В гости к мертвым - Николай Побережник

– А ты как в этом винегрете?

– А никак, просто делал свою работу.

– И что, левого заработка даже не было, не крышевал никого?

– Так, по мелочи, – пожал Костя плечами, – и то не я, просто у начальника отдела было несколько банек, ну там, девочки, покер с большими деньгами, с которых он кормился и нас подкармливал… Что смотришь? Все такие… Влад, это система, или ты с ней, или дверь открыта. А кроме того, что я мент, больше ничего не умею.

– Теперь системы нет.

– Точно, и это радует… Но ее обязательно захотят построить заново, вот увидишь, только успокоится все немного.

– Не-а, – помотал я головой и похлопал по прикладу автомата, – уже не получится. Заплатив огромную цену, люди освободились, получили в руки оружие. Они теперь сами себе крыша, стены и пол, ну и забор в придачу.

– Погоди, вот пройдет лет десять…

– Давай грядущее лето для начала переживем, – ткнул я его кулаком в плечо и улыбнулся, – а там уж про десять лет будем думать.

– Да уж… Во всяком случае, попробуем пережить.

– Ко мне сюда проходим, – стоял у караулки Изосимов, уперев кулаки в пояс и широко расставив ноги, – доложите по обстановке… И это, курево взяли? Я знаю, зачем вы ездили.

– Взяли немного, – ответил я и дернул боковую дверь, – Вить, прихвати для привратника пару блоков.

– Как ты меня обозвал?

– Не боись, военный, это не обидное слово.

– Точно?

– Ага.

Мы втроем прошли в помещение караулки, где уже новые обитатели и хозяева сделали перестановку. И вообще, все как-то на военный лад устроили, даже показалось, что запах портянок витает в воздухе.

– Чаю? – предложил Изосимов.

– Нет, мы быстро расскажем, что к чему, да к себе, уж больно есть охота, – ответил я.

Форма доклада результатов нашей поездки была устной и краткой, но Изосимов все записывал, делал пометки и уточнения. Справились быстро и, запрыгнув в «форд», поехали к себе, где поставили вариться рис и принялись вскрывать консервы.

Первым прервал молчание Виктор, когда мы уже почти разобрались с кашей, самозабвенно громыхая ложками.

– Влад, а мы себе оставим что-нибудь?

– Бери, что тебе надо, – пожал я плечами.

– Там виски был… Я виски никогда не пил.

– Уж лучше водки возьми и не страдай херней, а виски Толику оставь, начальство побаловать. Вот коньяк стоит себе оставить, – хмыкнул Костя.

– Ага, по фляжкам разлить, – улыбнулся я, – там его немного, кстати.

– Вот, и я про это, – поднял указательный палец Костя.

– Значит, так. Как и был уговор, «десятину» в общий котел Форта, остальное Толику, пусть барыжит, – отставил я тарелку и потянулся за чайником, – Вить, только, наверное, знаешь что… Перепиши все, что мы ему привезем, и пусть он автограф чиркнет и дату поставит. Я на свою-то память не надеюсь, а на чужую и подавно, надо контролировать.

– Хорошо, сделаю, – ответил он и подставил свою кружку под чайник, из которого я наливал себе кипятка.

Поездка была напряженная и отняла некоторое количество сил, которые я решил восполнить здоровым сном, что сразу же и сделал после позднего обеда – лишь разувшись, повалился на кровать, предварительно опустошив баночку намародеренного пива. Себе, конечно, оставили кое-что, остальное Виктор поехал отвозить Толику и на склад форта, только вот патроны и оружие зажали, это уж, извините, стопроцентный наш трофей. Спустя пару часов меня разбудило позвякивание стекла в окнах из-за проезжающего рядом с домом КамАЗа. В комнате никого не было, кроме черного котяры, который пристроился на подоконнике, и, греясь в последних лучах заходящего солнца, созерцал происходящее на улице. Кот обратил внимание на скрип кровати, мягко спрыгнул на пол, подошел ко входной двери и, вытянувшись, начал точить когти о наличник, при этом громко мяукнув.

– Гулять, что ль, намылился? – спросил я его, обуваясь.

Кот в ответ сел у двери, блеснув на меня своими большими и желтыми глазами.

– Ну, иди, – я приоткрыл дверь, и черный бандит выскочил на крыльцо.

И я пойду, Никитку проведаю да блондинку нашу крашеную. Прихватив приготовленную сумку, я вышел на улицу, прикрыл дверь и вставил в проушины для замка привязанный на веревке болт, вот такой у нас тут коммунизм пока что… Обратил внимание на кота, который, брезгливо тряся то одной лапой, то другой, пытался пробраться на другую сторону улицы, ступая в грязное месиво талого снега и воды.

Несмотря на теплую погоду, дети не играли на улице, так как очень грязно и полно луж. Дошел быстро, и, постучав в дверь, тихонько толкнул ее. Лера сидела в окружении детей и читала им вслух книгу, Тамара возилась у плиты, ей помогали две девчонки лет пятнадцати. Я сразу уловил запах чего-то печеного.

– М-м, как пахнет у вас тут, – вытерев ноги, присел на длинную лавку у входа, под которой пристроился целый ряд аккуратно составленной детской обуви, – здравствуйте.

– Здравствуй, Влад, – улыбнулась Тамара, отвернувшись от плиты, – поздоровайтесь, дети.

– Здравствуйте, – хором протянули дети.

Лера мне кивнула, немного улыбнувшись, а Никита быстро подбежал ко мне, и, протянув руку, сказал:

– П-привет!

– Ну, привет, – после рукопожатия я посадил его на колени, – как ты тут?

– Х-хорошо.

– Молодец, – потрепал я его по волосам, – так держать. Тамара, я тут вот принес кое-что.

– Сладости?

– Ну да, тут шоколадки, ну и прочее, всякое сладкое.

Дети заметно оживились, загомонили, и им уже не была интересна книга.

– Так, после полдника, – нахмурив брови, встала со стула Лера.

– Какая строгая, – подмигнул я Никите, – ну, после полдника, так после полдника, мужики потерпят, правда?

Никита закивал, улыбаясь, при этом все же не сводя глаз с сумки, которую Лера убрала в тумбочку у плиты.

– Дети, мыться и за стол, – вытирая руки о полотенце, заткнутое за передник, сказала Тамара, – Влад, поешь с нами?

– Спасибо, но у меня дела, надо идти… – поднялся я с лавки, – Ну, бывай, Никит, будет время, заскочу обязательно в гости.

– Я провожу, – сказала Лера Тамаре, когда я уже выходил на улицу.

Стоя на открытой веранде, я облокотился на перила и стал разглядывать, как две щепки наперегонки плывут по весеннему ручью, утыкаясь в «берега» тающего льда.

– Ну, привет, – Лера прижалась к моему плечу и тоже уставилась на лужу, – попросить тебя хочу… Я знаю, чем ты с ребятами занимаешься, Григорий Иваныч рассказал.

– Вот же… Болтун – находка для шпиона.