Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов

7 июня в Польше бы убит советский полпред Войков. Считая это убийство провокацией, организованной британскими спецслужбами, газета «Дейли геральд» писала: «Отношения между Варшавой и Москвой постепенно улучшались. Для тех, которые надеялись, что англо-русский разрыв поведет к объединенным действиям против СССР, крайне необходимо было уничтожить эти хорошие отношения и вновь зажечь войну между обеими странами».

Против СССР была развернута шумная пропагандистская кампания, финансировавшаяся владельцем «Ройял Датч Шелл» сэром Генри Детердингом, потерявшим после 1920 года богатейшие нефтепромыслы в Баку, и предпринимателем Лесли Урквартом, владевшим до 1917 года крупными предприятиями на Урале и в Сибири. Дело не ограничивалось выступлениями в печати. В совещаниях, организованных Детердингом и Урквартом, участвовали французский маршал Фердинанд Фош, немецкий генерал Гоффман. На них обсуждались планы военного похода на СССР.

15 июня в Женеве состоялась секретная встреча министров иностранных дел Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Японии, на которой обсуждался «русский вопрос». Лишь представитель Германии отказался поддержать антисоветские мероприятия, на которых настаивал Остин Чемберлен.

Любое нападение на СССР предполагало соучастие в нем (активное или пассивное) прибалтийских стран. В этой обстановке правящие круги прибалтийских республик старались заверить Великобританию в своей лояльности. 15 марта 1927 года газета «Яунакас Зиняс» писала: «Латвия должна воздержаться от таких шагов, которые Англия может признать недружелюбными. А при нынешних обстоятельствах Англия могла бы признать советско-латвийский гарантийный договор именно таким недружелюбным шагом». Хотя 1 мая 1927 года был подписан советско-латвийский договор о торговле, переговоры о советско-латвийском договоре о ненападении зашли в тупик по вине Латвии. Англия оказывала давление на Латвию через посредство Польши и Эстонии.

В «Истории Эстонской ССР» отмечалось: «Когда в июне 1927 года оформлялось советско-латвийское торговое соглашение, эстонское правительство, по указке Лондона, всячески пыталось препятствовать этому, угрожая денонсацией договора о союзе между Эстонией и Латвией. Эстонский Генеральный штаб, действуя в тесном контакте с английской разведкой, засылал в Советский Союз шпионов и диверсантов. Была осуществлена реорганизация эстонской армии, введено оружие английских образцов. На полученный от международного спичечного треста Крейгера заем в Эстонии началось строительство стратегической железной дороги… Как в эстонской, так и в латвийской и шведской буржуазной печати стали появляться статьи, в которых делались попытки обосновать якобы «грозящей с Востока опасностью» необходимость наращивания и объединения военных усилий стран этого региона».

Хотя угроза военного нападения на СССР в 1927 году не реализовалась, Великобритания не отказывалась от демонстрации своего военного присутствия. В июне 1928 года состоялись военные маневры британского флота в Балтийском море. В своей беседе с министром иностранных дел Финляндии Остин Чемберлен заявил: «Англия хотела показать этими маневрами свой интерес к Балтийскому морю».

Однако отказ от планов военного нападения на СССР сразу же ослабил активность Великобритании в Прибалтике. Лондон демонстративно показывал, что Прибалтика его интересует лишь как антисоветский бастион. Новый посланник Великобритании в прибалтийских странах Эдисон всячески выражал презрение по отношению к народам трех республик. В ответ на замечание латвийского дипломата Веемана о том, что в Англии не знают, где находится Латвия, Эдисон саркастически ответил, что это его «не удивляет, ибо в Англии мало интересуются Латвией и другими прибалтийскими государствами». Эдисон заметил, что латыши думают, что по их первой же просьбе «перед Ригой сразу появится английский флот». Эдисон заверил собеседника, что у английского военно-морского флота «имеются более важные задачи».

В ноябре 1927 года латышский писатель Акуратер жаловался советскому полпреду, что англичане считают латышей «мужиками» и постоянно дают им это чувствовать. Именно так вел себя, по словам писателя, посланник Эдисон, который не скрывал своего презрения к латышам, эстонцам и литовцам, называя их «туземцами».

Впрочем, и более вежливые представители Франции в Прибалтике проявляли с конца 1927 года утрату интереса к этому региону.

Зато заметно усилилась активность Германии. Еще 31 марта 1926 года германское правительство выделило 1,5 миллиона марок на поддержку немцев в Эстонии, Латвии и Литве. Посланник Латвии в Берлине Войт сообщал в Ригу: «В Германии все упорнее распространяются взгляды о необходимости экономического завоевания прибалтийских государств». В 1927 году германский капитал занял первое место в акционерном капитале Латвии.

В то же время в конце 20-х годов активизировалась торговля СССР с прибалтийскими странами. До тех пор объем торговли Советского государства с Прибалтикой сокращался. В 1924 году он составлял 12,8 % эстонского импорта, а в 1925 году лишь 4,4 %. В конце же 20-х годов торговля СССР с Прибалтикой, особенно с Латвией, стала заметно активизироваться. Так, с 1927 по 1929 год экспорт латвийских товаров в СССР увеличился в 10 раз, и Советский Союз занял третье место в экспорте Латвии после Англии и Германии.

Несмотря на постоянные осложнения в политических отношениях, восстанавливалась роль Прибалтики как связующего звена между Россией и Западом. Так как Эстония первой подписала мирный договор с РСФСР, то она стала получать немалые выгоды от восстановления транзитной торговли России с Западом. Поэтому Латвия также старалась восстановить былые транзитные маршруты из России в Западную Европу. Латвийский министр путей сообщения в своих выступлениях напоминал, что «линия Рига — Ровно — Москва значительно ближе подходит к внутренним районам Советской России, чем пути, связывающие Россию с Таллином, и что латвийские гавани не замерзают».

После заключения соответствующих договоров и соглашений начиная с 1923 года СССР обеспечивал более половины транзита через Латвию в Англию. Железнодорожные фрахты, которые Советская Россия выплатила Латвии, уже в 1922 году составили 60 % всех бюджетных доходов латвийского Министерства путей сообщения.

О растущем влиянии СССР в этом регионе свидетельствовали и действия Советского правительства во время обострения польско-литовских отношений осенью 1927 года. 24 ноября 1927 года Советское правительство выступило с осуждением действий Польши и в защиту независимости Литвы.

Новые шаги в направлении нормализации отношений со своими западными соседями были предприняты СССР в связи с подписанием пакта Бриана — Келлога. Подписанный 27 августа 1928 года в Париже представителями Англии, Бельгии, Германии, Италии, Польши, Франции, Чехословакии и Японии договор предусматривал отказ «в своих взаимоотношениях от войны в качестве орудия национальной политики». Договор обязывал его участников урегулировать разногласия между ними «только мирными средствами».

Отстранение СССР от разработки этого договора могло свидетельствовать о желании его участников не распространять эти методы разрешения международных споров на Советское государство. Накануне подписания этого договора Г.В. Чичерин выступил перед представителями печати, заявив: «В действительные цели инициаторов этого пакта, очевидно, входило и входит стремление сделать из него орудие изоляции и борьбы против СССР. Переговоры по заключению так называемого пакта Келлога, очевидно, являются составной частью политики окружения СССР, стоящего в данный момент в центре мировых международных отношений». Чичерин подчеркнул, что желание или нежелание инициаторов пакта вести переговоры с СССР по поводу вступления в него «будет служить доказательством того, что именно служит их действительной целью — мир или подготовка войны».