Вигнолийский замок - Даниил Аксенов

– Почему мне нельзя в Фужеро? – Кунц приподнял тонкие белые брови.

– Это неважно, – терпеливо сказал я. – Ну, что надумали?

– Я не могу пойти в Фужеро, потому что вы пойдете в Фужеро! – догадался Кунц, но тут же снова задумчиво насупился. – А… понимаю… Лиго, Буретто и Фужеро – это кольцо вокруг города. А на юге Вигнолийский лес. Вы что, собираетесь взять и Фоссано?!

Очевидно, у старикана изредка возникали проблески здравого смысла.

– Я не собираюсь брать Фоссано, – по-прежнему терпеливо ответил я. – Еще чего не хватало! У моих солдат там родственники и друзья, а у некоторых даже семьи. Войну с городом в таких условиях начнет только исключительно плохой полководец.

Конечно, я не собирался брать Фоссано силой, у меня был другой план по его захвату.

Кунц снова начал торговаться, но я прямо сказал, что времени у меня нет, что сейчас сожгу замок ко всем чертям и никого оттуда не выпущу.

Будь на месте Кунца кто-нибудь более боевитый, то мне пришлось бы сдержать слово, но Кунц был не боевитый, а хозяйственный. Сама мысль о разрушениях претила ему. Когда я уловил эту его черту, то она мне так понравилась, что я пообещал, что приму его в вассалы и дам какой-нибудь замок, как только предоставится возможность. Но взамен он не должен вступать в союзы против меня.

Кунц согласился. Когда он со своими людьми покидал Буретто, то я насчитал всего девять солдат! Барон отдал Прасту не половину своего гарнизона, а две трети или даже три четверти.

Буретто я принял в полном порядке вместе с челядью, которая пожелала остаться. Рупрехт еще не вполне оправился от ран, и я решил, что он подойдет на должность временного управляющего. Но перед этим я отправил его в Фоссано, чтобы Рупрехт договорился с наемниками о переходе на службу ко мне.

Эх, как же мне не хотелось связываться с отрядами наемников! Там все трусы, обманщики и скупердяи, на них нельзя положиться, им нельзя ни в чем доверять. Они хорошо служат только в мирное время, а случись что, не будут рисковать своей жизнью за те деньги, которые им платят. Они запросто убегают в разгар боя, но зато потом, в случае победы, требуют полноценную оплату. А если где-то найти храбрых наемников и сформировать из них всю армию, то будет еще хуже. Такой наемник не побежит от противника, а разгромит его! А потом вернется к тебе с победой, чтобы лишить тебя власти, богатства и даже жизни. От наемника-победителя не так-то просто избавиться.

Впрочем, у меня не было другого выхода из-за большой нужды в солдатах. Мои новые замки требовали гарнизонов, а ведь мне нужны воины, чтобы расширяться, захватывать новые территории. Я теперь прочувствовал ответ на вопрос, что делал бы Александр Македонский, если бы у него изначально было всего пятьдесят солдат. Он бы отправил Рупрехта в Фоссано, чтобы нанять там наемников! Конечно, его Рупрехта звали бы вовсе не Рупрехт, и его Фоссано имело бы другое имя, но суть от этого не меняется.

– Бери всех, кого найдешь, – напутствовал я десятника. – Думаю, что Праст уже разобрал самых приличных, но ты найми тех, кто остался. Объясни им, что они нужны для гарнизонов, что работа непыльная и сражаться им, если повезет, не придется.

Кроме того, я послал гонца за Шруссоном, чтобы бывший управляющий прибыл в Буретто и показал место, где хранятся дневники загадочного деда Праста. Я пытался следовать инструкциям, которые дал мне плутоватый бывший управляющий Таглиата, но ничего не обнаружил, кроме булыжной стены. Для здоровья Шруссона было бы очень полезно, чтобы он нашел хоть что-то, хоть какое-то подобие дневников.

За всеми этими хлопотами быстро наступил любящий огни вечер. Я сидел в одиночестве в главном зале Буретто за бутылкой некрепкого вина и мягким печеньем и ждал возвращения Рупрехта и Никера. Десятник должен был вот-вот вернуться, а мой друг инспектировал лошадей и задерживался в конюшне. Вдруг дверь распахнулась и в помещение вошла Виолетта.

Она явно успела переодеться и, вероятно, даже принять ванну. Вместо дорожных мужских брюк на ней были короткая черная юбка и черные чулки. Я слышал, что в столице знатные дамы носили такие наряды, но для нашей провинции это выглядело экстремально.

Виолетта неторопливо подошла ко мне и бесцеремонно уселась прямо на стол, видимо, чтобы я мог без помех любоваться ее точеными ногами. Такое поведение было несвойственно дамам из высшего общества, но не казалось удивительным у выходца из вольного университета.

– Господин барон, наконец-то мы одни, – Виолетта констатировала этот факт с игривым видом. – Никто нам не мешает, ни ваши люди, ни ваш вездесущий друг, ни ваша Эмилия, вот уж неприятная особа. А я давно собиралась побеседовать с вами наедине.

– Беседуй, – кратко сказал я, отодвигая бутылку подальше от ног магички.

– Можно подумать, вы мне не рады, – проворковала Виолетта, накрывая своей рукой мою руку. – Ну же, не будьте букой. Или вы думаете, что я бегаю за каждым мужчиной, который мне нравится? Нет, господин барон, вы первый и единственный.

– И что же ты хочешь? – поинтересовался я, с трудом отрывая взгляд от соблазнительных бедер.

– О, хорошо, что вы спросили. Я хочу всё! – Виолетта легко провела рукой по моей груди. – И это всё хочу только вместе с вами. С тех пор, как я вас впервые встретила, вы не выходили у меня из головы. Сначала я думала, что просто сержусь на вас, даже ненавижу вас, у меня возникали мысли вас убить, представляете?

– Представляю, – подтвердил я.

– Но потом я ужаснулась этим мыслям. Если убивать каждого, кто дорог, то что же останется от этого мира? Ах, господин барон, я поняла, что не могу сделать вам плохо. Наоборот, мне хочется сделать вам хорошо!

Виолетта наклонилась, приблизила лицо к моему лицу и робко поцеловала меня в губы.

На поцелуй я не ответил, но и не отстранился, ибо отстраняться, когда тебя целует красивая женщина, неприлично для неженатого мужчины. Виолетта же истолковала все самым лестным для себя образом. Она сжала мои руки и принялась покрывать мое лицо и шею быстрыми поцелуями. Признаться, в ней был стиль, даже некий шик. Я толком и не заметил, как моя рука оказалась на ее упругих бедрах.

Виолетта элегантным движением соскользнула со стола и очутилась у меня на коленях. Ее рука потянулась вниз и… тут за дверью загрохотал голос Никера:

– Арт, Рупрехт вернулся!

Дверь распахнулась, Никер ворвался в зал:

– И с ним пятнадцать шалопаев… ого! Что тут у вас происходит? Не надо, не отвечайте! Я и сам вижу.

Виолетта неохотно встала с моих колен и бросила гневный взгляд на Никера.

– Арт, миледи, прошу прощения от всего сердца! – тот в раскаянии прижал руку к груди. – Если бы я знал, то никогда не позволил бы себе…

– Что за шалопаи с Рупрехтом? – перебил его я.

– Наемники. Ну и сброд, скажу тебе! Хочешь сейчас посмотреть или… потом?

– Идем, – я поднялся из-за стола.