Сезон любви - Элин Хильдебранд

Машина обогнала группу велосипедистов в флуоресцентных желтых майках. Кейд притормозил и остановился на перекрестке, пропуская велосипедистов. Джентльмен до мозга костей. Он повернул налево, хотя, насколько Рената помнила, дом был справа.

– Куда мы едем? – спросила она.

– Кататься. Хочу выслушать твои объяснения.

Теперь Рената не поверила своим ушам. Какие еще объяснения? Он говорит, словно ее отец, как будто она действительно его собственность. Оправдываться, объяснять, почему уехала, извиняться? Еще минуту назад Рената думала, что скажет, подбирала слова, но это было до того, как Кейд притормозил и она увидела его разочарованное лицо. Сказать ему правду?

– Я не понимаю, о чем ты.

– Чушь собачья! – заорал Кейд.

Вены на его лбу вздулись. Рената никогда еще не видела его таким злым, тем более на нее. За все десять месяцев их романа они поссорились только один раз, когда родители Кейда пригласили их на воскресный ужин в свою квартиру на Пятой авеню. Должны были приехать тетя и дядя Кейда из Калифорнии, но Рената предпочла пойти с Экшн к ее родителям и есть с ними китайскую еду. Кейд долго уговаривал Ренату, а когда та отказалась, обиделся и вышел из себя. Ренате пришлось выслушать длинную лекцию о приоритетах. Впрочем, тогда Кейд не кричал.

– Ты пропустила обед! Бросила мать одну в яхт-клубе!

Рената чуть не рассмеялась. Как же, бросишь ее одну, женщину, у которой три тысячи друзей!

– Когда мы с отцом вернулись, мама никак не могла успокоиться, все говорила, что ты ее подвела и даже не позвонила. А еще она волновалась, и мы все поехали домой, чтобы выяснить, куда же делась Рената. Николь сказала, что видела тебя с Майлзом в его машине. Сказала, что, похоже, вы направлялись на пляж.

Он с такой силой ударил обеими руками по рулевому колесу, что Рената испугалась: вдруг сработает подушка безопасности?

– Как ты думаешь, что я чувствовал, когда узнал, что моя девушка, невеста, забила на обед с моей матерью и разъезжает по острову с помощником по хозяйству?

Помощник по хозяйству? В мозгу Ренаты отчетливо прозвучал голос Экшн: «Видишь, у Дрисколлов есть слуги. Рабы».

– Ты ушел кататься на яхте, – произнесла Рената тихо и спокойно. Она сама не понимала, как это у нее получилось, но была рада. – Я решила, что тебя не будет целый день.

– Не целый, мы вернулись в два, – возразил Кейд. – В половине третьего.

– Ты ничего не сказал и не оставил записки. Просто исчез, и все.

– Хорошо, извини. – В его голосе не было сожаления.

Рената ничего не ответила, позволив словам повиснуть в воздухе, чтобы сам Кейд почувствовал их неискренность.

– Это было важно для отца, – продолжил он.

– А как насчет того, что важно для меня? Ты притащил меня на Нантакет, а потом смылся, вот я и развлекалась сама.

– Мы провели вместе весь вчерашний день. И я тебя не покидал. Мама сказала, что вы вместе пообедаете.

– Ты пообещал, что мы пойдем на пляж. Я ждала! И не хочу я обедать с твоей мамой!

– Замечательно!

– Прости, но это правда. Ты должен был предупредить, что уходишь кататься на яхте.

– Я узнал только сегодня утром.

– Мог бы черкнуть пару строк.

Кейд яростно щелкнул пальцами, словно волшебник, снимающий заклятие.

– Не пройдет, Рената.

– Что именно?

– Ты пытаешься выставить все так, будто это я наворотил дел. Я ни в чем не виноват. Это ты исчезла.

Какое-то время они ехали молча. События сегодняшнего дня распирали Ренату изнутри, ей казалось, что она сейчас взорвется. Кейд мог бы гордиться своим здравомыслием, терпимостью, умением поставить себя на место другого человека. Прекрасные качества, за них Рената его и любила. Тем не менее было ясно, что невозможно рассказать Кейду все так, чтобы он понял.

– Почему ты уехала с Майлзом? – спросил Кейд.

Он сглотнул, дернув кадыком. Другой бы мужчина приревновал Ренату, однако Кейд не разменивался на ревность. Он сразу перешел к обиде, всем своим видом показывая, как ему больно.

– Я хотела пойти на пляж. Он как раз ехал туда, вот и позвал меня с собой. Сказал, что мы вернемся к трем. Но кое-что произошло.

– А именно? – поинтересовался Кейд.

– Мы заехали за девушкой, Салли Майерс. Приятельницей Майлза. Она поехала с нами на пляж, а там занялась серфингом.

– Что делали вы с Майлзом?

– Сидели на берегу и наблюдали за Салли.

– Это его рубашка?

– Да.

– Почему ты надела его рубашку?

– Потому что обгорела. Забыла намазаться лосьоном.

– Опрометчиво.

– Знаю.

Она чуть было не добавила, что между ней и Майлзом ничего не произошло, но не решилась солгать. Вот если Кейд обвинит ее напрямую, тогда она будет все отрицать. Рената вздохнула. Солнечные ожоги не давали покоя, ее лихорадило, чувство вины зашкаливало, горло пересохло и болело после рвоты, а еще она ужасно устала. Голова раскалывалась.

– Салли ударило доской для серфинга, и она ушла под воду. Ее нашли только через несколько минут. Когда Салли вытащили на берег, она не дышала. Приехала «Скорая помощь». Салли забрали в больницу, а нас с Майлзом попросили взять ее вещи и тоже ехать в больницу. Мы не знали, как связаться с родителями Салли. Я позвонила ее шефу, и он приехал. А потом ее отправили на вертолете в Бостон. Майлз решил остаться в больнице, пока все не уладится. Мне тоже надо было бы остаться, но я не захотела и позвонила тебе. Все.

– Правда?

– Вообще-то нет, – сказала Рената. – Я должна тебе кое-что сказать.

Он перевел взгляд с дороги на Ренату.

– Мы поехали на пляж Мейдкьюкам и по дороге туда увидели белый крест. Это крест в память о моей матери.

Кейд недоуменно нахмурился:

– Что?

– На обочине дороги стоит белый крест, отмечает место, где кто-то погиб. Моя мама погибла недалеко от пляжа Мейдкьюкам. Этот крест – дань ее памяти.

– Ты уверена?

– Да.

– На кресте что-нибудь написано? – спросил Кейд. – Там есть имя твоей матери?

– Нет, но этот крест поставили в память о ней.

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую.

– Ох, милая, ладно. Прости меня. Мне очень жаль!

Неужели это правда? Его сочувствие казалось неискренним, впрочем, как всегда, когда Рената заговаривала о смерти матери. Так было, когда Рената рассказала о выпускном вечере в школе, о том, как отец с охапкой роз поднялся на сцену под оглушительные аплодисменты. «Все жалели меня, потому что у меня нет мамы», – призналась Рената. «А ты взгляни на это иначе, – посоветовал Кейд. – Может, они хлопали потому, что гордились тобой. Ты их впечатлила». Он просто ее не понимал. Пусть кудахчет и извиняется сколько влезет, ему не дано побывать в ее шкуре. Вот и сейчас сидит со снисходительным видом, словно Рената сказала ему, что верит в инопланетян или Санта-Клауса. Рената была готова возненавидеть Кейда. Ей хотелось опустить окно и вышвырнуть бриллиантовое кольцо за двенадцать тысяч долларов в кусты на обочине или выплюнуть ему в лицо правду: «У меня был секс с Майлзом. У него член больше, чем у тебя».