Грешные намерения - Элизабет Хойт

Он слишком бесцеремонно, но довольно добродушно оглядел ее с головы до ног.

— Ты? Нет. Ты не в его вкусе, милая.

— Не сомневаюсь. — Сайленс заставила себя скрыть смущение. — Но мне все равно надо с ним поговорить.

— Видишь ли, это не получится, — ответил Сломанный нос.

Тут впервые заговорил его компаньон, открыв рот с полностью отсутствующими зубами на верхней челюсти.

— Что ты принесла? Сайленс растерялась.

— Простите?

Сломанный нос кивнул в сторону заговорившего:

— Он хочет знать, сколько ты можешь нам заплатить, милая.

— О! — Сайленс вытащила маленький кошелечек, висевший у нее на поясе. Она раскрыла его и посмотрела на охранников. — По двухпенсовику каждому?

Беззубый фыркнул.

— Не меньше полкроны каждому.

Сайленс чуть не задохнулась, но ее опередил Сломанный нос.

— Полкроны? Ты с ума сошел, Берт?

— Нет, не сошел, Гарри, — ответил Берт. — По-моему, полкроны совершенно справедливо.

— Справедливо, если бы она была сама графиня Саффолк, — возмутился Гарри. — Она что, похожа на графиню Саффолк?

— Но минуточку, — разгорячился Берт.

— Извините меня! — довольно громко перебила Сайленс, ибо ее испугало, что они пустят в ход кулаки.

Оба, Гарри и Берт, повернулись к ней, и Гарри сказал:

— Чего?

— А если шиллинг каждому?

Берт снова заворчал, выражая свое презрение к такому предложению, но Гарри оказался сговорчивее.

— Шиллинг каждому — вполне справедливо.

Берт пробормотал что-то о мягких сердцах и размякших мозгах, но с готовностью протянул руку, когда Сайленс раскрыла кошелек.

— Она тебе нравится, — сказал он Гарри. — Вот сам и возись с ней.

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Думаю, так будет лучше. Сюда, мисс. — Он открыл и придержал перед ней дверь.

Сайленс вошла и сразу же остановилась, непроизвольно раскрыв рот.

За ее спиной хихикнул Гарри:

— Не ожидала, а?

Сайленс смогла лишь кивнуть. Стены были покрыты золотом.

Холл был широким, но его стены уходили ввысь и куполом сходились на потолке, тоже покрытом золотом.

Пол под ногами был выложен из мраморных плит всех цветов радуги. С золотого потолка свешивались хрустальные люстры, свет которых снова и снова отражался в блестящем желтом металле, от всего этого выставленного напоказ невероятного богатства кружилась голова.

— Неужели он не боится воров? — не подумав, удивилась Сайленс. Боже мой, она даже никогда и не слышала о таких экстравагантных вещах, как этот холл. Даже у самого короля наверняка не было золотых стен!

Но Гарри рассмеялся:

— Только полный дурак попытается что-нибудь украсть у Очаровательного Микки, мисс. Только тот, кто боится не дожить до завтра.

Сайленс ахнула. Гарри посуровел.

— Вы уверены, что хотите встретиться с Очаровательным Микки, мисс? Я могу выпустить вас через эту дверь. И ничего не случится.

— Нет. — Сайленс расправила плечи. — Я не уйду, пока не увижу его.

Гарри пожал своими широкими плечами, как бы показывая, что в этом деле он умывает руки. Больше ничего не сказав, он провел ее через сказочный холл. За ним находилась винтовая лестница, выложенная теми же разноцветными мраморными плитами, что и пол, такое могло присниться только императору. Гарри поднялся по лестнице, идя впереди — двоим, там было не пройти, — и привел Сайленс к верхнему залу. Здесь прямо перед лестницей возвышались две огромные двустворчатые двери. Гарри постучал в одну из них. В одной из панелей открылось маленькое квадратное оконце, и на посетителей уставился чей-то глаз. — Да?

— К вам леди, — сказал Гарри. Глаз остановился на Сайленс.

— А ты обыскал девку? Гарри вздохнул.

— А она кажется тебе похожей на убийцу, Боб? Боб моргнул.

— Все может быть. Самые опасные убийцы — те, о которых ты никогда этого не подумаешь, если ты понял, о чем я говорю.

Гарри лишь посмотрел на глаз.

— Ладно уж, — сказал Боб-глаз после неловкой паузы. — Но ты ответишь, если она что-нибудь попытается натворить.

Гарри посмотрел на Сайленс:

— Не пытайся чего-нибудь натворить, слышишь? Она молча кивнула. Сознание того, что она должна будет сделать, сжало ей горло.

Боб, оказавшийся худым как скелет человеком в плохо сидевшем на его голове белом парике, распахнул огромные двери. За широкий потертый пояс у него была заткнута пара пистолетов. Но Сайленс почти не заметила привратника.

Комната была великолепна.

Яркий, цветной мраморный пол в большой квадратной комнате был таким же, но стены были из сверкающего белого мрамора. Сайленс присмотрелась и изумилась. Белый мрамор был выложен драгоценными камнями. С золотого потолка спускалось множество хрустальных светильников, горевших так ярко, что казались лучами утреннего солнца. И каждый уголок, каждый дюйм этой комнаты поражал своей роскошью. На мраморных столешницах лежали рулоны ярких шелков. Инкрустированные секретеры стояли рядом с сервантами красного дерева. Из соломенных корзин выглядывали фарфоровые блюда и резной янтарь. Экзотические специи в восточных сундуках наполняли комнату ароматами, а изящные мраморные статуи бесстрастно смотрели на окружавшее их богатство. В дальнем углу этого хранилища сокровищ стояло возвышение, а на нем — огромное кресло с высокой спинкой. Слишком мягкое, с резными позолоченными подлокотниками, его вполне можно было назвать троном.

Который делал человека, сидящего на нем, королем.

Королем Пиратом.

Он сидел, развалившись, перекинув ногу через подлокотник. Черные волосы не были зачесаны назад, и локоны падали ему на лоб и плечи. На нем была полотняная расстегнутая рубашка. Тонкие кружева обрамляли оливковую кожу груди. Штаны были из черного бархата. Костюм завершали начищенные до блеска ботфорты, доходившие до середины бедра.

Она бы рассмеялась при виде такой до смешного разодетой фигуры, если бы люди, окружавшие его, не относились к нему с таким почтением и страхом. Справа стоял маленький худой человек без парика, с почти лысой головой и в очках с круглыми стеклами. Слева находилось полдюжины крепких мужчин, каждый из которых был вооружен до зубов. Сбоку мальчик держал серебряный поднос со сладостями. А прямо перед Очаровательным Микки на коленях стоял крупный мужчина, можно было заметить, что он до смерти испуган.

— Простите! — Мужчина сжал огромные кулаки. — Бог свидетель, я так сожалею, сэр!

Худенький человечек, стоявший справа, наклонился и что-то прошептал на ухо Пирату. Тот кивнул и посмотрел на просителя.