Тщеславная мачеха - Фиделис Морган

– Но… Вот уж не подумала бы… – Элпью надеялась, что это не все сведения, потому что точно знала, куда исчезла шотландка. – Ты действительно считаешь это вероятным?

– Я действительно так думала, но… – Пайп словно усомнилась в своих словах. – Это или шотландка, или простое совпадение, но в то же самое утро выяснилось, что, не сказав ни слова своему мужу, моему хозяину… – оглянувшись, Пайп убедилась, что их не подслушивают, – леди Уиппингем тоже исчезла и прихватила мешок с деньгами милорда! А при том, что Джон в любой момент способен наложить лапу на чужие деньги, тебе не кажется, что он мог сбежать с миледи Уиппингем?

– Новая жена моего отца – шлюха. – Сцепив руки, Вирджиния снова уселась на скамью. – Но она молодая, стервозная и хотела избавиться от меня. Теперь я это понимаю, но тогда отъезд показался мне отличной возможностью освободиться от этой женщины, не видеть, как она ластится к моему отцу, заставляя его сделать то, купить это. – Графиня устремила взор на Сену, искрившуюся на солнце и уходившую вдаль на своем извилистом пути к морю. Пока девушка изливала душу, леди Анастасия позволила себе в мыслях унестись прочь. – Джон был такой красивый юноша. Служил грумом у моего отца. Но он был не просто слуга, в нем чувствовался класс. И я полюбила его и позволила ему полюбить меня. Во всяком случае, когда шлюха моего отца предложила, чтобы я поехала во Францию на поиски мужа, я была просто убита. Джон сказал, что поедет за мной, куда бы меня ни отправили. Я не думала, что он так поступит, но Джон сдержал слово. Приплыл в Кале на первом же судне, которое после нас вышло из Дувра. Повстречался там с парой своих друзей, которые приехали во Францию порезвиться, как он это назвал. Они выследили нас в той гостинице в Кале, видели, как мы садились в карету.

– О, теперь все ясно. – Графиня оторвалась от своих грез. – И он объявился со своими дружками, напугав нас до полусмерти и забрав наши деньги.

Вирджиния кивнула и всхлипнула.

– Сначала я и сама не поняла, что это он, но именно Джон под дулом пистолета вытащил меня из кареты. Уведя меня в лес, он прошептал, что они поскачут вперед и встретят меня в замке.

– Удивляюсь вам, мисс Фрэнклин-Грин. Как же вы не заставили своего друга вернуть нам деньги сразу же и полностью?

– Согласна, это должно было послужить мне знаком, что он не так уж хорош. Но я же забрала у него деньги…

– …то, что от них осталось…

– И попросила подложить в башмак мистрис Элпью, когда она спала.

– А кольцо?

– О Боже, графиня, я не знала, что эти гадкие мальчишки забрали и ваше кольцо… – Она вытерла нос тыльной стороной ладони. – Простите меня.

– Ну ладно, успокойся… – Графиня достала носовой платок и подала Вирджинии. – Значит, теперь он сбежал. У него были собственные деньги?

– Я дала ему немного из своих, но… Думаю, теперь эта ведьма его не отпустит, а я… – Она разразилась безудержными рыданиями. – А я вернусь домой к папе.

– Ну хватит, хватит, маленькая плакса. Все образуется. Есть такие безумства, которые постепенно сходят на нет, как пятна. – Графиня обняла девушку. – И одно из этих безумств называется любовью.

– Дело обстояло так: Джон пошел в город, а всем известно, как легко во Франции купить яд, любовное зелье и все, что вашей душе угодно. Потом он вернулся и, как я думаю, намазал ядом тарелку девушки.

– Скажи мне, Пайп… потому что в твоем положении ты должна многое замечать… – Элпью пристально посмотрела на нее. – Зачем Джону это делать?

– Не знаю зачем. Возможно, тут замешаны деньги. Или она шантажировала его.

– Но ты никогда не видела Джона с Аурелией?

– Нет, но…

– Понятно. Потому что ты тоже пострадала от яда, не так ли? – Элпью решила нажать, загнать Пайп в угол, надеясь, что та запутается. – Джон и тебя отравил, верно?

– Нет. – Пайп завертелась. – Понимаешь, Элпью, у меня падучая. Стоит мне разволноваться, как у меня начинается приступ.

– Разволновалась, украв кольцо?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Что заставляет тебя думать, будто Джон уехал вместе с леди Уиппингем? Почему все трое не уехали поодиночке?

– Вирджиния положила глаз на этого долговязого лентяя, все время крутилась около него. Она сказала мне, что он сбежал с женщиной в возрасте. А так как в один день исчезли две женщины в возрасте… – Пайп презрительно фыркнула. – Я же не вчера родилась. Леди Уиппингем, вероятно, тоже приложила руку к убийству, если вдуматься. Это было бы в ее интересах.

– Почему?

– Если ты не знаешь, то я не могу тебе сказать. Это некрасиво.

– Видимо, роман?

– О да. Леди Уиппингем с ума сходила по доктору.

– Правда? – Элпью припомнила печальную картину: заплаканная пьяная леди Уиппингем валяется на траве, а доктор Стикуорт уходит прочь. – А ее муж знает?

– Да что с того, Элпью, слепая моя девочка! Какое ему дело? Он сам амуры крутит.

– У лорда Уиппингема есть любовница? Кто-то из замка?

– В самую точку. Лорд Уиппингем пылает страстью к леди Мердо-Мактавиш.

– Она отвечает ему взаимностью?

– Тут что-то такое происходит. – Пайп в задумчивости свела брови. – Я видела, как они шептались. Иногда она ходит со слезами на глазах; иногда умоляет его… бросить жену, видимо.

– Здесь все охотятся друг за другом. – Пока Пайп желала посплетничать, Элпью решила извлечь из этого выгоду. – Например, лорд Уэкленд…

– О нет, – отрезала Пайп. – Уэкленд какой-то непонятный. Я никогда не видела его с женщиной.

– Но мне показалось, между ним и леди Прюд что-то есть.

– Прюд! – Пайп долго и громко смеялась. – Уэкленд общается только с мужскими особями. Не забывай, Прюд все же женщина, как и ты.

Элпью попыталась связать это с ссорой между ними, невольной свидетельницей которой она стала.

– А знаешь что? Подозреваю, что они все запали на этого Джона. Уэкленд сам не свой с тех пор, как тот исчез. Возможно, они сбежали втроем. Правда, в побеге леди Мердо-Мактавиш нет никакого смысла. Никто из нас не видит в этом логики, ведь в отсутствие жены для леди Мердо-Мактавиш путь к милорду Уиппингему свободен… Но какие бы отношения ни связывали всю эту компанию, бедный лорд впал в отчаяние и засел в своей комнате. Говорю тебе, с тех пор как уехала леди Мердо-Мактавиш, Уиппингем безутешен.

– Может, скучает по жене?

Пайп бросила на Элпью презрительный взгляд.

– Возможно, он скорбит о смерти этой девушки? Или страдает от поноса?

– Понос у тех, кто ел устрицы. Поверь мне, Элпью, лорд Уиппингем заперся у себя с того момента, как обнаружил исчезновение Мердо-Мактавиш.

Элпью только рот разинула. Возможно ли, чтобы лорд Уиппингем со своим обсыпанным табаком галстуком – тайная страсть Изабеллы Мердо-Мактавиш, о которой та с таким отчаянием поведала Элпью!