Потрясающий мужчина - Филиппа Эшли

Кэрри судорожно сглотнула. Бедная Лола! Значит, однажды она уже испытала горе, и вот теперь ей опять плохо…

— Это ужасно, — сказала Кэрри, решив ограничиться только этим. — Я ей сочувствую.

— Она не хотела оставлять маму одну, поэтому не поехала учиться в университет. Потом у Лолы было нервное расстройство, и про университет она уже не думала. Но сейчас ей гораздо лучше, и она хочет попробовать еще раз. Я обещал помочь ей восстановиться на медицинском факультете.

— Ты уверен, что это хорошая идея? Может, тебе не стоит ей помогать? Может, лучше расстаться совсем и поручить ее поддержку кому-нибудь другому? Я видела вчера, как она плакала в твоих объятиях.

— Да, безответная любовь больно ранит, — согласился он.

Кэрри горько усмехнулась:

— Еще больней, когда от тебя уходит любимый.

— Может быть. — Он помолчал. — Лола страдает от любви, но не ко мне.

Ах, вот оно что!

— О Боже!

— Да.

— Какой ужас! — выдохнула Кэрри. — Представляю, как ей было тяжело видеть Спайка вместе со мной. — Впрочем, «вместе» — еще мягко сказано. Каждую ночь они практически пожирали друг друга. Неудивительно, что Лола проводила так много времени с Мэттом. — Я бы ни одной женщине не пожелала влюбиться в Спайка… Ой!

Футбольный мяч чуть не сбил Кэрри с ног. Мэтт поддержал ее одной рукой. Два паренька с разбегу остановились рядом, извинились и забрали мяч.

— Кэрри, иногда ты бываешь такой наивной! — сказал Мэтт, когда она выпрямилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Она влюблена не в Спайка, а в тебя.

Мэтту пришлось купить горячий шоколад с ромом и тарелку пирожных, чтобы Кэрри побыстрее оправилась от потрясения. Конечно, у нее были друзья-гомосексуалисты обоих полов, но в нее еще никогда не влюблялись девушки. Такое случилось с ней впервые. И потом, она меньше всего ожидала этого от Лолы, будучи уверенной, что у нее роман с Мэттом.

— Она очень надеялась, что ты тоже испытываешь к ней симпатию, — сказал Мэтт, помешивая сахар в своей чашке с кофе. — Она думала, что ты уже разлюбила Хью, знала, что к Спайку ты равнодушна, ну а я, разумеется, вообще вне обсуждения.

Кэрри взяла круассан.

— Разумеется.

— Надеюсь, я поступил правильно. Лола спросила у меня, можешь ли ты ею заинтересоваться. Конечно, я мог бы солгать, мог бы и дальше подпитывать ее несбыточные надежды, но я решил быть честным.

Кэрри уронила круассан на тарелку, прокручивая в голове свои разговоры с Лолой. Не сказала ли она чего-то такого, что могло оставить у Лолы ложное впечатление?

— Но я, кажется, никогда не поощряла ее влюбленности. Надеюсь, что нет. Мне не хотелось бы причинить ей боль.

— Знаю. Но ты сказала ей, что изменилась, стала другим человеком.

— Не настолько другим!

Мэтт улыбнулся.

— Конечно, но когда кто-то ищет хотя бы проблеск надежды, ему много не нужно.

— Возможно.

«Безответная любовь ужасна для обеих сторон», — подумала Кэрри. И не важно, кто в тебя влюблен — мужчина или женщина. Если ты не испытываешь взаимности и если тебе нравится этот человек, как ей нравится Лола, то в душе поселяется неприятное чувство. Счастье того, кто тебя любит, зависит от тебя? Или твое счастье зависит от него? Какая огромная ответственность! Интересно, Хью было так же тяжело, когда они встречались? И не это ли он имел в виду, когда говорил, что задыхается? Они с ним до сих пор не обсудили то, что произошло. А теперь, когда у него появилась Фенелла, вряд ли когда-нибудь обсудят.

— Почему ты не сказал мне все это вчера ночью? — спросила Кэрри.

— Во-первых, я обещал Лоле не говорить, а во-вторых, я был очень зол на тебя.

Кэрри мысленно досчитала до десяти. Конечно, Мэтт прав: она его здорово рассердила.

— Послушай, я прошу прощения за свои слова. Но я же не знала, что происходит.

«И давай забудем то, что ты мне сказал», — мысленно добавила она.

Он пожал плечами.

— Просто обещай мне, что не скажешь Лоле, что ты знаешь о ее чувствах. Если она сама признается тебе в любви, тогда дело другое.

Когда они пошли обратно по песчаному пляжу, Мэтт сказал:

— Кстати, мне, наверное, тоже следует извиниться за то, что я наговорил тебе вчера ночью.

— Не бери в голову.

— Нет, я поступил некрасиво. Надо было сразу объяснить тебе про Лолу, но я был слишком взбешен.

Кэрри затаила дыхание. Вот сейчас он вспомнит свои слова о том, что она хочет с ним переспать… Но Мэтт промолчал, только прибавил шаг, как будто хотел побыстрее отделаться от ее общества.

После всех этих объяснений между ними установилась довольно натянутая атмосфера, поэтому Кэрри почувствовала огромное облегчение, когда позвонила Ровена и сказала, что приедет на несколько дней. Ее на время отпустили со съемок, потому что героиню, которую она играла, похитил сумасшедший пациент и держал в качестве заложницы в старой больничной котельной.

— Я отыграла все сцены, в которых он пытается дать мне смертельную дозу лекарства, но меня вовремя спасает педиатр, и теперь я могу приехать к вам, — сообщила Ровена.

Кэрри пришла в восторг от того, что Ровену похитили. Она только сейчас поняла, как сильно соскучилась по подруге. Кэрри не терпелось поскорее выслушать все новости Ровены и поделиться собственными. Когда она сказала об этом Мэтту, он тут же заявил, что уезжает.

— Можешь считать меня ренегатом, но я вряд ли это выдержу. Лежать всю ночь напролет без сна и слушать, как вы сплетничаете, — это выше моих сил!

Кэрри не обиделась на его слова.

— Я тебя не гоню, но если хочешь, уезжай.

— На яхте «Просперо» наверняка найдется для меня свободная койка.

Конечно. Ему больше негде остановиться, разве что забронировать номер в отеле. Кэрри чувствовала себя виноватой, хоть и не верила, что Мэтт воспользуется свободной койкой.

— Желаю хорошо провести время, — сказала она.

— Веди себя прилично, — напутствовал он, забрасывая на плечо свой рюкзак.

— Смотри не заболей морской болезнью.

— Не волнуйся. В ближайшие дни мы никуда не поплывем. Вообще-то Наташа хочет на следующей неделе совершить однодневный круиз на «Просперо» и просила пригласить тебя. Поедешь с нами?

От удивления Кэрри лишилась дара речи. Наташа просила ее пригласить? Верится с трудом. Это Мэтт хочет, чтобы Кэрри поехала. И тут ее словно током пробило — стало трудно дышать, и во рту пересохло. Как она могла считать Мэтта непривлекательным, как могла не обращать на него внимания? Даже со спутанными волосами и небритым лицом — хотя нет, особенно такой — он был невероятно сексуален. В нем таилась какая-то скрытая чувственность, которая медленно, исподволь закрадывалась в ваше сознание, а потом намертво овладевала всем вашим существом.