открылись двери центрального зала, и внутрь зашла девушка среднего роста. На вид ей было где-то тридцать два года. Её обворожительные голубые глаза слегка поблескивали в полумраке. Она была красивая, стройная блондинка, одетая в брючный чёрный костюм и белую блузку с большим воротником, а на ногах были красивые блестящие чёрные туфли на среднем каблуке. На лацкане её пиджака был прикреплён такой же значок, как и у сидящих в зале членов Синдиката, но только сделан он был из чистейшего золота.

— Аделина, — начал глава Синдиката, — образец, который ты для нас достала, должен быть передан китайской стороне, а фальшивый образец американцам, ну и конечно, часть того вещества должна остаться в нашем хранилище. Ты меня поняла?

— Да, — ответила она и кивнула головой.

— И вот ещё. Отправь послание нашим людям в Москву. Пусть найдут и ликвидируют Призрака, иначе он сорвёт нам все наши планы.

— Хорошо, — ответила синьорина де Монтенье звонким голосом. — Я вас поняла.

— Тогда ты свободна.

Двери зала открылись, и Аделина вышла в огромный холл, освещенный настенными светильниками. Она шла по коридору. Её мягкая походка была настолько грациозна, что было непонятно идёт человек или ангел, спустившийся только что с небес. У неё была великолепная безупречная фигура и средние по длине, хорошо уложенные светлые волосы. Она остановилась у двери и достала из бокового кармана пиджака небольшую связку ключей. Аделина вставила ключ в замочную скважину двери и повернула его два раза против часовой стрелки. Замок открылся. Она вытащила ключ и, нажав на дверную ручку, толкнула дверь от себя.

Войдя в свой кабинет, Аделина закрыла дверь и села за свой рабочий стол. Потолки в её кабинете были довольно высокими, а стены были украшены резными деревянными панелями. Паркетный пол был безупречен своей выложенной мозаикой и был очень красив, почти так же, как какая-нибудь графическая картина.

Синьорина де Монтенье пододвинула рабочее кресло поближе к столу и обратила свой взор на одну единственную картину, висевшую в её кабинете. Это был шедевр одного из итальянских художников, а именно «Снятие с креста» Пьетро Навелли. Сюжет этой картины нравился синьорине Аделине! Он заставлял её задумываться над сутью всей христианской веры в целом.

Этот шедевр висел напротив неё, и всякий раз, когда она думала и размышляла, окидывала картину весьма неоднозначным взглядом, пытаясь найти в ней то, чего сама ещё пока не видела, но, безусловно, хотела найти. Аделина сняла телефонную трубку и набрала какой-то номер. Ответили не сразу, а только через минуту.

— Да, — ответил человек, который явно пытался убить в себе, пусть и со временем, звонкий китайский акцент.

— Это я, — ответила мягким голосом синьорина де Монтенье.

— Я узнал вас.

— Хорошо. Я жду вас в Риме завтра. В условленном месте.

— Я всё понял, — ответил мужчина.

В следующее мгновение Аделина положила телефонную трубку и вытащила из рядом стоящего бара бутылку с красным сухим вином. Синьорина де Монтенье открыла пробку и налила себе в бокал из венецианского стекла немного вина. Глубоко вздохнув, она сделала два небольших глотка и, поставив на антикварный стол бокал, открыла лежащий рядом ноутбук. Теперь ей оставалось только послать лишь одно сообщение по электронной почте и ждать следующего дня.

Нью-Йорк. Манхеттен.

Анджелина вошла к себе в квартиру и, сделав, стоя на пороге, глубокий вдох, закрыла за собой дверь, ощутив носом неповторимый запах дома, который с каждой новой секундой успокаивал её сердце. Она сняла пальто, взглянув на себя в зеркало, и увидела на лице какую-то обречённость. Это чувство было ей непонятно, но уже немного знакомо. В своей жизни ей приходилось видеть много плохого, и очень мало хорошего, но она чувствовала какую-то привычку к этому, и, то чувство, которое начиналось зарождаться в ней, было ей, практически не знакомо.

Анджелина оторвала от зеркала взгляд и сняла полусапожки, аккуратно убрав их в специальное отделение в шкафу-купе, и повесила на вешалку туда же своё пальто. Потом она прошла в комнату, забыв свою сумку в коридоре, и сняла пиджак.

Мисс Стивенсон продолжала размышлять, ощущая, что в голове творится что-то невообразимое. В её мыслях резко всё перемешалось, и теперь было совсем непонятно, поскольку в один и тот же момент она вспоминала Алессандро, с которым познакомилась в