Книга IV: Алый Завет - Михаил Злобин

— Ты глупец, племянник, — прикрыл глаза Эль Муджах. — Но ты сделал выбор.

Аристократ тоже выхватил свой клинок, и оба воина замерли друг на против друга. Гости амира немедленно встали и отошли к стенам просторного зала, чтоб ненароком не угодить под горячую руку Градмастера, ведь о его силе было известно многим присутствующим… Единственные, кто не побоялся остаться на своих местах, это правитель Фатир и мы с Асталом.

— Пусть одержит верх тот, кто бьется за истину! — Громко объявил Эль Шех, и эта его фраза была всеми воспринята как благословение и команда к началу поединка.

Имисаль, обратившись к Искре, сразу же закрутил своей саблей умопомрачительную мельницу, и дымчатая сталь угрожающе загудела, окутывая его непроницаемой призрачной стеной. Скорость движений Грандмастера оказалась настолько велика, что узоры, которые он плел клинком, смазывались и плыли, гипнотизируя своей смертельной притягательностью. Он ловко перебрасывал саблю из одной руки в другую, подхватывая крутящийся эфес в воздухе. И я, честно, даже не мог представить, что можно было противопоставить такому противнику в прямом столкновении находясь хоть на одну ступень ниже его ранга.

Кавим же, в противовес дяде, не стал тратить силы на вульгарную демонстрацию своих умений, а занял выжидательную позицию, сложив сабли параллельно и опустив остриями к полу. Он предлагал противнику сделать первый ход, с виду будто бы и не опасаясь, что он же может стать для беглого южанина и последним…

Пожалуй, пока ничего еще не началось, мне следует сказать, что система фехтования в султанате сложилась несколько иная, нежели в Исхиросе. Если в империи воины предпочитали прямые мечи, толстые рапиры или тяжелые шпаги, то шахирцы широко орудовали изогнутыми клинками. В первую очередь это обуславливалось тем, что в непомерно жарком климате пустыни и степи попросту невозможно было долго носить полный доспех. А потому и потребности пробивать латы у здешних бойцов не возникало. Зато существовала необходимость быть быстрым и смертоносным, как бросок ядовитой змеи. И более легкие сабли отвечали этому требованию как нельзя лучше.

Воины песков и степей практически не носили защиты. Максимум, который они могли себе позволить, это кираса, шлем, плотный стеганный халат и широкий кушак на поясе. Руки и ноги шахирцев, как правило, оставались практически голыми, становясь первейшими целями в любой схватке. Владеющие и Магистры, к примеру, были способны перерубить ногу взрослого мужчины за один лишь удар, но не спешили злоупотреблять своей физической силой. Вместо этого, они делали ставку на нечеловеческую скорость.

Так сложилось, что южане никогда не пытались порубить противника как тушу в мясницкой лавке. Такие избыточные усилия могли прикладываться только против Владеющих земли, потому что иначе пробить их дубовую кожу невозможно. Вместо этого бойцы стремились просто прикоснуться лезвием к врагу, а затем совершить резкое возвратное движение. Со стороны это больше походило на поглаживание, однако, уверяю, никто бы не захотел подвергаться таким «ласкам». Повреждения, наносимые такими режущими атаками, были поистине ужасными. Шансов пережить такую рану в здешнем негостеприимном климате оставалось исчезающе мало, вне зависимости от того, какая часть тела пострадала.

А какие возможности даровала сила Грандмастера, оставалось только догадываться… По сути, боец такого ранга был ограничен только физическими характеристиками своего оружия. На этом уровне развития Искры даже зачарованный металл раскалывался от неправильного приложения нагрузки. А потому многие шахирцы отдавали предпочтение пластичным и гибким лезвиям из дымчатой стали, которая здесь была аналогом дамаска, известного в моем прошлом мире. Бытовало мнение, что такой саблей можно было опоясаться, закрутив клинок вокруг себя. И он после этого надругательства ни на единый градус не изменил бы своего положения относительно рукояти.

И как раз таким оружием сейчас и размахивал Имисаль, медленно подступаясь к своему племяннику. Мне даже казалось, будто от сверхъестественной скорости лезвие в его руках изгибалось, подобно гибкому кнуту. И при таком поведении стали, очень трудно было понять, по какой траектории полетит лезвие. И вот старый аристократ сделал свой первый выпад…

Рука главы рода будто телепортировалась в пространстве, одномоментно переместившись от плеча в направлении к противнику. И проделано это было столь быстро, что глаза попросту не успели отследить его рывок. Но когда вместо чавкающего звука разрубаемой плоти послышался звон металла, по залу разнесся протяжный удивленный вздох. Кавим успел парировать удар дяди, хотя я и видел, насколько тяжело ему это далось, и гости амира задохнулись от восхищения. Никто из них не был новичком в ратном деле, а потому каждый прекрасно понимал, что выжить после такой атаки Грандмастера может только… другой Грандмастер!

Да, я все-таки довел южанина до следующей после Магистра ступени. Пусть это и отняло гораздо больше времени, нежели в случае с Луаной, но зато и не имело столь губительных последствий для моего соратника, практически не искалечив его личность. Вот только сейчас мне стало полностью очевидно, что в противостоянии с Имисалем это преимущество вряд ли могло сильно помочь Кавиму. Старый Эль Муджах развил свою Анима Игнис до такого уровня раньше, чем племянник узнал за какой конец следует держать саблю. Он давно уже изучил сильные и слабые стороны дара, последовательно и гармонично развивая свою душу. Не исключено даже что дядя вплотную подступился к той грани, за которой находилось вожделенное звание Аса. Для моего же спутника эта сила была в диковинку. Он слишком быстро взлетел по лестнице могущества, не успев осознать и принять то, что заполучил. И, к сожалению, лишних пары-тройки лет на освоение новой для него ступени у беглого племянника не нашлось…

— Не может быть, — донесся до меня полушепот амира. — Я читал доклады из Хундуда! Молодой Эль Муджах в них описывался как средней руки Магистр, откуда же у него силы противостоять Имисалю?!

— Само небо ведет этого воина, ваше сиятельство, — впервые заговорил я в присутствии правителя. — Присмотритесь к нему повнимательней. Быть может, он сумеет помочь привести ваш народ к процветанию?

Фатир Эль Шех воззрился на меня, ошарашено выкатив глаза. Он узнал мой голос. Он узнал этот акцент. Он узнал во мне посланника Нальмунаши, который говорил с ним несколько седмиц назад.

— Конечно, святейший, — одними губами произнес амир. — Мое сердце поет от осознания, что высшие силы не оставили нас в столь тяжелый час… Спасибо тебе, божественный вестник!

Величественно кивнув правителю султаната, я вернулся к наблюдению за поединком, который разворачивался прямо меж рядов тарелок и кувшинов. Кавим явно уступал своему родственнику по всем статьям, пусть и имел преимущества в виде оберукости. Только благодаря этому он успевал не только отражать хлесткие выпады чужой сабли, но и даже изредка контратаковать противника. Однако Имисаль все его удары отбивал играючи, совершенно не напрягаясь.

Клинки, наполненные силой Искр двух Грандмастеров, порхали в воздухе с сердитым гудением. Всего одно случайное касание могло прервать эту схватку, вскипятив кровь в теле противника. И люди в трапезной амира следили за этим эмоциональным поединком, затаив дыхание. Абсолютно каждый в зале старался моргать как можно реже, потому что за то время, которое надобно веку чтобы опуститься и подняться, успевало произойти слишком многое.