Первый шаг - Сабина Янина

почему, помню, как вчера ходили отмечать окончание школы. Потом, правда, не помню. Наверное, выпили изрядно, – Робин смутился.

Старик подошёл к нему, кряхтя сел рядом. Протянул Робину кружку:

– На вот, выпей.

– Что это?

– Лекарство.

– Я, что, болен? – Робин прислушался к себе, пытаясь определить, что у него болит.

– Для профилактики, – усмехнулся старик, – позавчера нашёл тебя полумёртвого в овраге. Похоже после празднования.

– Это я что, всё это время проспал? – похолодел Робин, – Мои теперь с ума сошли, и браслет ещё где-то потерял.

– Браслет твой у меня. Чтоб не беспокоили. Тебе надо было выспаться, а твоим я сказал, что ты пока тут погостишь.

– Спасибо вам, – Робин взял у старика тёплую кружку и поднёс к лицу. Вкусно пахло мятой и ещё какими-то травами. Он глотнул. Приятная горьковато-терпкая жидкость наполнила рот.

– Пей всё, чего мусолить.

Робин выпил.

– Вот и хорошо, – старик с трудом поднялся и подошёл к комоду. Открыл верхний ящик и достал браслет, положил его на комод.

– Держи свой браслет. Матери позвони, – и обернулся к девочке, всё ещё выглядывавшей из-за спинки стула, – Люська, ты чего тут? Иди-ка чайник поставь.

Девочка засмеялась, тряхнула светлыми кудряшками и кинулась вон из комнаты.

– Какая славная девочка! Жаль, что не познакомился с ней. Застеснялась. Не захотела со мной разговаривать.

– Да немая она. Уж какой год, как молчит. Как родители по пьяни сгорели, а её еле живую из огня вытащили, так с тех пор и молчит. Испугалась, говорят сильно. Шок.

– Так, это же просто лечится, – удивился Робин, – хотите я её к врачу отведу?

– Хм, шустрый какой. А то без тебя не знают, – хмыкнул старик, – у тебя много денег-то, чтобы девчонку вылечить?

Робин набрал код, на браслете высветилась надпись «На вашем счёте средств 00. 00».

«Да, я ж все просадил в «Черепахе»! Как же я теперь»?

Старик насмешливо смотрел на него.

– У тебя, наверное, родители богатые, тебе и деньги не нужны.

– Причём тут родители! – Робин запустил пятерню в густую чёрную шевелюру, потёр затылок. – И вообще! Она же ребёнок. Детей бесплатно должны лечить.

– И кто ж тебе такое сказал? Учитесь вы да, бесплатно, и пособие вам на время учёбы дают. Ну, и если помирать будешь, то не дадут, конечно, спасут. А немота что? Угроза жизни что ли? Вон она егоза, жива – здорова. Пособие она получает, а медицина у нас платная. Деньги есть – иди хоть золотые зубы себе вставляй, хоть бриллиантовые глаза. Учиться не сможет, ну так это не большая беда. Вырастет, работу себе всегда найдёт, не везде требуется разговаривать, кое-где немые работники на вес золота. Не пропадёт.

– Но как же без учёбы. Может у неё талант какой.

– Талант. Ещё скажи, что Творец в ней пропадает, – засмеялся старик, – по любому, нету у нас средств, лечить её. Жива и хорошо.

Дверь распахнулась и вошла девочка. Она осторожно несла небольшой деревянный поднос. Поставила его на стол, старательно переставила чайник, три белые в мелкий красный цветочек блюдца с такими же чашками на них, и маленькие ложечки, сахарницу и вазочку, доверху наполненную крошечными сухариками.

– Молодец, Люська. Давайте чай пить.

Он, кряхтя, устроился за столом, кивком пригласил Робина сесть рядом на свободный стул. Робин хотел уж было сесть, но взглянул на Люсю.

– А как же Люся? Стул то один.

Люся звонко засмеялась и, схватив его за руку, потянула к столу. Робин сел, а она протянула к нему руки. Робин улыбнулся и, взяв её на руки, посадил на колени. Люся ладошкой погладила его по щеке. Ему стало тепло на сердце. А девочка уже хлопотала: подвинула поближе их чашки, потянулась за заварным чайником и, чуть высунув от старания язык, налила в чашки чай, насыпала по ложечке сахара и вопросительно глянула на старика. Тот махнул рукой, и девочка, радостно улыбаясь, досыпала в чашки ещё по ложечке. Подвинула чашку Робину, посмотрела на него своими зеленющими глазами и закивала головой: пей мол, вкусно. Робин взял чашку.

Долго пили чай. Люся оказалась болтушкой. Пока Робин рассказывал о себе, она часто перебивала его, дёргала за рукав, когда ей что-то было непонятно, качала головой осуждающе или гладила руку, когда ей становилось жаль его.

Старик молча слушал.

– Ну, и куда ты теперь?

Робин молчал. Куда он теперь? Он не знал.

Старик поднялся.

– Ладно, если хочешь, можешь пожить у нас.

– Но у меня нечем заплатить.

– С Люськой вон посидишь. Мне некогда. Конец мая, трава цветёт. Собирать надо.

– Так вы травник? Знахарь?

– Помогаю потихоньку, сколько могу. За девкой приглядишь, по хозяйству что поможешь. Домой, я понимаю, не пойдёшь?

– Не пойду. Им и так тяжело, куда я ещё нахлебником.

– Дурка ты малый, дети для родителей не могут быть нахлебниками. Звони хоть, не теряйся, не рви им сердце ещё и ты.

Робин кивнул.

– Ладно, мне в лес надо, засиделся тут с вами, – он надел плащ с большими карманами, взял корзину, погрозил Люське пальцем и вышел.

Они остались одни.

– Ну, Люся, что делать будем?

Девочка быстро слезла с его колен и подбежала к комоду. Открыла самую нижнюю полку и достала оттуда толстую старую растрёпанную книгу, и, прижимая её к себе, побежала к дивану. Быстро вскарабкалась на него и ладошкой похлопала рядом с собой, зовя Робина.

Он подошёл и сел рядом. Она сунула ему книгу.

– Ну, давай почитаю. Зелёные глаза её радостно вспыхнули.

Глава «Испытание»

Утром пошёл сильный дождь. Бюро погоды за три дня предупредило, что по графику наступает срок полива растений и очистки мегаполиса, когда в дождь добавляли нейтрализатор и смывали все загрязнения, превращая их в удобрения, что особенно актуально сейчас, после праздничного фейерверка.

Ночь была тёплой. Ан не закрыл окно, и теперь шум ливня разбудил его. Ещё не совсем проснувшись, в полудрёме, он слушал, как потоки воды обрушиваются на элизий.

«Сегодня испытание», – мелькнуло в голове, и Ан быстро сел.

В дверь постучали.

– Ан, пора вставать, у тебя сегодня экзамен! Иди завтракать! – донёсся тётин голос.

– Иду, тётя.

Через десять минут он вошёл на кухню, где уже собралось всё семейство.

– Доброе утро!

– Доброе! – тётя оторвалась от шкворчащих на плите сырников и улыбнулась ему.

– Здоров, – дядя свернул газету.

Сандра, раскладывая тарелки на столе, кивнула.

– Ну, что, выпускник, к испытанию-то готов? – дядя бросил газету на подоконник.

– Готов.

– Это хорошо. Смотри, покажи там, на что ты способен. Директор ваш, Григорий Тихонович говорил, что у тебя есть шанс выдержать