По ту сторону жизни - Александр Чиненков

— Вы тоже собираетесь отнять капитал у меня далеко не честным способом, — сказал он. — А ещё мне известно, как и на какие деньги существуют белоэмигрантские организации. Вы не брезгуете ничем в добыче денег якобы «на борьбу», а сами…

— Всё, моё терпение лопнуло! — вскочил со стула в негодовании «француз». — Знайте, господин Бурматов, наше «хорошее» к вам отношение небезгранично! Мы найдём способ, как распорядиться вашим капиталом, и тогда… Тогда вы станете нам не интересны!

— И вы со мной расправитесь, договаривайте, месье Жан! — прищурив глаза, поинтересовался Митрофан.

— Это уж как руководство решит, — ответил тот уклончиво. — Сейчас ваша жизнь только в ваших руках, господин Бурматов. Откажетесь подписывать документ, тогда… Мы его подпишем сами, а вас я застрелю лично, собственными руками!

Он взглянул на часы и направился к двери. На пороге «француз» обернулся:

— Вы можете поразмышлять над моим предложением, но только три дня, не больше, господин Бурматов. В конце концов для чего мертвецу деньги? Согласитесь, вам же не забрать их с собой на тот свет?

Он вышел, оставив Митрофана в плачевном состоянии, и в комнате тут же появился урядник «Малюта». Плотоядно улыбаясь, он уселся на стул, который жалобно заскрипел под ним, и сказал:

— Не извольте сомневаться, «уважаемый мистер», мы поладим. Я только с виду эдакий страшный, а на самом деле… А на самом деле я ещё страшнее, нежели кажусь! Уж ежели поколочу ненароком, не серчай. Опосля я «раскаюсь» и, может быть, попрошу прощения. Но на то не уповай, эдакое со мной редко бывает, не обессудь…

Ранним морозным утром Маргарита, Дмитрий и Кузьма задворками пробирались к вокзалу. На улицах лежали кучи грязного снега, с Невы дул сырой промозглый ветер.

Все трое были одеты в форму красноармейцев, которую где-то раздобыл Дмитрий. Надевая форму и осматривая себя и «семью», Кузьма с удивлением обнаружил, что они стали практически неузнаваемы даже друг для друга.

Военная форма очень изменила Дмитрия. В гражданской одежде он походил на артиста, а сейчас стоял подтянутый молодой командир.

Кузьма подошёл к большому зеркалу, висевшему на стене, и внимательно рассмотрел себя. Он увидел солидного высокого человека в шинели, сапогах и будёновке. Внешность его располагала к себе: строгое лицо бывалого воина, прямой взгляд, твёрдые, слегка поджатые губы. «Герой, а не враг народа, — с горечью подумал он. — Такие, как я выгляжу, воюют сейчас с белофиннами, а я…»

Вошла Маргарита, красивая, подтянутая… Форма была ей к лицу. Кузьма вдруг заметил, что она смотрит на него испытующе. Под взглядом её голубых глаз он почувствовал себя неуютно. После минутного колебания женщина сказала:

— Так меньше риска быть узнанными. Форма сильно меняет внешность людей и не вызывает подозрений.

— Ещё как вызывает, — возразил Кузьма. — В мирное время, может быть, на нас и не обратили бы внимания, но сейчас, во время войны с Финляндией…

— Ничего, нам будет легче устроиться в поезд, — поддержал мать Дмитрий. — Сейчас много военных перемещаются по стране, особенно в прифронтовой зоне.

— Настоящих военных, а не скоморохов, как мы, — уточнил Кузьма. — У нас документы хоть какие-то есть?

— Есть, не беспокойся, отец, — усмехнулся Дмитрий. — Я позаботился и об этом.

— Они настолько надёжны, что мы сможем беспрепятственно доехать до Верхнеудинска? — удивился Кузьма.

— До Улан-Удэ, — привычно поправила его Маргарита. — Заруби себе на носу, что города Верхнеудинска на карте страны больше нет!

На пассажирский поезд Ленинград — Москва в кассе билетов не оказалось, а желающих ехать был полный вокзал. Они нашли в углу два свободных места и заняли их.

— Вы тут посидите, а я сейчас, — сказал Дмитрий, посмотрев на мать. — Старайтесь ничем не выделяться среди других и не привлекать внимания патрулей.

Он ушёл, а Маргарита и Кузьма тревожно переглянулись.

— Лучший способ не привлекать к себе внимания — это притвориться спящими, — прошептала Маргарита. — Закрой глаза и… Только и правда не засни, будь начеку! Здесь не только много военных, но и воров предостаточно!

Кузьма закрыл глаза. Мысли и впечатления каруселью завертелись в голове. Подавив зевок, он почувствовал, что очень хочет спать. Недавнее прошлое и настоящее представлялось ему зыбким и нереальным. С трудом верилось, что несколько месяцев назад он был в руках Мавлюдова, выброшенный судьбою на мель в буквальном смысле слова. Его и теперешнему положению едва ли можно было позавидовать, но… В складках одежды лежал револьвер, и Кузьма не боялся ничего.

Неопределённость уже не пугала его. Будущее, хоть и призрачное, представлялось не таким уж и безнадёжным, хотя…

— Ваши документы, товарищ капитан? — услышал он чей-то голос и открыл глаза.

Перед ним стоял офицер и два вооружённых винтовками солдата. На их рукавах он увидел повязки с надписью «патруль».

— Ваши документы, товарищ капитан? — повторил офицер, протягивая руку.

— Ах, документы? — натянуто улыбнулся Кузьма. — А какие именно документы вас интересуют?

На лицах патрульных отразились озабоченность и недоумение. Они уставились на улыбающееся лицо Кузьмы, и офицер уже строже потребовал:

— Предъявите все, какие у вас есть!

— Теперь я вас понял, сейчас… — Кузьма стал расстёгивать шинель, собираясь дотянуться до револьвера. Он был полон решимости выстрелить в себя, чтобы раз и навсегда избавиться от опостылевшей жизни.

Сидевшая напротив Маргарита по-своему восприняла улыбку на лице Малова. Решив, что он собирается убить патрульных, с бледным от волнения лицом, женщина постаралась привлечь их внимание к себе.

— В чём дело, товарищи? — обратилась она к патрульным дрожащим от волнения голосом. — Может быть, я смогу вам чем-то помочь?

— Нам ничем помогать не надо, — отрезал офицер. — Вы тоже предъявите свои документы или…

— Отставить, лейтенант! — прозвучал громкий голос Дмитрия. — Лейтенант Орлов, военная разведка, — представился он. — Эти офицеры со мной, и все вопросы ко мне, следовательно…

Начальник патруля смутился, глядя в строгое чересчур уверенное лицо Дмитрия.

— Пройдёмте в комендатуру, товарищи, — предложил он не совсем уверенно. — Я…

— Зачем же нам идти в комендатуру, если я только что оттуда? — сказал Дмитрий, доставая из кармана шинели вчетверо сложенный лист. — Это предписание коменданта, удостоверьтесь!

Офицер бегло просмотрел документ, вернул его Дмитрию и отдал честь.

— Так-то оно лучше, — улыбнулся тот. — А теперь отведи нас к поезду и посади в вагон. Исполняй предписание коменданта, лейтенант!

* * *