Бедная Настя. Книга 4. Через тернии - к звездам - Елена Езерская

Прибежавшие на шум слуги как-то ловко принялись разводить хозяев — огромный Гаврила, стиснув Долгорукую в охапку, немедленно поволок сопротивлявшуюся княгиню в ее комнату и всем телом припер дверь, впихнув туда хозяйку. Долгорукая еще какое-то время стучала кулаками в дверь, но потом выдохлась и сползла вниз — Гаврила слышал, как она царапалась, точно мышка, у самого пола. Аксинья расторопно увела Соню, а влетевший с улицы Дмитрий с силой встряхнул Лизу за плечи, приводя ее в чувство.

Опомнившись, Лиза велела нести Андрея в гостиную. Князь Петр шел рядом со слугами и поддерживал голову сына. Владимир потерянно плелся последним, пытаясь разглядеть из-за спин слуг, как там Андрей. Он не видел и не понял, когда приехал доктор Штерн — сонный и недовольный поздним скорым вызовом. В руках служанок замелькали полотенца, из которых доктор велел рвать корпию, кто-то побежал за водой — несли ключевую и еще грели для кипячения медицинских инструментов.

Владимир ходил между всеми, как неприкаянный, — иногда его оттесняли от дивана, на котором лежал Андрей, и Корф удивился: от чего так странно запотели его очки. Иногда Владимиру удавалось приблизиться к другу, но вскоре он понимал, что Андрей не узнает его. Наконец, доктор Штерн приказал Корфу сесть на стул у двери и перестать мешаться под ногами. Владимир покорно кивнул и тихо сидел в углу, пока Штерн, колдовал над раной Андрея.

Корф не знал, сколько времени прошло с того момента, как прозвучал тот роковой выстрел, — мир словно замедлил свое движение, стали размытыми границы между предметами и людьми, и голоса звучали одним общим гулом. Но вдруг все изменилось — в гостиной воцарилась страшная тишина, и все головы разом обернулись к Корфу. Владимир поднял голову и обвел глазами всех, собравшихся в гостиной, — он понял, что произошло.

— Я не убивал Андрея, — прохрипел он. — Я не убивал его! Это ошибка!..

* * *

— Как это могло случиться? — тихо спросил Репнин, садясь рядом с Корфом на деревянное ложе широкой тюремной скамьи.

Владимира привез в уездную тюрьму исправник, которого вызвал князь Петр. И, хотя Корф все время пытался объяснить, что это недоразумение, его обвинили в убийстве молодого князя Долгорукого.

— Надеюсь, ты не веришь, что я стрелял в Андрея? — хмуро поинтересовался Корф, откидываясь на холодную и слегка заиндевевшую стену.

— Я ни минуты не сомневаюсь, что ты невиновен, — кивнул Репнин. — Но почему пистолет выстрелил?

— Коробка стояла на столе, — просто сказал Корф. — Я уже уходил, когда Андрей взял ее в руки и увидел, что она открыта. И тогда они решил проверить оружие — что-то привлекло его внимание.

— Вот как? — задумчиво произнес Репнин. — А он не успел сказать, что именно его заинтересовало?

— Увы, — вздохнул Корф. — Тишина… Точнее — сначала выстрел, а потом — гробовое молчание.

— А что вообще ты делал поздно вечером у Долгоруких? — продолжал спрашивать Репнин.

— Ты решил выступить моим адвокатом? — не очень весело улыбнулся Корф.

— Я — твой друг, и хочу помочь тебе, — Репнин осуждающе взглянул на него. — И еще я намерен очистить твое доброе имя — и перед Богом, и перед людьми.

— Бог свидетель, я чист, — покачал головой Корф, — но Всевышнего нельзя вызвать в суд в качестве свидетеля.

— Не богохульствуй! — нахмурился Репнин. — Но ты все-таки не ответил на мой вопрос — зачем ты приходил к Андрею? Это как-то связано с Лизой? Вы ссорились?

— Это связано со мной, — отрезал Корф. — И я приходил к нему попрощаться. Сегодня я намерен был выехать в Петербург. А потом — в полк, который отправляется днями на Кавказ.

— Ты едешь на Кавказ? — растерялся Репнин. — Но я думал, что ты отправляешься искать Анну, чтобы вернуть ее и объясниться с ней.

— Нельзя искать того, что нет, и говорить о том, что ушло, — покачал головой Корф. — Между мной и Анной все кончено, и Кавказ — самое лучшее место пребывания для такого неудачника, как я.

— И что тебе сказал Андрей? — после паузы вернулся к расспросам Репнин.

— Обещал уговорить отца оставить эту бредовую мысль женить меня на Лизе, — вздохнул Корф. — А еще он сказал, что собирается начать новую жизнь. И знаешь, какая странность — я говорил Анне те же слова перед тем, как мы расстались…

— Уверен, это всего лишь совпадение, и оно никоим образом не предвещает твоего будущего, — поспешил успокоить его Репнин.

— Андрей тоже утешал меня, — кивнул Корф, — но, как видишь, слова недорого стоят.

— Перестань паниковать! — вдруг разозлился Репнин. — Я разберусь с этим загадочным делом и помогу тебе. Только не пытайся ничего предпринимать. — О чем ты? — удивился Корф. — Никаких побегов, нападений на тюремную охрану и судейских, — сурово сказал Репнин.

— Насколько я помню, это ты у нас мастер вызволять заключенных из-под стражи, — Корф впервые за все время их разговора улыбнулся, и за его измученной улыбкой Репнину привиделся прежний Владимир — остроумный собеседник и неунывающий оптимист.

— Только никому не рассказывай об этом, — заговорщически подмигнул Корфу Репнин, — иначе я окажусь здесь же по соседству, а из тюрьмы, как ты догадываешься, мне вряд ли удастся доказать твою невиновность еще кому-нибудь, кроме меня.

На прощанье друзья обнялись, и Репнин отправился к Долгоруким.

Произошедшее никак не укладывалось в его голове — Андрея больше нет с ними. Еще вчера он пытался убедить его не отчаиваться и верить, что Наташа все обдумает и вернется. Боже, возможно ли такое? Репнин настолько был поражен пришедшей ему в голову мыслью, что даже придержал поводья, невольно затормозив Париса, который вздыбился и обиженно прохрипел что-то, сворачивая шею на бок.

— Прости, приятель! — Репнин ослабил поводья, позволяя коню вернуться к прежнему аллюру, и ласково потрепал его шею под гривою.

Неужели это не случайный выстрел, и Андрей инсценировал свою смерть? Почему никто не заметил, что Андрей утратил веру в себя и в Бога и решил покуситься на святое — на самое себя? И что будет с Наташей, если его ужасное предположение подтвердится? Она не сумеет простить себе, что оттолкнула Андрея, и тем самым подвела его к самому краю пропасти.

Репнин боялся даже в мыслях произнести слово, которое подразумевал, думая о том, по какой причине мог всегда осторожный Андрей взяться за пистолет. И тогда его фраза о новой жизни, в которой все будет иначе, приобретала совершенно иное значение. До какого же отчаяния он должен был дойти, чтобы решиться на такое?..

В имении Репнин сразу направился к Лизе. Она лежала в своей комнате на постели и безучастно смотрела в потолок. Михаил приподнял ее казавшееся безжизненным тело и слегка встряхнул. Лиза медленно повернула голову к нему, и слеза побежала по ее щеке.

— Родная моя, — растрогался Репнин, — ты не должна так изводить себя. Изменить случившееся мы не в силах, но силы необходимы нам, чтобы жить дальше.