Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

– Что такое, Киран? – встрепенулся Гарет – Что ты еще натворил?

– Женился, – со вздохом проговорил Ротуэлл.

Герцог на мгновение онемел.

– А-а-а… – выдавил он, обретя наконец дар речи, – что-то припоминаю. Как я догадываюсь, речь шла о чести… м-м-м… леди, верно?

– Нет, не совсем, – покачал головой Ротуэлл. – Просто я решил, что жизнь слишком коротка. И поэтому нет смысла тянуть, если все равно придется жениться.

– Что ж… – промямлил Гарет, – раз так, мы оба желаем тебе счастья. А леди Ротуэлл?..

– Что – леди Ротуэлл? – нахмурился барон.

– Ей мы тоже желаем счастья. – Откашлявшись, герцог набрался смелости и вдруг выпалил: – А она… она будет счастлива?

– Камилла получила все, о чем просила. Думаю, мы отлично поладим.

Появился слуга с подносом и поставил его на стол перед друзьями. Нэш, наливая кофе в чашку, не поднимая глаз, негромко сказал.

– Знаешь, иногда женщина заслуживает немного больше того, о чем она осмелилась попросить. Таких женщин немного, конечно, но, уверяю тебя, они есть. Советую тебе об этом подумать.

Ротуэлл взял протянутую ему чашку.

– Это ты о любви и верности, так, что ли? – поинтересовался он. – Это не в моем характере. Может, когда-то давно я и был способен на подобные глупости, но теперь, слава Богу, повзрослел.

Гарет возмущенно фыркнул.

– Гром и молния! – вырвалось у него. – Помилуй Бог, Киран, это твой последний шанс! Такая красивая, такая милая и изящная девушка! В твоей власти сделать так, чтобы она влюбилась в тебя без памяти, ты и сам это знаешь. И что, скажи на милость, мешает тебе самому полюбить ее?!

Ротуэлл медленно поднял на него глаза.

– Кажется, я не лез к тебе с советами? И буду весьма признателен, если ты последуешь моему примеру, – ледяным тоном произнес он.

Лицо Гарета вдруг окаменело – Ротуэлл на собственном опыте давно уже понял, что это не предвещает ничего хорошего.

– Знаешь, Киран, скажу тебе честно – иной раз ты ведешь себя как полный идиот! – низким, дрожащим от едва сдерживаемого негодования голосом бросил в сердцах герцог. – До сих пор оплакивать женщину, которая слезинки твоей не стоит! Господи, да ведь ты тогда был зеленым юнцом, а Аннамари водила тебя на поводке. Пойми ты это наконец! И в конце концов она получила все, чего хотела, – только это был не ты!

Ротуэлл со стуком поставил чашку на стол.

– Нет, Гарет, ты ошибаешься – в конце концов она оказалась в могиле, – сухо сказал он. – И вместе с ней мой брат. И что-то мне подсказывает, что она мечтала совсем не об этом, когда согласилась стать его женой.

Нэш вскинул руки, давая понять, что сдается.

– Ладно, хватит об этом, – примирительно проговорил он. – Вообще-то я приехал сюда купить лошадь. А после этого спокойно вернусь домой с пустыми карманами и обещаю, что буду нем как рыба.

Но Ротуэлл продолжал сверлить его мрачным взглядом.

– Желаю успеха, Нэш, – рявкнул он, резко отодвинув в сторону стул. – Что же до меня, то я ухожу.

Гарет вскочил на ноги.

– Какого дьявола? Куда ты идешь?

– К черту на рога, – рявкнул Ротуэлл, схватив трость. – Туда, где найдется колода карт, бутылка хорошего бренди и парочка пухленьких бабенок, готовых кувыркаться в постели до самого утра!

Даже хладнокровный лорд Нэш возмутился, услышав подобное заявление.

– Не рановато ли?

Не удостоив его ответом, барон направился к двери.

– Проклятый идиот! – услышал он за спиной сердитый возглас Гарета. – Пожалуй, пойду-ка я с ним…

Камилла отыскала миссис Трэммел на кухне – держа в руках сверкающий нож, от одного вида которого бросало в дрожь, та сурово отчитывала судомойку. Кухарка оказалась высокой, гибкой, как хлыст, женщиной неопределенного возраста – Камилла невольно отметила высокие скулы, кожу цвета эбенового дерева, намного темнее, чем у ее супруга. Изъяснялась она на каком-то певучем наречии, в котором Камилла не понимала ни слова. На голове кухарки красовался белый тюрбан, обмотанный блестящим плетеным шнуром, из-под которого выглядывали скромные сережки в виде небольших золотых колец. Каждое ее величавое движение ясно говорило о том, что она сознает высоту занимаемого ею положения в доме, а кухонная прислуга при виде ее молча вытягивалась в струнку, поедая ее глазами, словно новобранцы строгого сержанта.

Камилла, сделав глубокий вдох, расправила плечи, вскинула голову и, войдя на кухню, представилась.

– Можете звать меня мисс Обельенной, мадам, – предложила кухарка, когда они с Камиллой уединились в ее крохотной гостиной. – Могу я предложить вам чашечку чаю?

– Мерси, – кивнула Камилла.

Обельенна, присев, выскользнула за дверь, чтобы через мгновение вернуться с чайником, который уже исходил паром. Чай, хранившийся в шкатулке под ее рабочим столиком, пах какими-то неизвестными Камилле цветами и травами. Обельенна заварила чай, а пока он настаивался, тоненькими кусочками нарезала что-то, что выглядело как кекс, обсыпанный кокосовой стружкой.

– Я так понимаю, что экономки в доме нет? – осведомилась Камилла.

Кухарка покачала головой:

– Уволилась две недели назад. Хозяин… с ним трудновато ужиться, коли кто не привык. Ну, она и сбежала. Ничего, и без нее обойдемся.

Камилла с некоторым удивлением узнала, что с тех пор обязанности экономки разделили между собой миссис Трэммел и ее супруг. Что до продуктов, то каждое утро в дом приходят двое разносчиков, яйца и молоко тоже каждое утро привозят с фермы в Фулеме, а хороший мясник живет буквально в двух шагах, возле Шепердс-Маркет.

Взгляд Обельенны упал на стоявшую перед Камиллой нетронутую тарелку.

– Вам не понравилось?

– Вкус уж очень необычный, – призналась Камилла. – В нем так много пряностей. Как это называется? Кекс?

– Нет, это не кекс, мадам, это лепешка из маниоки, – своим певучим голосом объяснила кухарка. – Такие пекут у нас на островах. Когда-то хозяин любил их больше всего на свете. – Уголки ее губ вдруг печально опустились.

– Что вы говорите? – пробормотала Камилла. – Действительно – необычный вкус.

Судя по всему, кухарка приняла это как комплимент.

– Мисс Ксантия велела, чтобы капитаны ее судов привозили мне разные специи и корешки, которые можно достать только за морем, – похвасталась она.

– Да, я чувствую аромат имбиря и мускатного ореха, – кивнула Камилла, смахнув прилипшую к губам крошку. – А что такое маниока?

Обельенна, кивком головы предложив Камилле следовать за ней, провела ее к запертому шкафчику. Потом, порывшись в объемистой связке ключей, открыла створки, и взгляду Камиллы представились многочисленные полочки и ящички. Она выдвинула один из них и вытащила какой-то клубень.