Тени Шаттенбурга - Денис Луженский

– Сотни раз такое слыхал! Так трусы всегда оправдываются, когда слушают, как прямо у их запертых дверей убивают невинных! В мире нет слов проще и подлее, чем «я ничего не могу сделать»!

Рванув за ворот сутаны, Микаэль выволок юношу из комнаты, мигом стащил его на первый этаж.

– А остальные?! Что будет с отцом Иоахимом?! Со всеми, кто прибыл с нами?! – Он развернул парня так, чтобы тот видел остолбеневших людей в трактире. Они сейчас перепугаются до икоты, но это пускай. – А что вот с ними будет?! С горожанами что будет – ты подумал?!

Кристиана начала бить дрожь.

– Иди сюда!!! – раненым медведем заорал нюрнбержец, и невысокая, бледная от испуга служанка опасливо приблизилась; он схватил ее за руку, подтянул ближе. – Вот с ней что будет?! Что?!

Пальцы его разжались, и девушка опрометью бросилась прочь, расталкивая посетителей. Впрочем, свою роль она уже отыграла.

– Хочешь бросить их на погибель?! – Микаэль снова говорил свистящим шепотом, едва ли не на ухо Кристиану. – Неужто я ошибся в тебе?!

Лицо послушника скривилось, словно он готов был расплакаться.

– Нет, Кристиан, ты не уйдешь! Не сбежишь, как последний трус и предатель! Не потому, что это подло, а потому, что сам Создатель направил нас сюда! Избрал нас для того, чтобы мы остановили Зло!!!

– Но я не могу…

– Можешь! – От этого крика у всех в «Кабанчике» заложило уши. – Можешь!!! Все мы – и ты тоже – можем умереть, но не отступить! Ибо они, – Микаэль обвел рукой людей, – по нашим делам узнают веру нашу! Отец Теодор встал на пути у врага, так же поступил и Джок! Значит, и ты сможешь! Ибо нет преград для человека, что не щадит жизни своей ради других! Разве не к этому призывает вера пастыря?! Скажи мне! Ты ведь знаешь! Скажи!

– К этому! – теперь орал уже Кристиан.

Микаэль толкнул его в плечо.

– Давай ударь меня, сколько есть силы! Ну же! Ударь!

– А-а-а!!!

Голова нюрнбержца мотнулась, когда крепко сжатый кулак врезался ему в скулу. Он пропустил еще один удар, рассадивший левую бровь. Третий замах пришлось придержать – парень разошелся не на шутку.

– Ну все, мальчик, довольно… Все, все… – Воин прижал юношу к себе, чувствуя, как судорожно тот дышит. – Тсс…

Проклятие, если бы его собственные страхи можно было отогнать столь же простым способом.

Кристиан судорожно вздохнул, буркнул:

– Мне идти нужно.

– Куда это?

– Он за детьми приглядывал, – ответил послушник, и Микаэль без всяких пояснений понял, кто этот «он». – Мне нужно к ним.

– Утром пойдешь.

– А если с ними что-нибудь случится?

– Ты видел эту тва… – Нюрнбержец прикусил язык, вспомнив, что на них таращатся посетители «Кабанчика». – Ты их не защитишь. Давай так: я поговорю со стражниками, пусть там кто-нибудь подежурит. Утром пойдешь туда, обещаю. А сейчас нам нужно кое-что сделать.

Кристиан с минуту думал, нахмурившись.

– Ладно, – наконец сказал он. – А что сделать-то?

Микаэль странно улыбнулся.

– Жди здесь.

* * *

– Нападай!

Кинжал устремился к животу противника. Кажется, еще миг – и клинок врежется в плоть. Какое там! Микаэль неуловимым движением ушел в сторону – нет, даже не ушел, всего лишь отступил на маленький шажок. И вот рука Кристиана уже пуста – он лишь успел почувствовать, как стальные пальцы сомкнулись на запястье, тут же отпустили, и оружие сменило владельца. Опять! Уже в десятый, наверное, раз!

Воин протянул кинжал обратно – тяжелый, в полторы ладони длиной, вырезанный из плотной, темной от времени древесины, с обвитой кожаным шнуром рукоятью.

– Теперь защищайся. Готов?

Кристиан чуть согнул ноги и немного вынес вперед вооруженную руку.

– Готов!

Ни одного выпада парировать он не успел – деревянное острие не больно, но ощутимо коснулось предплечий, левой стороны груди, шеи, на возврате задело пальцы.

– Убит, – ровным голосом сказал Микаэль, а юноша отступил, тяжело переводя дыхание.

Скрипнула дверь. В конюшню заглянул невысокий мужичок, местный конюх.

– Нам бы… нам бы соломки, – с опаской сказал он. – А?

Прислуга в «Кабанчике» до сих пор робела перед гостями.

– Да сколько угодно, – пожал плечами нюрнбержец.

– Ну-ка, быстро, быстро! – зашипел конюх. – Негоже людям ждать!

В двери проскользнули мальчишка-поваренок и две девушки. Оглядываясь на Микаэля, они подхватили несколько вязанок соломы и потащили их к выходу. Поваренок глядел чуть не с завистью (не иначе завтра сам будет выстроганным из деревяшки мечом сносить головы воображаемым врагам), первая девушка явно думала лишь о том, как бы быстрее сбежать, а вот вторая… Она оказалась той служанкой, которую воин схватил за руку, когда кричал на Кристиана. Пока остальные косились на Микаэля, девчонка не сводила взгляда со второго гостя. Под выбивающимися из-под чепца соломенного цвета прядями сияли удивительно красивые темно-синие глаза. И вовсе она не бледная…

Заметив, что Кристиан поймал ее взгляд, девушка быстро отвернулась, но юноша успел заметить, как легкий румянец окрасил девичьи щеки. Святые угодники!

– Не о том думаешь, – оторвал его от сладостно-тревожных мыслей голос воина.

– А?

– Думаешь, говорю, не о том, – Микаэль, держа тренировочный кинжал за кончик клинка, легонько стукнул юношу рукояткой по лбу. – Отвлекаешься, вот и толку нет.

– Да не дается мне эта наука! Руки словно деревянные.

– Голова у тебя деревянная, Кристиан, прости господи. Сколько же можно показывать?

– Ну вот такой я глупый!

– Не ерепенься, ты не глупый. Но поверь – просто поверь! – не все ты умеешь делать лучше, чем другие.

– Разве я спорю?

– А чего ж тогда все по-своему норовишь?

– С непривычки. Да и вообще – говорю же, не выходит!

– Человек всему научится, если захочет. Понял? Ну-ка, давай еще раз.

Микаэль вложил в ладонь юноше рукоять кинжала.

– Вот так держи, понимаешь? Хватаешь клинок, словно ложку… Во-от, совсем другое дело. Ну, чувствуешь разницу?

Кристин кивнул. Рукоятка и впрямь лежала в руке как-то… иначе.

– Хорошо. А теперь скажи, куда будешь бить?

Странный вопрос. Юноша вспомнил, куда целил опытный воин.

– В живот. В горло. В грудь.

– Ну это или от большой простоты или если враг сам подставится, – Микаэль ухмыльнулся. – Так, как ты, ага. Но на чужую глупость надеяться – хуже нет ошибки. Ударь в грудь – наверняка попадешь в ребро. Больно, но не смертельно. К тому же на теле обычно если не доспехи, так одежда.