Аврора - Ким Стэнли Робинсон

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она наконец.

— Нет. Только… будь там.

— Я здесь. И мне жаль.

— Мне тоже. Здесь… здесь было так красиво. Мы… нам тут было здорово.

— Я знаю.

* * *

Разбудив Бадима, она все ему рассказала, после чего легла на диван в гостиной, а Бадим уселся на кухне и стал вызванивать разных людей.

— Я скучаю по Деви, — сказала она ему между звонками. — Будь она жива, ничего этого не случилось бы. Она настояла бы на том, чтобы мы полностью исследовали всю поверхность планеты, прежде чем туда высаживаться.

— Роботами это было бы тяжело сделать, — заметил Бадим задумчиво.

— Знаю. Это заняло бы годы, все бы на нее сердились. Она и сама бы сердилась вместе со всеми. Но такого, как сейчас, не случилось бы.

Бадим пожал плечами.

Позднее Юэн снова им позвонил.

— Я выйду наружу, — сообщил он.

— Что?! — вскричала Фрея. — Юэн, нет!

— Да. Смотри. Нам же всем придется рано или поздно выйти. Так что, может быть, мы смертельно отравлены, а может быть, нет. Скоро мы это узнаем. А до тех пор, пока наши костюмы герметичны, нет особой разницы, сидим мы в укрытии или бродим снаружи. Поэтому я собираюсь послать все к черту и выйти. Не вижу причин, почему бы этого не сделать. Так или иначе, это будет к лучшему. То есть я либо уже заражен и мог бы провести последние дни в свое удовольствие, либо, если не заражен, то и не заражусь, пока не порву свой костюм. Что за глупая женщина? Если бы она только не сошла с тропы — там же видно было, что это трясина. Не знаю, о чем она думала, куда ее понесло. Сказала, там были какие-то блики на воде. Неужели и в самом деле? Ладно, мы этого уже не узнаем. Да оно и неважно. Я-то буду бродить по твердой земле. Может, я отойду от устья и поднимусь на утес — оттуда самые красивые виды. Выйду, посмотрю на рассвет. Никто меня тут не остановит. Мы все и так изолированы. Все заперты в каких-нибудь комнатах. Никто не сможет меня остановить, не подвергнув опасности самого себя, верно? Да это никому и не нужно. Так что я выйду и встречу рассвет. Чуть позже тебе перезвоню.

* * *

На корабле стало тихо, жизнь стала походить на ночное бдение, дежурство у постели умирающего или даже поминки. Люди шептались о том, что происходило на поверхности, стараясь выражать надежду, но на самом деле были напуганы и предполагали худшее. Конечно, женщина могла умереть от шока, от приступа астмы или от оппортунистического роста принесенных с корабля бактерий, которые, как они не раз убеждались, далеко не всегда оказывались безобидными. Учитывая неактивность Авроры, по крайней мере кажущуюся, последнее объяснение выглядело весьма вероятным.

Но так ли неактивна была Аврора? Была ли она той мертвой луной, какой казалась? Был ли кислород в ее атмосфере результатом абиологических процессов, как следовало из химических сигнатур и что подтверждалось отсутствием жизни на луне? Или же какая-то форма жизни незримо существовала, может быть, в той самой грязи в устье Долины Полумесяца?

Но если она существовала в одном месте, то должна была встречаться и в других. Поэтому корабельные биологи, огорченно и в замешательстве, качали головами. Юэн ушел из укрытия, и некоторые захотели, чтобы он принес образцы грязи из того места, где засосало Клариссу. Они хотели, чтобы он подобрался к трясине так близко, как мог, накопал немного грязи в контейнер и принес его в Хвалси, чтобы там образец как следует изучили. Конечно, у них и так была грязь, соскобленная с костюма Клариссы, и было ее тело, так что особой необходимости в лишних образцах не было, но некоторые микробиологи все равно желали их получить, чтобы проверить ее структуру в исходном, нетронутом виде.

Юэн был рад им помочь. Как и еще несколько человек из Хвалси, которые вышли небольшими группами, спускаясь к устью по тропинкам, короткими экспедициями, совсем не так, как те, кто изучал Аврору до них. Они шли молча, словно по минному полю или по дороге в ад. Следуя за невыразимым. Только Юэн распевал себе песенки, включая «Три отрока в пещи огненной» — старую религиозную или псевдорелигиозную песню, в которой корабль определил библейские отсылки к вавилонским пленникам, уцелевшим в печи благодаря покровительственному вмешательству Иеговы.

Юэн пел эти песни по общим каналам, по личному — общался только с Фреей. Многие его спутники поступали так же, переговариваясь только с теми, кого хорошо знали. На корабле же вести об их многочисленных экспедициях передавались из уст в уста. Находившиеся на поверхности теперь ощущали, что люди с корабля от них отдалились. Теперь все было не так, как прежде.

Джучи оставался в своей машине, отгородившись от всех остальных и питаясь сушеными и замороженными продуктами. А однажды ночью оделся, прошелся к другой экспедиционной машине, откуда взял себе еще еды и переносных контейнеров с воздухом.

Он просил разрешения вернуться на корабль: каждый день его разговор с бортом начинался именно с этого. Но правящий совет корабля лишь однажды отказал ему, а все последующие просьбы оставлял без ответа. Назад пока еще никто не возвращался. Поселенцы находились в карантине.

Поэтому Джучи просто сидел в машине и смотрел в свой экран. Оттуда он мог управлять некоторыми медицинскими роботами в клинической лаборатории, где умерла Кларисса, а также с помощью электронного микроскопа изучал образцы, которые принес Юэн. Как у Арама и других членов его группы, его основным направлением служила математика, но иногда ему приходилось сотрудничать с биофизиками, а сейчас он вообще пытался изучать все, что мог, поэтому Арам выражал надежду, что он мог бы найти что-нибудь стоящее. Арам не находил себе места от мысли, что Джучи был внизу, и проводил по много часов на кухне с Бадимом и Фреей, сгорбившись с бледным видом и пялясь на экраны, как и все остальные.

Долгое время Джучи не говорил ничего о том, что искал. Когда Фрея спросила его об этом, он лишь пожал плечами и посмотрел на нее. А в следующий раз ответил:

— Ничего.

В другой раз он сказал:

— Математика — не биология. По крайней мере, в большинстве случаев. Так что я даже не знаю, что делаю.

— Может, тебе отправить еще медицинских архивов из базы Солнечной системы? — спросила Фрея.

— Я уже просмотрел ее каталог, но не нашел, что из него могло бы помочь.

* * *

Неделю спустя больше чем половина находившихся в Хвалси страдала от лихорадки. Джучи оставался в машине. Он больше не просил, чтобы его вернули на корабль.

* * *

Юэн снова стал ходить к устью или подниматься на утесы. Там он и спал, лишь изредка возвращался, чтобы поесть. Все в Хвалси вели себя слегка по-другому, и непонятно было, насколько активно они общались друг с другом. Однажды несколько человек договорились устроить танцы, и каждый надел туда что-нибудь красное.