"Будь проклят Сталинград!" Вермахт в аду - Виганд Вюстер

Повышения по службе

1 августа 1922 г. — офицер-кадет

1 сентября 1923 г. — фенрих (кандидат в офицеры)

20 августа 1924 г. — обер-фенрих

1 декабря 1924 г. — лейтенант

1 апреля 1928 г. — обер-лейтенант

1 июля 1934 г. — гауптман

1 апреля 1940 г. — майор

1 апреля 1942 г. — подполковник

1 января 1944 г. — полковник

Карьера в военное время

1 сентября 1939 г. — командир II батальона учебного артполка, Ютерборг

30 июня 1940 г. — командир батальона, 152-й артполк

22 ноября 1940 г. — командир 339-го артиллерийского батальона

14 августа 1941 г. — командир IV батальона 171-го артполка

7 ноября 1942 г. — лектор во II артиллерийской школе

1 января 1943 г. — руководитель курса, учебный отдел II артиллерийской школы

5 декабря 1943 г. — командир 9-го артполка

Награды

25 декабря 1940 г. Железный крест второго класса

22 мая 1942 г. Железный крест первого класса

15 сентября 1942 г. Знак за ранение в серебре

Ранения

12 июля 1942 г. Ранение лица, правого колена и обеих рук осколками снаряда

12 июля 1942 г. Ожоги лица, обеих рук и шеи в подбитом танке

13 сентября 1942 г. Ранение затылка осколками мины

Фон Штрумпф родился 16 января 1896 г. в Бранденбурге. Отец — генерал-лейтенант Карл фон Штрумпф. Молодой фон Штрумпф воевал в Первую мировую войну лейтенантом артиллерии. Он женился в 1918 г., но в 1922 г. жена умерла. Он вновь женился в 1926 г., у него родилось трое детей (два сына и дочь).

Повышения по службе

4 октября 1914 г. — фенрих

29 января 1915 г. — лейтенант (без патента)

1 мая 1934 г. — гауптман (утвержден 1.1.34)

31 декабря 1938 г. — майор (утвержден 1.1.39)

13 декабря 1941 г. — подполковник (утвержден 1.1.42)

19 февраля 1943 г. — (утвержден 1.1.43)

Карьера в военное время

26 августа 1939 г. Командир III батальона 171-го артполка

14 сентября 1942 г. Командир 171-го артполка

Награды

30 мая 1915 г. Железный крест второго класса

4 июня 1916 г. Гессенская медаль за храбрость

5 октября 1916 г. Железный крест первого класса

1 октября 1918 г. Знак за ранение черный

6 июня 1940 г. Пряжка к Железному кресту второго класса

10 июля Пряжка к Железному кресту первого класса

3 августа 1942 г. Германский крест в золоте

Когда в ноябре 1942-го советские танковые клинья соединились на придонских высотах у Калача и 6-я армия оказалась в котле, никто не верил, что это надолго. Первые солдаты второй батареи уехали в отпуск и еще не вернулись. Огневые позиции были у церкви, с направлением огня в сторону Волги. Старшим был обервахмистр Грюневальд. Командный пункт батареи был в здании бани, где располагался штаб русского полка или дивизии, пока мы его не заняли.

На Волгу открывался широкий вид. В ясные дни мы могли наблюдать, как русские разворачивают на позициях массы своей артиллерии. Командир нашей батареи, обер-лейтенант Вюстер, был в отпуске, так что батареей командовал лейтенант Гильдебрандт, которому уже недолго осталось. Лейтенант Гильдебрандт скоро стал батальонным адъютантом, и батарею принял лейтенант Байгель. Я сидел на коммутаторе на КП батареи и, как радист и специалист по связи, на передовом наблюдательном пункте. Каждые десять дней к передовым наблюдателям ходили вахмистр Шпехт и 3 человека. Наблюдательный пункт был в овраге недалеко от Волги. Противник был в 15 метрах. Поскольку все было видно, двигаться можно было только вперед от вокзала по ходам сообщения, которые находились под постоянным минометным обстрелом. Батарею снова и снова перетряхивали. Все, кто считался ненужным, отправлялись в 1-ю батарею. У нее не было пушек, и она была развернута вдоль Волги в качестве пехоты. 17–18 декабря пришел приказ, гласивший, что все, кроме самого необходимого, должно быть уничтожено. Мы должны взять два орудия и двигаться на южный фас окружения, где наши танки соберутся и пойдут на прорыв, навстречу приближающейся 4-й танковой армии. Мы не успели ничего уничтожить, когда приказ был отменен.

В конце декабря — начале января в котел прилетел обер-лейтенант Вюстер. Лейтенант Байгель принял штабную батарею. Батальонный командный пункт расположился на бывшем заводе спиртных напитков по дороге от аэродрома к Красной площади. Командовал батальоном гауптман Лангнер.

В начале января меня перевели с наблюдательного пункта на батальонный КП. Фронт по Волге был в то время сравнительно тихим местом. С нашей стороны мы могли вести артиллерийский огонь по опознанным целям только после особого разрешения и не более трех снарядов, а русские могли целой батареей стрелять с другого берега Волги по отдельному человеку. Погода была снежная, с сильными морозами до 25–30 градусов ниже нуля. Это была прекрасная погода для ВВС противника, весь день висевших в небе. Бывшее помещение «Комендатуры Центр» превратили в госпиталь, и он был переполнен ранеными. К госпиталю, четко отмаркированному красным крестом на белом фоне, подошли русские бомбардировщики и сровняли с землей фосфорными бомбами. Бои в степи придвинулись к окраинам, и раненые солдаты и бродяги стекались в руины города. На нашем КП были представители всех дивизий. Ранеными занимался батальонный доктор Хенгст. Из своих скудных пайков мы кормили этих раненых и потерявшихся солдат, которые днями ничего не ели. 20 января в наш погреб перебрался командный пункт полка. Командиром полка был полковник фон Штрумпф, адъютантом — гауптман Шмидт. 28 января русские вышли к Волге южнее нас, и у нас больше не было связи с той стороной. К этому моменту бывшая тюрьма ГПУ, лежавшая вдоль балки реки Царица, была полна немецких пленных. Вечером того же дня полковой адъютант, гауптман Шмидт, попрощался со всеми. Он хотел с несколькими офицерами пробиться вниз по Волге к кавказской армии. 29 января на нашем КП, от которого оставались какие-то остатки, были по справедливости поделены оставшиеся ценности. Остатки сухих пайков были розданы накануне, 28-го. Ближе к вечеру 29-го по улице приехал Pz IV и обстрелял минометы и пехоту противника. Когда русские засекли его, они открыли огонь всей своей артиллерией, уничтожая и танк, и командный пункт. После того как подполковник фон Штрумпф и гауптман Лангнер были убиты, в наступающей темноте мы перебрались в другой подвал. Его уже занимали солдаты из другой дивизии, включая истребительную эскадру Удет, которой командовал гауптман Мундшайт. Переднюю линию заняли под укрепленный пункт. Ночью русские прорвали фронт слева от нас, и у нас был свой собственный маленький котел. Поскольку драться дальше смысла не было, утром 30 января мы пошли сдаваться в плен.