В душе психопата - Петр Ганнушкин

Пожилой предстарческий возраст у психопатических личностей (шизоидов, циклотимиков, эмотивно-лабильных и пр.) также нередко ведет к колебанию психического равновесия. Здесь не место описывать богатую симптоматику предстарческих психозов, так как все это – формы, выходящие из рамок учения о психопатиях; отметим только, что реактивное их начало – очень частое явление, и только после некоторого периода, когда картина болезни кажется иной раз почти неотличимой от того или другого реактивного состояния, постепенно вырисовываются и выдвигаются на первый план черты процесса, прогредиентности. При этом нередко бывает, что именно здесь, уже в картине прогредиентного психоза, особенно резко обостряются раньше сглаженные индивидуальные психопатические особенности. Подобно тому, как говорят об истерии развития в периоде pubertatis, точно так же во время climax’a можно говорить об истерии инволюции – с той разницей, что истерия развития выравнивается и сглаживается, а истерия инволюционная служит указанием на возрастающую ранимость и на грядущую дефектность. У каких психопатов наблюдается инволюционная истерия – на это еще не обращалось внимания. Необходимо вообще заметить, что не только пресениум, но и другие органические факторы, как правило, обостряют и выявляют, а затем сглаживают конституциональные особенности личности. Последнее (органическая астенизация личности) чаще всего идет параллельно с развивающимся при каждом органическом заболевании упадком интеллекта и ослаблением тонуса эмоциональной жизни. Мы уже отмечали выше, что у параноиков с более или менее значительно развившимся церебральным артериосклерозом бред начинает терять черты логичности и связности: его «понятность» затемняется, гибкость и стройность нарушаются, одновременно с чем часто падает и активность параноика, все более и более начинающего ограничиваться разговорами и все менее стремящегося к претворению своих идей в жизнь. Понятно также, почему к старости психопаты с ярко выраженными индивидуальными особенностями постепенно становятся более бледными, менее интересными и менее активными. При этом необходимо иметь в виду, что разные типы психопатии оказывают неодинаковую степень сопротивляемости разрушительной силе органического мозгового процесса.

Что касается роли интоксикаций, то надо сказать, что, как правило, влияние их на развитие психопатической личности такое же, как и других органических факторов. В отделе о патологическом развитии мы уже касались вопроса о взаимоотношении между ядом (наркотизирующим) и психопатией. Здесь мы затрагиваем лишь другую сторону той же сложной проблемы: мы должны поставить вопрос о том, как влияет один и тот же usus на различные типы психопатий, насколько зависит разница в клинической картине той или другой наркомании от той почвы, на которую она падает. Для пояснения нашей мысли возьмем два примера, оба из клиники алкоголизма, два ярких клинических феномена – так называемый алкогольный юмор и знаменитый бред ревности алкоголиков. На основании клинической практики мы позволяем себе утверждать, что ни тот, ни другой симптом не являются последствием алкоголя, а в гораздо более значительной мере, если не исключительно, обязаны своим происхождением той почве, на которой в соответствующих случаях развивается алкоголизм. Психиатрическая клиника такими и аналогичными наблюдениями очень богата: генез их, смысл и значение, как мы уже говорили об этом, должны быть определенно пересмотрены. Было бы очень интересно и практически ценно собрать весь относящийся сюда материал – хотя бы разрозненный и даже лишь казуистический – и его так или иначе попытаться систематизировать в двух плоскостях: в отношении яда и в отношении типа психопатии; мы считаем, однако, что это ближайшим образом в нашу настоящую задачу не входит; с другой стороны, это слишком заслонило бы основную сторону проблемы, почему мы и ограничиваемся этими общими соображениями.

Наконец, и шизофрения, и эпилепсия суть патолого-клинические явления, в которых фактор конституциональной психопатии играет также крупную роль; однако в обоих случаях дело идет о таких сложных и пока еще настолько неясно очерченных клинических фактах, что выделить отдельные компоненты, причастные к этиологии этих двух заболеваний, чрезвычайно трудно. Основной вопрос, может ли шизофрения или эпилепсия развиваться не только на шизоидной или эпилептоидной почве, а также и на почве иной психопатии – на этот вопрос клинический материал пока отвечает утвердительно. По этому поводу можно было бы высказать ряд соображений и сомнений как чисто принципиального общего характера, так и частного клинического, но мы предпочитаем этого не делать; все эти соображения были бы малообоснованными. Мы лишь еще раз подчеркиваем, что дело, вероятно, между прочим, и в том, что клиническая группа шизофрении и эпилепсии есть группа сборная, смешанная.

Целого ряда вопросов и проблем, касающихся связи эндогении и экзогении, мы, конечно, не касались, полагая, что это вовсе не входит в рамки нашей работы. На одной лишь группе явлений мы все же хотели бы остановиться: у людей того или другого психопатического склада сплошь и рядом – если не часто, то все же в определенном числе случаев – при появлении у них болезненного процесса (будь то церебральный артериосклероз, шизофрения или еще что) развивается соответственно типу психопатии реакция на этот процесс; в клинической картине в таком случае наблюдается комбинация симптомов, наблюдаются два ряда параллельных явлений, из которых один основной ряд принадлежит болезненному процессу, а другой – реактивному состоянию, развитию личности в новых условиях жизни; последний ряд обязан своей клиникой типу психопатии. Между обоими рядами явлений, конечно, устанавливается связь, но все же большею частью можно без труда разграничить симптомы того и другого порядка (Морозов).

Нам кажется, что главные этапы клиники психопатии в предыдущем изложении намечены. Теперь – в заключительной части работы – мы бы хотели остановиться на том, как она должна была быть построена, если бы клиника обладала соответствующим материалом в полном объеме; мы хотим остановиться на этом потому, что таким образом рассчитываем определеннее высказаться по всей проблеме в целом, таким путем, думается, более понятно будет, чего мы ждем от дальнейшей разработки вопроса. Программа maximum выставляется нами такая. Должны быть выделены основные (не производные) типы конституциональных психопатий; этих типов должно быть по возможности немного, и мы должны ясно сказать, что нами приведенные типы (см. статику) нисколько не удовлетворяют нас самих, хотя бы потому, что их слишком много. Каждый тип психопатии – это нам кажется особенно важным – должен быть прослежен динамически во всех фазах и случаях жизни, мы должны изучить всю жизнь каждого типа психопатии на всем ее протяжении; мы должны знать, как протекают возрастные сдвиги данного типа психопатии, чего ждать от данного типа психопатии в период инволюции или старости; мы должны изучить и знать, как действует на данный выделенный тип психопатии та или другая инфекция, то или другое наркотизирующее вещество, как влияет на него развивающийся у него склероз головного мозга или начинающийся прогрессивный паралич; мы должны сопоставлять экзогенный тип реакции в самом широком смысле этого термина с типом психопатии. Так, например, мы должны знать, чем отличается период созревания у эпилептоидного психопата от того же периода при других психопатиях, как выявится у него период инволюции, какова у него картина опьянения по сравнению с другими психопатиями и т. д., и т. д. С другой стороны, мы должны изучать – опять-таки всегда сопоставляя их с типом психопатии – психопатические фазы или эпизоды (идиопатические непрогредиентные формы), патологические реакции того или другого типа психопатии на всевозможные психические шоки и травмы, патологическое развитие личности психопата. Беря тот же пример, мы должны знать, чего ждать от эпилептоидного психопата, если он потеряет кого-либо из своих близких, если он содержится в одиночном заключении, под следствием, как будет меняться его личность, если он будет терпеть жизненные неудачи или, наоборот, иметь успех и т. д., и т. д. Таким образом, при каждом типе его статика будет иметь свою потенциальную динамику – динамику, обусловленную, конечно, главным образом внешними факторами. Таково наше понимание объема и распределения клинического материала о конституциональных психопатиях; если все части этой системы будут изучены и поставлены на свое место, тогда можно будет говорить об овладении этим важным отделом клинической психиатрии. Это, конечно, дело далекого будущего.