Бедная Настя. Книга 4. Через тернии - к звездам - Елена Езерская

— Так и было, — подтвердила Сычиха. — Поначалу он отдал Настю на воспитание своим старым бездетным знакомым и просил называть ее Анной, дабы не нарушать традицию первой буквы в имени. Но случилось несчастье — приемные родители Анны в одночасье сгорели от болезни, и девочка осталась сиротой, и тогда барон вынужден был взять Анну к себе в дом и воспитывать, как и положено дочери князя Долгорукого. Но поскольку Марфа, когда родила Настю, оставалась еще крепостной, барон на всякий случай отписал ей вольную. А остальное вы уже и сами знаете.

— А Полина?.. — смутился князь Петр. — Ее ведь нашли в том самом одеяльце.

— Про одеяльце — это вы у Варвары, кухарки Корфов спросите, — закивала головой Сычиха. — Она подтвердит вам, что барон велел ей сжечь откуда-то принесенное одеяльце для младенца, да она пожалела — вещичка больно красивая была, теплая. А тут еще и девочку в корзинке безродную перед дверью нашли, вот Варвара и укутала бедняжку, чтобы не простыла, а имя от головы придумала, когда букву А на уголке увидала.

— Девочка моя! — растрогался князь Петр, подходя к Анне. — Простишь ли ты меня? Примешь ли?

— Да, да! — воскликнула Анна и в смущении позволила князю Петру обнять себя.

— А я? Я-то что же — стала никто и не нужна никому? — запричитала Полина.

— Шла бы ты отсюда побыстрее, — неласково сказал ей Корф. — Ты теперь птица вольная — езжай, куда глаза глядят, и не возвращайся.

Полина всхлипнула и, утирая рукавом слезы, выбежала из кабинета.

— Удивительная история! — прослезилась Наташа.

— Надеюсь, папенька, больше вы не станете принуждать меня выходить замуж за барона Корфа? — настороженно спросила Лиза.

— Прости и ты меня, — кивнул князь Петр, раскрывая объятия и другой своей дочери. — Я был слеп и безумен. Но это все в прошлом, и по прошествии траура мы отпразднуем сразу две свадьбы!..

* * *

— А что намерены делать вы? — тихо спросил Александр, садясь в карету вслед за Наташей, когда, попрощавшись со всеми, они собрались вернуться в Петербург. — Разве мы едем не во дворец? — удивилась она.

— Нет, конечно, нет, — поспешил успокоить ее Александр. — Просто я хотел знать, каковы ваши личные настроения?

— Я все еще не разобралась в своем чувстве к… — начала Наташа и покраснела.

— В своем чувстве ко мне? — Александр пытливо заглянул ей в лицо.

— Я бы хотела остаться верной подругой принцессе Марии, — тихо сказала Наташа. — Она, как я слышала, в скором времени возвращается ко двору, и вы обвенчаетесь с ней.

— Я буду делать все, что требуют от меня интересы государства, ибо только недавно я понял, как это важно — быть для своих подданных государем, — вздохнул Александр.

— А я буду счастлива служить вам, — прошептала Наташа и отвернулась, опасаясь, что Александр заметит слезы у нее на глазах.

За окном проплывал знакомый зимний пейзаж, но что-то неуловимо изменялось в нем. Тени заметно удлинились, снег, пропитанный приближающимся теплом и по-весеннему солнечным воздухом, стал рыхлым и потемнел. Вокруг все наполнилось нежным древесным ароматом, и птицы защебетали. О чем? О любви!..

Чего еще больше желать?

Анна, официально записанная как Анастасия Долгорукая, обвенчалась с бароном Корфом там же в Двугорском, и сразу после свадьбы молодожены уехали в Париж, куда Владимир получил назначение в должности помощника военного атташе при посольстве России. Под своим прежним именем — Анна Платонова — его очаровательная и талантливая супруга блистательно дебютировала на сцене Гранд-Опера, спев Розину в опере Моцарта «Свадьба Фигаро», и на следующее утро проснулась знаменитой.

Перед отъездом из Двугорского Анна сердечно простилась с Марфой и все звала ее с собой, но та отказалась. Князь Петр нанял для нее лучшего адвоката, и тот приложил всевозможные усилия, чтобы судья счел ее действия в отношении Сычихи — произведенными в состоянии аффекта. И потом князь Петр сам лично поручился за нее. Фрол Прокопьевич не стал препятствовать освобождению Марфы, и по выходу из заключения она впервые смогла обнять свою потерянную двадцать лет назад дочь.

Марфа была счастлива — девочка выросла настоящей красавицей. А какая умница, и характером выдалась в нее… Но Марфа не осталась с молодой баронессой — она отправилась в монастырь замаливать свои грехи перед Господом.

Лиза и Михаил венчались позже в Петербурге, после того, как княгиня Мария Алексеевна прошла полное обследование у известного специалиста по душевным болезням. И, отпраздновав скромно бракосочетание Репнина и Лизы, князь немедленно увез жену в Баден-Баден — исцелять организм, отравленный ревностью.

По обоюдному соглашению на управление имениями породненных семейств поставили Никиту, а Соня наотрез отказалась покидать Двугорское, и, по слухам, нового управляющего последнее время все чаще стали видеть в обществе младшей княжны Долгорукой. Татьяна к лету, как и говорила Варвара, родила — мальчика: принимала у нее Сычиха. Чудный получился младенец — крепенький и здоровый, и крестили его Андреем.

Полина вместе с бывшим управляющим Корфов бежали в Москву, и по дороге Карл Модестович обнаружил в вещах Полины свои пропавшие в имении деньги. Он опознал их по особой метке, которую делал для себя, подсчитывая ассигнации. По этой причине подельники подрались, но потом все же помирились и решили открыть совместно немецкую пекарню, где готовили бы разные вкусности и любимый Модестовичем штруделъ с яблоками.

Забалуева по личному распоряжению Александра и при его надзоре отправили в пересыльную тюрьму, но далее его след таинственным образом потерялся. Видно, не пришло еще время падения его могущественного покровителя. Впрочем, это — уже совсем другая история…