Ночь – не искушение - Альмира Рай

– Интересно, как надолго охотники могут задерживать дыхание, – спросила я саму себя и глянула на часы. – Засечем.

Спустя пять минут я восхитилась. Но спустя сем всерьез встревожилась. Позвала рыжего придурка несколько раз – ничего. Только потому что он наполовину вампир, я дала ему десять минут. А на одиннадцатой меня буквально ужалила тревога. Я даже не стала снимать одежду, вот так и прыгнула к нему.

– Юла? Ну вот, ты доволен? – запыхтела, я подплывая к нему. Не ожидала, что бассейн действительно окажется глубоким. И до дна не достать. – Ты победил!

Я начала тащить его к борту и даже вытащила на плитку. Но черт, возьми, это уже было совершенно не смешно!

– Ну чего ты добиваешься? – спросила я, начиная злиться и дрожать от контраста температур. – Я прыгнула за тобой. Давай, приходи в себя! Открывай глазки, спящая красавица!

Я положила руку на его сердце и ощутила слабые удары. С каждой секундой становилось все тревожнее. И да, я уже допустила мысль, что он мог не притворяться. Потому склонилась над его лицом, пытаясь услышать хотя бы слабые вдохи-выдохи. Он слишком уж долго не дышал.

– Если ты добиваешься того, чтобы я сделала тебе искусственное дыхание, то ни черта у тебя не получится! – заявила я и невольно перевела взгляд на его губы. Они были слегка приоткрыты. А я… вдруг вспомнила, какие они мягкие, как в животе порхают бабочки, когда он целует меня. Это тот вид смертельной зависимости, от которой я должна избавиться, чтобы идти дальше. Его поцелуи. И его веснушки. Черт бы побрал этого рыжего… Какой же он красивый.

Я до боли загнала ногти в ладони, приглушила стон разочарования и пообещала себе, что это в последний раз. Просто чтобы проверить, так же ли все ужасно, или уже попускает. Я прижалась к его губам совсем слегка. Ощутила их вкус и мягкость, зажмурилась. Вдоль позвоночника пробежались мурашки и опустились где-то в области бедер. Там они собирались устроить маленький бунт. Дьявол… Еще ужасней. А он даже не отвечал мне. Я углубила поцелуй. Не удержалась от того, чтобы лизнуть эти губы. Украла их сладость, как маленькая воришка, зная, что если меня поймают, будет худо. И так и случилось. Юла поймал меня. В конце концов, он ведь все спланировал.

Положив руку на мой затылок, он не дал мне шансов отстраниться, и захватил мой язык своим. Я втянула воздух, а он прижал меня еще ближе. Теперь мы целовались, как озабоченные подростки, сплетая языки, отталкивая, кусая губы и забывая дышать. И это длилось вечность, потому что мой мозг отказывался включаться.

Я насытилась им достаточно, чтобы вспомнить о том, чем все может закончится. Болезненным укусом. Теперь промурашило вовсе не от возбуждения, а от страха. Я замычала в его губы и ударила в грудь, чтобы отпустил. Он и не думал. Его настойчивый язык не знал пощады, снова и снова двигаясь по кругу, будто призывая мою глубинную дикую потребность. Мы целовались и боролись до тех пор, пока снова не свалились в воду.

У края бассейна было не так глубоко, так что я касалась пальцами дна, но вскоре мне и этого не потребовалось. Юла вжал меня собой в стенку, расположив руки на бортики.

– Отпусти, – попросила я пока-что вежливо. Ну, если только немного шипела.

Сегодня он был неприлично молчаливым. И в ответ лишь покачал головой. Видел же, как это злит меня.

Я попыталась его оттолкнуть. Юлу, казалось, вовсе не волновала моя ладошка на его груди. Он притворился каменной глыбой и не сдвинулся с места, даже когда я применила всю силу. Нет, вместо этого он сжал свою рубашку на спине и стянул ее через голову. А затем поразительно нагло и издевательски начал медленно расстегивать мою напрочь промокшую спортивную кофту. А под ней, конечно, ничего.

– Будь хорошей девочкой, – скомандовал этот паршивец. А сам хорошим быть отказывался.

Я застыла, зло уставившись на идеального от ног до макушки мужчину, даваяему последний шанс остановиться. Потом ведь станет поздно. Но он специально не смотрел мне в глаза. Только на шею. На ключицы. На ложбинку между груди. И пока его взгляд спускался ниже, по тому же пути путешествовали и пальцы. Я задрожала от того, насколько горячими они казались в холодной воде. А он отодвинул сначала один край кофты, спустил ткань по плечам, затем второй... пока полностью не оголил меня. Почему я бездействовала? Наверное, меня заворожилиэти зеленые глаза с примесью голода и в то же время нежности.

В нем происходила борьба. Как и во мне. И на какой-то момент, как перед эпической битвой, мы обазатихли и просто стояли вот так, смотря друг на друга.

Юла рассмотрел шрам, и ятоже опустила голову. Увидела лишь розовую кожу на том месте, где еще ночью была рана. Я подумала, что все зажило слишком быстро, и мысли унесло в неправильном направлении. Теперь ничто нас не остановит…

– Даже и не думай, вампир, – разозлилась я, поймав ту же мысль и в его глазах. – Твои зубы во мне не окажутся.

Он оскалился. Да, его улыбка по-прежнему была до ужаса соблазнительной и завораживающей, но в данном случае это точно был оскал. Он специально выпустил клыки, запугивая меня тем, кем является. Я затаила дыхание, смотря на них, а вампир воспользовался моей растерянностью и приблизился так неприлично близко, что наши губы уже касались. В зеленых глазах промелькнуло что-то чужое, совершенно безумное, и Юла опять захватил меня в плен безжалостно поцелуя, на этот раз кусая, но не до крови. То ли играл со мной, то ли хвастал, какая у него замечательная выдержка, какой превосходный контроль, когда даже я… забылась, что целую чертового кровопийцу.

Все потому, что он одичал. А я, похоже, люблю это. Его руки под водой волновыми движениями вжимали мои бедра в налитую твердость, отпускали немного и опять по кругу. Движения языка и губ вторили этому, дразня и обещая, как это будет там, где все уже горит. Господи, я ведь хотела остановиться вовремя.

Юла перевел дыхание и дал мне сделать то же, прервал поцелуй, но возобновил зрительный контакт. Его ноздри раздувались, пока он наращивал темп.

Он разорвал мои штаны. Прямо по шву между ног, полностью оголяя и делая на один барьер ближе к тому самому запретному и сладкому. Я захныкала, так сильно злясь, что не могу отказаться ни от поцелуя с клыками, ни от экстаза, что он вызывает. Юла знал, как меня подчинить. Он просунул руку между моих ног, а второй крепко удерживал за талию. Не дернуться, не вырваться. Я едва сдержала стон, когда он медленно проник в меня. Здравые мысли начали ускользать, все внимание заострилась на ощущениях и движениях его пальцев. Как он описывал круги, как медленно проникал дальше, дразня и издеваясь. Тело начало слушаться, поддаваться ему и наслаждению. Меня охватил жар, дыхание сбилось, а ногти зазудели от желания впиться в его плечи. Притянуть ближе.

Почему именно этот мужчина так хорошо знал, что делать со мной? Почему я совсем не понимала, что мне делать с ним?

Я поняла, сейчас, что он себя не сдерживает. Не пытается казаться добреньким или безопасным. Напротив, он словно задался целью напугать меня, не скрывая ни своей кровожадной сущности, ни намерений. Он тоже бросал мне вызов.