Печать Луны - Георгий Зотов

В костюме Евы метнувшись к сумочке, Алиса начала лихорадочно рыться в ее недрах. Ага! Вот он! Вытянув со дна трубку, она набрала пин-код – дисплей засветился отблесками слабого света, постепенно оживая.

«Срочно перезвони», «Перезвони, есть новости», «Перезвони, мать твою!», «Включи телефон, ДУРА!», «Чертова идиотка, где ты ходишь?» – все десять смс были от Каледина, их градус накалялся от послания к посланию. Последнее и вовсе содержало только сложные эпитеты в ее адрес, включая нежное пожелание «убей себя об стену». Примерно такое же количество аналогичных сообщений было записано на автоответчике. По голосу Каледина делался вывод – за время ее отсутствия случилось нечто неординарное.

– Мерзавец, – скучно сказала она в трубку, и «Нокиа» начала послушно набирать калединский номер: такую голосовую метку она неделю назад поставила для его мобильника. Подождав, Алиса поднесла телефон к уху.

«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже» – услышала она на русском и английском языках.

Подождав, Алиса перезвонила дважды. Каледин не отвечал.

Ольга тихо заскулила – вытянув обе руки вдоль офисного стола, она трагически положила на них голову – скулеж перешел в невнятное протяжное мычание. В карих глазах стриженой шатенки с грамотным макияжем на ухоженном лице светились беспросветная тоска и горе.

– Ну, сколько можно еще, а? – надрывно простонала она. – Доколе? Я домой хочу, в конце-то концов. Ночь на дворе, у меня кот с утра не кормлен.

Коллеги предпочли игнорировать ее тяжкие страдания. Схожие чувства обуревали всех сотрудников офиса, но никто не смел ослушаться строгого начальства. Шефу только что звякнули на мобилу из министерства двора, и он вышел говорить в коридор, дабы подчеркнуть этим всю секретность звонка. Впрочем, имя звонившего он произносил очень громко, называя его «ваша светлость» – намек на княжеский титул абонента.

– У тебя кот, а у меня мужик, – шепнула на ухо Ольге разбитная соседка Света в черном свитере с глубоким вырезом, на левой груди виднелась татуировка – знак принадлежности к древнему роду дворян Васильчиковых. – Твой-то хоть кастрирован, а мой нет. Не буду кормить – сбежит к девице, которая его будет с ужином дома ждать. Самой тошно. Третий час ночи, а мы еще совещаемся. На улице холод сибирский – у меня потом тачка не заведется.

– На черта я пиарщицей стала, блин? – хныкала Ольга. – Лучше бы официанткой. Тут что принято умирать на работе? Отпустите меняаааа…

– Никто тебя не отпустит, – прошипела Света и поддернула рукав свитера. – Сейчас выборы в Думу, шеф предупредил – будем дневать и ночевать в офисе. У нас от партии «Царь-батюшка» заказ по придумке рекламных слоганов, клипов и прочих фишек – вовремя не сдадим, шкуру спустят. Не нравится? Увольняйся – тебя только из-за того, что предки от Рюриковичей род ведут, держать не станут. Ты на Савеловском вокзале давно была? Съезди, посмотри, как светлейший князь Романов в палатке блинами торгует.

Ответить Ольга не успела – двери на фотоэлементе раздвинулись, и в кабинет, на ходу выключая телефон, триумфально вернулось начальство: руководитель пиар-агентства Real Crown надворный советник Ярослав Синявский – человек лет сорока, но уже обладающий обширной лысиной. В его правом глазу красовался щегольский монокль (в моду вновь ворвалось ретро), а на левом лацкане пиджака от Хьюго Босса – привинченный значок с дворянским гербом: пушистая лиса, стиснувшая в зубах жирную курицу. Сам Синявский происходил из рабочих, однако после окончания университета получил личное дворянство. Пробивался наверх Ярослав весьма успешно – ему прочили и княжеский титул, и золотой камергерский ключ.

– Кофе будет кто-нибудь? – визгливым голосом вопросил Синявский, бессильно рухнув в кресло во главе стола. – Советую заказать – мозговой штурм не закончится, пока мы не придумаем что-то реально крутое.

Присутствующие обреченно заказали себе по чашке черного кофе.

– Ну что, где сенсации? – выждав минуту, осведомился Синявский.

– Как насчет слогана: «Государь – попробуй только ему вдарь!» – робко проблеяла Оля, уже ненавидевшая себя за то, что устроилась сюда работать.

– Графиня, вы умом тронулись? – живо отреагировал Синявский. – Такие штуки могут быть расценены как намеренный призыв к очернению имиджа монарха. Тем более что за порчу портретов государя у нас, как в Голландии, отправляют на три месяца в цугундер. А недавно принятый Думой закон регламентирует даже такие сложные вещи, как протирка портрета тряпочкой нужной мягкости, дабы не повредить светлый лик государев. Учреждена инспекция, которая в присутственных местах эти тряпочки проверяет. Нам сразу скажут, что мы Грушевскому продались. Кстати, партия «Царь-батюшка» просила замочить его пиаром, готова оплатить дополнительно.

– Развесим плакаты с отвратно гниющей грушей? – предложила Света, намеренно опустив вырез еще пониже – стал виден кружевной лифчик.

– Нет, – безжалостно отверг Синявский. – Это уже было. «Не голосуй за грушу, она гнилая» – стикерами все метро обклеили. С грушей особо не поэкспериментируешь: если бы Членский была фамилия, мы б развернулись.

Народ огорченно завздыхал. Секретарша разнесла всем кофе.

– У меня мысль, – густым басом произнесла Александра Тихоновна, дородная старая дева из разорившихся помещиц. – А что, если постараться популяризировать императорскую корону? Например, сделать ее модной среди девчонок, дабы они кололи игривые татушки у себя на заднице? Ведь по сути корона ничем не хуже татуированной бабочки! Но главная мысль – это эмблема партии «Царь-батюшка», вместе со Змеем Горынычем…

– Змея Горыныча на любой заднице трудновато будет разместить, – философски констатировал Синявский, вкусив горячего напитка. – Даже на вашей, мадам. Но вот относительно короны – мне эта идея нравится.

Матрона задрожала в экстазе от похвалы, уперевшись бюстом в стол.

– …Толпы девушек будут носить главный символ монархии под стрингами, в самом сокровенном месте, – развивал далее мысль Синявский. – Каждый секс станет рекламой «Царя-батюшки»: как только девица снимет трусики – вот тебе и реклама, причем самая что ни на есть убойная. Фактически культ божества: когда отрок прикасается губами к попке барышни, тем самым он целует символ империи, автоматически присягая короне – если верить старику Фрейду, это обязательно отложится у него в голове. Каждая групповуха в свингер-клубе по эффективности равна дорогостоящей телерекламе в прайм-тайм, а все стриптиз-трактиры бесплатно становятся агитационными пунктами партии «Царь-батюшка»!

У Синявского дух захватило от небывалых перспектив.

– Откроем повсюду кабинки, – вдохновленно продолжал он. – Опытные мастера начнут колоть татушки бесплатно всем желающим. Но зачем же ограничиваться сугубо ягодицами? Давайте заодно и обе сиськи короной украсим, чтобы было разнообразие. Иначе нашу инициативу зарубят на корню: черный пиар конкурентов тоже не дремлет. Эти собаки разом поместят в газетах заголовки: «"Царь-батюшка" оказался в заднице!»