Зимнее обострение - Сергей Платов

Горячая вода в данном сооружении также присутствовала. Правда, чтобы использовать это благо цивилизации, надо было растапливать небольшую печурку. Ответственным за поддержание огня был торжественно назначен Мотя. Змей отнесся к такой важной должности с пониманием. Дважды в день он устраивался поудобнее возле печки и давал возможность своим головам вдоволь поупражняться в извержении огня.

Поскольку Илюха проснулся сегодня рано, время общего утреннего моциона еще не настало. Мотя дрых без задних лап, и поднять его не смогла бы никакая земная сила. Перешагнув порог ванной комнаты, Илюха поежился, присел на корточки и обреченно пошуровал кочергой в топке. Как и следовало ожидать, кроме прогоревшей золы там более ничего не нашлось.

— Ничего не поделаешь, — буркнул себе под нос Солнцевский, — контрастный душ сегодня будем принимать по-богатырски. Сначала холодная вода, а потом ледяная.

Илюха сделал три больших глотка из пивной бутыли, широко перекрестился, повернул небольшой вороток и полез под струи воды. От холода хотелось закричать, но преждевременная побудка коллег в планы Солнцевского не входила, пришлось терпеть. Нет худа без добра, и вместе с ледяной водой в сливную трубу отправилась и головная боль, и остатки тумана, еще скрывающегося в закоулках стриженой головы.

— Хорошо! — заключил старший богатырь, торопливо выскакивая из-под душа и перекрывая воду.

Тщательно растерев озябшее тело полотенцем, Илюха торопливо натянул одежду и с удовольствием приложился к пиву. Несмотря на то, что этот сорт был слабоалкогольным, с каждым глотком последствия вчерашний казни плавно отходили на второй план.

— Главное, не переборщить, — напомнил сам себе старший богатырь и с некоторым сожалением оторвался от бутыли.

Теперь, когда с похмельем было в той или иной мере покончено, можно было разобраться с тем, что еще могло напрягать старшего богатыря. Илюха вольготно расположился на небольшом диванчике и старательно почесал в затылке — процесс пошел.

Причина для беспокойства оказалась буквально на поверхности и обозначалась всего тремя буквами. Сложившись вместе, они стали именем одного шустрого черта и одновременно постоянной головной болью бывшего солнцевского братка. Оказалось, Илюха не мог себе простить, что отдал дело по поиску злоумышленника на откуп своему рогатому коллеге. На первый взгляд, беспокоиться было не о чем, Изя обладал должным оперативным опытом и проявлял свойственную ему активность. Тем не менее, Солнцевского не покидало ощущение, что вся эта история медленно, но неотвратимо уходила из-под контроля. Никакие особые полномочия, вытребованные для «Дружины специального назначения», не помогли выявить того, кто посмел поднять руку на еще не родившегося ребенка.

Только что прошедшая казнь также не добавила света в этой темной истории. С лучшей стороны себя проявила одна лишь Сусанна. То, как вела себя молодая княгиня, как искренне переживала за дружинников, как обрадовалась счастливому избавлению, однозначно работало на нее. Нет, окончательно с нее подозрения никто не снимал, тем не менее твердой рукой старший богатырь переместил ее на последнее место в сомнительном списке подозреваемых.

Что делать дальше, Илюха не представлял. Тот факт, что все подозреваемые были княжеского рода, резко сужал возможности расследования, приходилось действовать исключительно законными методами. Таким образом, богатый криминальный опыт далекой временной Родины применить на практике не было никакой возможности. Солнцевский скрипел мозгами и так и эдак, но ничего путного ему в голову не пришло.

— Нет, такие дела в одиночку не делаются, — наконец подвел итог неудавшемуся мозговому штурму старший богатырь, — тем более когда в штате у тебя бывший сотрудник НКВД, ярый последователь дела славного лондонского сыщика, да еще с замашками сотрудника имперской безопасности. Пусть курит эту жуткую трубку, пусть играет на своих безумных гуслях, пусть хвастается тем, что работал под началом Лаврентия Павловича, пусть время от времени начинает комментировать события закадровым голосом Копеляна из «Семнадцати мгновений весны», главное, чтобы сегодня же был ясный и реальный план наших дальнейших действий. И на этот раз даже некоторые специфические национальные качества не помогут ему отвертеться от выполнения служебных обязанностей. Если что, я буду применять административный ресурс, — со вздохом закончил старший богатырь, хищно улыбнулся и инстинктивно почесал увесистый кулак.

Итак, еще одна проблема была если не решена, то, по крайней мере, обозначена и локализована. Оставалась последняя, и самая трудная. Перед тем как перейти к ней, Илюха решительно взялся за бутыль с пивом и сделал несколько глотков — не помогло. Проблема не исчезла и не решилась сама собой. Пришлось по-доброму подбодрить самого себя, решительно хлопнуть себя по коленке и… допить оставшееся пиво, на этот раз в качестве стимулирующего средства.

Предстоял серьезный разговор с самим собой, а как известно, это единственный человек на земле, в общении которым не получается эффективно использовать не только вранье, но даже простое лукавство. В голове Солнцевского отчетливо прорезалось второе «Я». И это не было ни раздвоением личности, ни более тяжелым психическим заболеванием. Это была всего лишь совесть, доселе пребывающая в длительном летаргическом сне. Спала она долго, как водится, очень крепко, и доставила своему хозяину по жизни очень мало хлопот. И вот буквально вчера, без всякого предупреждения, когда Илюха с коллегами взобрался на эшафот и увидел перед собой три остро отточенных кола, она проснулась и сделала предупредительный звоночек. В качестве звоночка послужил простой человеческий страх, неожиданно нахлынувший на Солнцевского. Это чувство было совершенно не знакомо ни Илюхе, ни его совести, именно поэтому понадобилось некоторое время для обоих, чтобы разобраться, что к чему.

Разобрались, оказалось, что испугался старший богатырь не за себя, а за небольшого человечка с курносым носиком и копной иссиня-черных волос. Испугался, что Изин план провалится и руки палача коснутся его люб… Его Любавы. В конце концов все закончилось хорошо, но разбуженная таким экстремальным способом совесть категорически отказалась вновь укладываться спать.

— Похоже, нам пора поговорить, — начала она разговор.

— Может, не пора? — с надеждой поинтересовался Солнцевский, хотя прекрасно знал, какой ответ сейчас получит.

— Пора, — с нажимом подтвердила совесть, — ты же меня знаешь, я не особенно мешаю тебе жить, но если проснусь, так просто баиньки не лягу. Вот выясним с тобой все скользкие моменты, наметим план действий, воплотим его в жизнь, подведем итоги, вот тогда и распрощаемся на некоторое время.

— Может, я сам как-нибудь?

— Нет, не может. Без меня тебе с такой ситуацией не справиться.

Илюха засопел, но был вынужден согласиться со своим принципиальным оппонентом.

— Я уже разобралась в ситуации, — начала разбор полетов совесть, — и готова предложить тебе на выбор два варианта развития событий.

— Всего два? — удивился Солнцевский. — А чего так мало?