Трагедия Игрек - Эллери Квин

Актер вытянул ноги поближе к огню.

— У меня устало горло. Пребывание на покое действует расслабляюще… Если вы рассмотрите взаимосвязь упомянутых мною фактов, то увидите, какой четкой становится цепочка умозаключений. Во-первых, ложный след обычно служит дымовой завесой, скрывающей подлинную цель. Во-вторых, попытка отравления Луизы как раз и является таким ложным следом. В-третьих, несмотря на это, оружие было намеренно принесено преступником. В-четвертых, миссис Хэттер была единственным лицом, против которого могли иметь намерение использовать это оружие.

Последовала пауза, во время которой окружной прокурор и инспектор Тамм смотрели друг на друга со смешанным выражением восхищения и озадаченности. Причем на лице Бруно присутствовали и более сложные эмоции. Бросив взгляд на Тамма, он устремил его на пол.

Инспектор держался более уверенно.

— Звучит похоже на правду, мистер Лейн, хотя мне и не хочется это признавать. Мы с самого начала шли по ложному следу. Это меняет всю структуру расследования. Теперь нам придется искать мотив не против Луизы Кэмпион, а против миссис Хэттер.

Лейн кивнул, но его лицо не выражало ни торжества, ни даже удовлетворения. Несмотря на убедительность приведенных им доводов, его, казалось, разъедала язва сомнения. Он выглядел мрачным, наблюдая из-под шелковистых бровей за окружным прокурором.

Инспектор ничего не замечал — он был занят донесением своих мыслей до окружающих.

— Мотив против старой леди. Эта история с завещанием… Черт возьми, они все что-то приобретают от смерти старой перечницы… Ну и куда это нас приводит? Никуда! Если на то пошло, все что-то приобрели бы и от смерти Луизы — либо деньги, либо удовлетворение от сведения с ней счетов… Интересно, что решит Барбара Хэттер по поводу опеки над Луизой?

— Да-да, — пробормотал Лейн. — Прошу прошения, инспектор, боюсь, что, хотя мои глаза регистрировали ваши слова, мой ум был не настолько внимателен… Есть более насущная проблема. С оглашением завещания и смертью завещательницы притворные попытки отравления Луизы могут стать реальными покушениями, поскольку ее смерть облагодетельствует их всех.

Тамм вздрогнул.

— Господи, я об этом не подумал! — простонал он. — Но у нас нет никакого способа узнать, кто есть кто. Если бы Луизу прикончили, это не обязательно означало бы, что бедняжку убил тот, кто убил ее мать. Любой, не имеющий ничего общего с двумя попытками отравления и убийством, теперь запросто может посягнуть на жизнь Луизы, будучи уверен, что полиция припишет это убийце миссис Хэттер. Ну и неразбериха!

— Согласен с вами, инспектор. Следует не только охранять мисс Кэмпион днем и ночью, но и держать под постоянным наблюдением все семейство Хэттер и немедленно убрать из лаборатории весь запас ядов.

— Нет! — возразил Тамм. — Мы будем присматривать за лабораторией, но яды останутся там, — возможно, кто-нибудь попытается стянуть бутылочку.

Бруно посмотрел на Друри Лейна, который сразу напрягся, словно ожидая удара.

— Ну, я все обдумал, мистер Лейн… — начал окружной прокурор.

— И к какому выводу пришли? — бесстрастно осведомился Лейн.

Бруно усмехнулся:

— Не хочется опровергать ваш изящный анализ, но боюсь, я вынужден это сделать. Все ваши рассуждения основаны на том, что убийца и отравитель — одно и то же лицо… Актер тут же расслабился и облегченно вздохнул. — Ранее мы уже обсуждали возможность, что это два разных человека, которые в ночь убийства поработали индивидуально в разное время…

— Да-да.

— Правда, — продолжал Бруно, махнув рукой, — это оставляет необъясненным мотив отравителя. Но предположим, он хотел всего лишь напугать бедную женщину и выставить ее из дома с помощью притворных покушений. Такой мотив мог быть у нескольких лиц, которые не решились бы на убийство. Поэтому я и говорю, что вы не приняли в расчет возможность наличия двух преступников — теорию, согласно которой убийца миссис Хэттер не имел ничего общего с попытками отравления.

— Той ночью и два месяца назад, — добавил Тамм, явно удивленный проницательностью Бруно. — Это проделывает здоровую дырку в вашем анализе, мистер Лейн!

Минуту актер сидел молча, а потом двое гостей с удивлением услышали его тихий смех.

— Я думал, это очевидно, мистер Бруно, — сказал он.

— Очевидно? — воскликнули оба.

— Конечно.

— О чем вы?

Лейн усмехнулся:

— Моя ошибка в том, что я не удосужился указать вам на то, что выглядело для меня очевидным все время. Такой вопрос вполне естествен для вашего изощренного юридического ума, мистер Бруно. Опровержение в последнюю минуту!

— Я бы хотел услышать ваши объяснения, — спокойно сказал Бруно.

— Услышите. — Лейн уставился на огонь в камине. — Итак, вы хотите знать, почему я предполагаю, что убийца и отравитель — одно и то же лицо. Ответ заключается в следующем: я не предполагаю, я знаю это и могу предъявить математическое доказательство.

— Это чрезмерное требование, — сказал инспектор Тамм.

— Я открыт для убеждения в своей неправоте, — промолвил окружной прокурор.

— Возможно, как «слеза из кротких женских глаз»,[45]— улыбнулся Лейн, — мой аргумент окажется слишком убедительным… Начну с того, что большая его часть написана на полу спальни.

— На полу спальни? — переспросил Тамм.

— Фи, инспектор! Меня удивляет ваша недогадливость. Надеюсь, вы согласитесь, что, если в этом замешаны двое, они должны были прийти в спальню в разное время, поскольку руководствовались различными мотивами — отравить грушу и убить миссис Хэттер?

Двое мужчин кивнули.

— Отлично. В каком же порядке они посетили комнату?

Тамм и Бруно посмотрели друг на друга. Бруно пожал плечами:

— Не вижу, каким образом это можно определить.

Лейн покачал головой:

— Вашему ходу мыслей не хватает логики, мистер Бруно. Чтобы поместить отравленную грушу на ночном столике, где мы ее нашли, отравитель должен был стоять между кроватями. Чтобы убить миссис Хэттер, убийца должен был стоять там же, как указал доктор Шиллинг. Следовательно, оба, если их было двое, прошли по одному и тому же участку ковра, находящемуся между кроватями. Тем не менее в рассыпанном на этом участке тальке имелась только одна серия отпечатков ног, не считая следов Луизы.

Если порошок рассыпал первый визитер, должно быть две серии отпечатков — одна, оставленная первым посетителем, а другая — вторым, пришедшим после ухода первого. Но серия лишь одна. Это означает, что порошок рассыпал второй визитер, который и оставил следы на ковре.

В таком случае возникает проблема — кем был второй посетитель. Следы в порошке оставлены туфлями, которые мы обнаружили. На носок правой туфли расплескалась жидкость; по словам медэксперта, это была сулема — яд, которым отравили грушу и который нашли в шприце. Следовательно, второй визитер, рассыпавший порошок и оставивший в нем следы, был отравителем, а если посетителей было двое, то первый был убийцей. Вы следите за ходом моих рассуждений?