Смерть в рассрочку - Сергей Скрипник

— Мы во время окружных учений прямо на КП взяли командующего армией и еще двух находившихся с ним генералов, — отозвался высокий, одного роста с Кондратюком, сухопарый Всеволод. — Командарм, громадный мужик, когда очухался, ревел, как бык и матерился, как целая сапожная мастерская.

В условиях боевых действий чрезвычайно важно своевременно обезглавить войска противника, лишить их управления и тем самым породить растерянность и неразбериху. И все же такого рода задания у спецназовцев ГРУ считались легкими, попутными, использовались преимущественно для первичной обкатки молодых.

На счету Кондратюка во время учебы и после было несколько таких операций. Однажды его группе из шести человек было поручено похитить из расположенного в Виннице штаба авиационного корпуса генерала с секретной документацией. Им выдали гражданскую одежду, деньги, чтобы не отвлекались на их добывание — а в том, что они добыли бы их легче и чище профессиональных уголовников, не было сомнения, — но оставили без документов. Оружие в таких случаях не полагалось. А документы были не нужны, потому что устраиваться не только в гостинице, но и у частных лиц им запретили. Таковы были условия боевой учебы. Время шло к осени, и Кондратюк устроил базу группы в опустевшем пионерском лагере. В другое время года находили иные решения. Если вставал вопрос: нарушить условия или не выполнить задания, условия нарушались. Когда невозможно было обойтись без документов, их добывали в государственных учреждениях, у граждан, а то и в паспортных отделах милиции. Главное было — выполнить задание, а как — это являлось предметом обсуждения потом, при разборе учений, дело обстояло так: считаешь нужным, рискуй, но помни, что ясли попадешься, ссылка на принадлежность к спецназу ГРУ, на выполнение задания командования исключена. Никто тебя спасать не будет, от тебя просто откажутся, а твои россказни сочтут бредом шизофреника. И отсидишь свое в зоне, как положено нормальному вору.

При изучении обстановки своей недисциплинированностью привлек сам командир авиационного корпуса. Другие генералы ездили на службу и обратно в точное время, по строго определенным маршрутам, в сопровождении адъютантов, исполняющих обязанности охраны. Этот разъезжал в любое время, по любой улице и дороге, чаще с одним шофером. Его-то и решено было взять, хотя вначале речь шла о начальнике штаба корпуса. Накануне проведения операции пришлось похитить пятерых милиционеров, чтобы разжиться формой, и в ближайшем райцентре угнать милицейскую машину. Милиционеров связанными оставили на базе под охраной одного из парней. Остальные утром направились в город. Генерала взяли в центре, на улице Чехова. Остановили и потребовали следовать за ними. Не успел он вымолвить свое гневное начальственное слово, как компрессы с эфиром лишили сознания его и водителя. Обоих доставили в разрушенную ставку Гитлера и по рации сообщили своему командованию о выполнении задания. А потом скрытой камерой снимали процесс вызволения генерала его охраной. И отдали ему должное в том, что, едва высвободив руки от стягивавших их ремней, он прежде всего схватил портфель, убедился, что его не вскрывали, и лишь потом гневно набросился на ни в чем неповинную охрану. Милиционерам вернули форму, одному развязали руки и, так и не сказав в их присутствии ни единого слова, исчезли, уходя дальше по маршруту.

Такие задания считались почти рутинными. Большинство же учебных операций было серьезнее, опаснее и проводилось порой в неимоверно трудных условиях, что всегда отличало учения, проходившие на территории СССР.

Перед выходом отряда специального назначения ГРУ в учебной рейд городским и районным отделам МВД и КГБ, расположенным по маршруту движения спецназовцев, направлялась ориентировка. В ней сообщалось, например, что группа опасных преступников, захватив оружие охраны, совершила побег из мест заключения и пробирается на юг, намереваясь в пути совершить несколько бандитских нападений и террористических актов. Спецназоцев предупреждали о разосланной ориентировке, а также о том, что, если попадутся в руки правоохранительных органов, ни на какую помощь со стороны командования рассчитывать они не вправе. Строго разъясняли, что, когда за ними будут охотиться, как на волков, загонять, обкладывать, когда в них будут стрелять на поражение как в бежавших преступников, они могут отстреливаться лишь для острастки, чтобы замедлить или остановить погоню, оторваться от нее и скрыться. Ни одна выпушенная ими пуля не должна задеть человека. На языке спецназа ГРУ эта ситуация характеризовалась всего лишь как учения в условиях, приближенных к реальной обстановке. А обстановка, хоть и крайне редко, бывало, складывалась так, что командованию приходилось слать похоронки.

Но главное было не в том, чтобы, избежав ловушек, засад, уйдя от преследования, уцелеть, а в том, чтобы, уцелев, успешно провести запланированную операцию. При этом командование стремилось совместить учебные цели с практической отдачей. Часто в качестве боевого обучения ставилась задача проверить несение караульной службы и конкретных режимных частях, надежность охраны реально существующих запасов ядерного оружия, передающих центров стратегической авиации, важнейших узлов связи крупных складов и арсеналов вооружения и боеприпасов.

Как-то перед очередным учебным рейдом Кондратюка вызвал сам начальник штаба бригады спецназа ГРУ, чтобы дать вводную к предстоящему заданию.

— Слушайте и запоминайте, лейтенант, — сказал подполковник, — с отрядом в двадцать человек вы должны незамеченными никем пройти от нашего подмосковного расположения до кавказского лагеря спецназа ГРУ, где и доложите о прибытии, как положено. Какую вы берете форму одежды, сколько возьмете с собой этих форм, каким образом будете скрывать или не скрывать оружие, на чем станете добираться, мне это неинтересное. А интересно мне, и очень интересно, чтобы по пути ваш отряд «поднял на воздух» полтавский аэродромный узел, кстати, крупнейший в Европе. Там базируются бомбардировщики дальнего действия ТУ-16, ТУ-22М2 и частично ТУ-22, а также расположен мощный ядерный склад, можно сказать, арсенал. В Генштаб поступила информация о том, что охрана узла несется из рук вон плохо. Нам приказано осуществить негласную проверку. Я приказываю осуществить ее вам. Что без потерь приведешь ребят к этому самому аэроузлу, не сомневаюсь. Не этим же, на самом деле, недорослям из МВД и фрайерам из КГБ брать спецназ ГРУ! Но советую особо не обольщаться насчет охраны. Плоха-то она, может быть, и плоха, однако вокруг ядерного арсенала — шесть уровней защиты. Секреты, засады, ДОТы, нашпигованные всеми видами оружия, минные поля; аппаратура электронного слежения, просматривающая всю местность еще на дальних подступах к объекту. Воздушное пространство контролируется барражирующими вертолетами и самолетами. А в дополнение ко всему этому вокруг арсенала создало высокочастотное электрическое поле напряжением в 18000 вольт, охватывающее зону от двадцати до пятидесяти метров шириной. Шагнул туда — и обуглился, как картошка. Вся система жизнеобеспечения и охраны там скрыта под землей. Никаких вышек с вертухаями там не найдешь. Милая сельская местность. По периметру разбросаны домики, сараи, силосные башни, сельхозмастерские. И все это начинено электронным и всяким другим оборудованием. Теперь о форме одежды. Учтите, там людей в форме не увидишь. Ее скрывают под комбинезонами, спецовками, халатами. Соответственно подумаете и о своей экипировке. В общем, сложностей выше головы. Но несмотря ни на что, вашему отряду надо проникнуть на ядерную базу, с помощью пиротехнических средств имитировать минирование складов с атомным оружием, сообщить об этом по рации командованию и осуществить условный взрыв. Постарайтесь быть хитрым, как лис, и изворотливым, как змей. Всю полученную от меня информацию передайте ребятам и попробуйте в пути продумать варианты. И не забывайте: хоть взрыв будет условным, но вас, если обнаружат, нашпигуют пулями и осколками без всяких условностей. Не запугал?