Те, кто приходят из темноты - Майкл Маршалл Смит

— А куда ушли те десять процентов?

— Фонду, которым управляют Бернелл и Литтон, занимающемуся международной благотворительностью.

— И как его семья ко всему этому отнеслась?

— А ты как думаешь? Они были в ярости, Джек. Мужчины и женщины, все около пятидесяти лет, привыкшие иметь все с самого рождения, они врывались в мой офис и вопили, как наркоманы, которым отказали в дозе. Это продолжалось несколько недель! Они всю свою жизнь считали, что наступит день, когда они получат чек на баснословную сумму, а мы им сообщили, что это были пустые мечты. Разумеется, они попытались опротестовать завещание, но оно было подписано, имелось три копии, к тому же его заверили четыре судьи и священника, находящихся в здравом уме и рассудке.

Мы обратились к специалистам, которые построили свою карьеру, находя дыры в документах подобного рода, настоящим асам своего дела, но и они оказались бессильны. Единственный, кто не буйствовал, это жена Крэнфилда, но о ней после. Короче, он знал, чего хотел, и сделал это. Остальное — слова. И поэтому… дети подали на нас в суд.

Мы остановились у другого перекрестка. За последние несколько минут мое сознание с трудом пробивалось назад, к фотографиям с Эми. Я пытался представить себе, что делала рука мужчины после того, как снимок был сделан. Но слова Гэри отвлекли меня от моих мыслей.

— У них что-то выгорело?

Лицо Фишера напряглось, и я вдруг подумал, что морщины вокруг его глаз появились недавно.

— А дело еще не закончено. В нашей фирме все отвернулись от него, как от дурно пахнущего куска падали. А я не могу. Месяц назад я наткнулся кое на что, в чем нужно было разобраться, подумал: «Какого черта!» — и полетел сюда, в Сиэтл. Я отправился в офис Бернелла и Литтона.

— И?

— И его там не оказалось.

— В каком смысле?

— К тому моменту я проработал с этими ребятишками три месяца, понимаешь? Я знаю их адрес и номера телефонов наизусть. Когда самолет приземлился, я взял такси и поехал прямо к ним. Район оказался из таких, в которых ищут клиентов поручители по освобождению под залог, а когда я нашел нужный дом, выяснилось, что это заколоченный досками старый магазин. Причем давно. Похоже, что раньше там было еще и кафе. Из крыши растет дерево, можешь себе представить? Нигде даже намека на вывеску «Бернелл и Литтон». Дверь в дом очень, очень старая. Десять звонков, и только один выглядит так, будто им пользовались после моего рождения. Поэтому я первым делом нажал на него. Никакого ответа. Я позвонил во все остальные. Ничего.

Я был несколько обескуражен, прошел до угла, купил кофе, позвонил в наш офис и проверил адрес. После этого я набрал номер «Бернелла и Литтона». Трубку взяла секретарша Литтона, и я попросил его позвать. Она ответила, что его нет. Я спросил у нее их адрес, сказал, что у меня важная посылка. Она назвала уже известный мне адрес. Тогда я спросил, на какую кнопку нужно нажать. Она замолчала. Совсем. А потом ответила: «Вы что, здесь?» И ее голос прозвучал довольно странно, высокомерно, совсем не как у секретарши.

— Да, странновато все это.

— Вот именно. Поэтому я сказал, что я не в Сиэтле, но мой помощник заболел и я хочу без ошибок заполнить накладную. Она снова стала весьма дружелюбной, сообщила мне, что это не имеет значения, достаточно названия улицы. Я ее поблагодарил, попросил, чтобы ее боссы мне позвонили, и попрощался. Я сидел и думал целую минуту, и тут зазвонил мобильный. Это был мой коллега из Сиэтла. Литтон только что позвонил к ним в офис и спрашивал меня. К счастью, мой заместитель сказал, что я вышел, и не стал ему говорить, что я в Сиэтле. Это, конечно, могло быть совпадение. Но все равно довольно странно. Поэтому я пошел назад, к тому магазину. Нажал на кнопку звонка, по-прежнему ничего. Тогда я снова набрал их номер, но и на сей раз никто не взял трубку. Однако я услышал, как наверху, в доме, прозвучал телефонный звонок.

— Это был твой звонок?

— Точно. Я сбросил и набрал номер еще раз, чтобы убедиться, что не ошибся. Отошел на несколько шагов от двери и услышал, что где-то в здании снова звонит телефон. Я подождал немного, но… В конце концов я ушел. И улетел домой.

Он поднял руки, показывая, что закончил.

— С тех пор ты с ними связывался?

— Множество раз. Когда я вернулся в Чикаго, мы занялись обычными делами. Заканчивали все, что с этим связано. Мы почти у финиша.

— Ты говорил о своем путешествии кому-нибудь из этих адвокатов?

— Нет, — ответил он. — Не мог придумать, как корректно сформулировать вопрос: «Эй, чувак, почему ваш офис находится в старой халупе?» Однако я рассказал о том, что видел, одному из старших партнеров, но он только что уши руками не закрывал, когда я говорил. Никто не хочет ничего слышать про дела Крэнфилда.

Я тоже не хотел.

— Ну, выходит, что парни сняли офис, за который нужно мало платить. Большое дело.

— Джек… ты позволишь вести дела по своему завещанию адвокату, работающему в картонной коробке? Если у тебя к тому времени будет пара сотен миллионов долларов и ты уже ведешь свои дела с одной из самых известных адвокатских фирм Чикаго?

— И то и другое кажется мне маловероятным. А ты уверен, что твой интерес не связан с тем, что твои персональные акции несколько упали после того, как старикан помер?

— Да пошел ты, Джек.

— Гэри, скажи мне то, ради чего ты меня сюда вызвал.

Он показал мимо перекрестка на другую сторону улицы и следующий квартал к северу.

Я повернулся и увидел видавшее лучшие времена здание. Потрепанный плакат, свисающий с фонарного столба, сообщил нам, что мы в районе Беллтаун. На углу находилось кафе, перед которым сидели двое мужчин, похожих на смертельно уставших уличных грабителей. Рядом пристроилось нечто, называвшее себя магазином старой книги, хотя больше всего это заведение походило на место, где продают порно, а то и наркотики.

А дальше стояло покосившееся грязно-коричневое здание с заколоченными окнами. Оно было шире своих соседей, возможно, когда-то здесь находился универмаг. Над окном на первом этаже была видна облезлая, сделанная от руки вывеска, черно-белая, с надписью «Хьюман Бин».[24]По левую сторону от длинного окна располагалась серая непримечательная дверь. Я достал конверт, который мне дал Фишер, и вынул из него первую фотографию. Мне не требовалось ее особенно рассматривать, чтобы понять, что именно около этой двери стояла Эми.

На мгновение мне даже показалось, что я вижу, как она там стоит, голова слегка повернута, словно она смотрит на меня, хотя в какой-то момент у меня возникло ощущение, будто это совсем чужая мне женщина.

Я перешел на другую сторону улицы, чуть не попав под грузовик, который со свистом промчался мимо. Добравшись до противоположного тротуара, я повернулся и посмотрел на юг, туда, где был центр города. Взглянул на вторую фотографию и сразу понял, что это то самое место.