Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

— Я слышала, что пришли гости.

Наталия отступила в сторону, пропуская Максима в комнату, напоминающую зелёные джунгли средней полосы.

— Чаю будете?

— Если можно, — кивнул он.

— Ну ладно оставлю вас ненадолго.

Ира чуть привстала.

— Мам, я позову, если что.

Когда двери за Натальей закрылись, Максим подтянул стул и усадил Зою, сам сел на край кровати.

Ира прислушивалась, поворачивая голову к источнику звука. Потянулась к клавиатуре, нащупала и выключила монотонный, неживой голос.

— От Степана Петровича?

Максим кивнул, но потом вспомнил, что Ира не видит, и произнёс вслух: — Да. Меня зовут Максим. У вас удивительная комната, столько растений. И почти все цветут.

— Жаль, я их больше не вижу. Люблю герань, но моя не пахнет. Есть, конечно, и пахучие сорта, но у меня такой нет.

— Она потрясающе красивая. Не думал, что она бывает такая. Бордовая и коралловая, а эта вообще с пятнышками.

Ирина доверительно улыбнулась.

— Коралловая — моя любимая. А ведь герань считается плебейским цветком. Типа сорняка, неприхотливая и дешёвая.

— Какая глупость. Насколько я знаю, она ещё и лечебная.

— Вот именно! — горячо согласилась Ира. — Правда сейчас мне не так важно, как она выглядит, лучше бы пахла. В интернете накопала, что есть пеларгония с ароматом мяты. У неё невзрачные цветки, но запах от неё обалденный.

— Ириш, можно на «ты»? — не сомневаясь, что она разрешит, сразу перешёл к дружескому варианту. — Позволь, я поищу такую герань?

Ира смутилась.

— Я не хочу вас, тебя утруждать.

— Вообще не сложно, мне в радость сделать приятное. Может, и не найду, но попытаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ирина улыбнулась снова, уже смелее. На несколько секунд задумалась.

— А как зовут ва… твою спутницу?

Зоя опять не сдержала удивление. Она ведь ни слова не сказала, как слепая девушка определила её пол и вообще поняла, что их двое?

— Зоя, — представилась она.

Ира кивнула, расправила на коленях юбку.

— Так что ты хотел узнать? Я уже всё рассказала Степану Петровичу. Нового ничего не увидела.

Максим переглянулся с Зоей.

— А ты не могла бы повторить?

Ира немного заволновалась.

— А Степан Петрович больше не будет приходить? Теперь ты?

Максим уловил в голосе надежду и зацепился за неё.

— Возможно. У тебя с ним были проблемы?

— Нет, что ты, проблем не было, — она замялась, — просто он такой… иногда грубоват, торопливый и нервный. Ты же в одной организации с ним работаешь? Я думала, может, ты будешь вместо него? У тебя голос приятный.

Максим повернулся к Зое и расплылся в самодовольной улыбке.

— Спасибо, Ириш. И всё-таки не могла бы ты рассказать теперь нам.

Ира потянулась к телефону, нащупала его рядом с мышкой.

— Я кое-что записала. Как он учил, пока картинка свежая и детали помню. Сегодня уже дважды прослушивала.

— Можешь своими словами пересказать.

Ира положила телефон на колени, сложила руки и погрузилась в состояние, напоминающее транс. Смотрела внутрь себя и описывала увиденное.

— Дом пятиэтажный, во дворе качели с каким-то уродским клоуном, подъезд на самом углу, крайний и в окна лезут высокие каштаны, напротив магазин сетевой. Вижу улицу — Комсомольская. Это восемьдесят пятая квартира. Мужчина неприятный, небритый, злой ругает жену и бьёт парня — это его сын, видимо. Старшеклассник, с гонором такой, огрызается. Женщина плачет. Мальчишка злится, хлопает дверьми и убегает из дома. Всё. Парня жалко.

Зоя резко выдохнула и тут же зажала род ладонями. Около десяти минут назад она прочитала то же самое, почти слово в слово на открытке Максима.

Он придвинулся ближе и взял Зою за руку, слегка сжал пальцы, призывая не выдавать эмоции.

— Ириш, а как ты думаешь сама, что ты видела?

Девушка замялась.

— Степан Петрович говорит, что это моя фантазия, и я должна всё рассказывать и анализировать. Это же подсознание формирует картинку, а значит, объясняет моё подавленное состояние. Я даже начала писать рассказы, раз у меня воображение такое богатое.

Зоя сжала пальцы, чуть врезаясь ногтями в ладонь Максима, округлила глаза. Он поймал её взгляд, покачал головой и обратился к Ире.

— А ты видела когда-нибудь этих людей, которые приходят к тебе во сне?

Ира нахмурилась.

— Почему во сне? Не во сне. Когда вижу эти события, я никогда не сплю. Хотя, я теперь всё время словно в дрёме.

Максим стиснул зубы от злости на самого себя: ляпнул не подумав, про сон никто не говорил, он сам так решил.

— Видимо, я не правильно понял Степана.

— Это он плохо объяснил, — вклинилась Зоя. — Значит, ты просто видишь эти события, как… фильм?

— Можно и так сказать. Кино я давно не смотрю, только слушаю. Кроме них ничего больше и не вижу. Темнота. А эти видения всегда вижу. В цвете. Так странно. Я ведь точно понимаю, где мои воспоминания, где моя фантазия, а где этот «фильм». Он ярче, насыщеннее, иногда страшнее. Я бы точно не стала о таком мечтать. Недавно была авария, жуткое зрелище. Однажды я видела изнасилование. Словно я подглядываю в замочную скважину за чужой насыщенной жизнью, моя-то совсем обесцветилась и утонула во мраке.

Зоя неосознанно сжала пальцы Максима. Эта странная незрячая девушка её пугала, не видела, но смотрела прямо на неё, как Константин Андреевич. Слепые видящие.

Максим ослабил хватку, положил ладонь на колено Зои, призывая молчать и не постукивать дробно пяткой.

— Больше ничего не видела?

— Нет, — Ира покачала головой, — два раза за одни сутки не бывает. Да и каждый день редко, хотя последнее время чаще.

В дверь деликатно постучали. Вошла Наталья с подносом и излишне радостной улыбкой.