Дело чести, или "Звезда Бенгалии" - Максим Афанасьев

— Здравствуйте, господин Кромов. Вы видели это? Эти студенты орут так, как будто нет закона о добропорядочном поведении в общественных местах! Здравствуйте, Важин.

Ведь сказано же было в указании генерал-губернатора, что торговцы должны располагать свои лотки не ближе чем в двух метрах от края тротуара. Посмотрите, разве здесь есть два метра?! Да этот малый скоро вылезет на середину дороги со своей капустой и огурцами!!!

— Добрый день, — Кромов приподнял шляпу в знак приветствия. — К сожалению, пока все эти ужасные преступления придётся оставить без внимания. Нам надо торопиться.

— Так расскажите мне, в чём дело. Я слышал, вы сегодня ночью развили бурную деятельность.

— Пойдёмте, я обрисую вам ситуацию по дороге. Нам может потребоваться ваше содействие как сотрудника сыскной полиции, но это не должно носить официальный характер, всё должно остаться исключительно между нами. Речь идёт о предотвращении крупного скандала, который затрагивает одного достаточного высокопоставленного человека. Если говорить более конкретно, то речь идёт о раскрытии кражи.

— Угу.

— У меня есть версия, теперь осталось её доказать, и для этого нам всем придётся постараться. Понимаете?

— Ага.

— Дело касается исчезновения одной драгоценности стоимостью около ста тысяч рублей.

— Ого!!!

Следуя за Кромовым, мы обогнули Набережный дворец справа и остановились перед невысоким кирпичным забором.

— Ну вот, господа, — сказал нам Кромов, указывая на забор, — нам туда.

— А что за забором?

— Внутренний двор Набережного дворца.

— То есть вы хотите тайно проникнуть на частную территорию? — спросил полицмейстер.

— Доверьтесь мне. Разве я вас хоть раз подводил, и вам довелось пожалеть о том, что вы связались со мной?

— Пожалеть может быть и не довелось, но в весьма щекотливые ситуации по вашей вине я попадал не раз.

— Ну, ради дела это терпимо.

— Возможно.

— Но ведь мы не можем на глазах у всех забраться на забор и залезть внутрь, — сказал я, — прохожие наверняка позовут полицию, и наш план сорвётся.

— Согласен, — поддержал меня Листопадов. — Что вы скажете на это, господин Кромов? Ситуацию, когда меня как воришку стащит с забора околоточный надзиратель, уже не назовёшь щекотливой, это гораздо хуже.

— Успокойтесь, господа, наше осадное войско создаст нам все условия для штурма.

— Осадное войско? Какое осадное войско? — спросил Листопадов, вертя головой во все стороны. — Вы хотите сказать, что нам принесут лестницу, что ли?

Кромов ничего не ответил, снял шляпу, повертел её в руках и снова надел на голову. Я решил, что это был условный сигнал, и не ошибся. Мимо нас прошёл сыщик Корноухов и, ускорив шаг, стал нагонять некоего дородного господина, который прогуливался по тротуару.

— Приготовьтесь, — повернулся к нам Кромов, — мы должны будем перебраться через забор с первой попытки.

Я стал наблюдать за Корноуховым. Он быстро шёл по тротуару и, догнав уже упомянутого господина, со всего хода врезался ему в спину.

— Ого, любезный!!! — возмущенно проговорил он, — Может, вы не будете занимать всю улицу и дадите пройти добропорядочным людям?

Дородный господин, — судя по всему, это был тот, кто проходил в донесениях Семёна под кличкой «толстяк», повернулся к своему обидчику и смерил его презрительным взглядом.

— Добропорядочным людям? Что-то я не вижу перед собой добропорядочного человека. Я вижу нахала, которого явно пора проучить парой хороших тумаков.

— Вы напрашиваетесь на хорошую трепку, сударь?

— Это вы напрашиваетесь на хорошую трепку, сударь!

Корноухов схватил дородного за пальто и дёрнул так, что тот едва устоял на ногах. В ответ дородный размахнулся и влепил Корноухову увесистую затрещину.

— Драка! Драка! Два господина сцепились на улице! — откуда ни возьмись, набежала целая ватага мальчишек, которые со свистом и гиканьем помчались к месту схватки, увлекая за собой и остальных прохожих.

— Вперёд! — скомандовал Кромов. Мы бросились к забору. Я, подбежав, прыгнул на гребень ограды, подтянулся и соскочил во двор. Кромов проделал тоже ещё быстрее, чем я. Грузному Листопадову пришлось применить самую трудозатратную тактику. Он повис на краю забора и стал быстро перебирать ногами, карабкаясь наверх, пока его центр тяжести не переместился на другую сторону, после чего он свалился на землю рядом с нами.

— Как там говорил нам Семён? — спросил меня Кромов, оглядывая свою изрядно испачканную одежду. — Перелезть легко, но слегка запачкаетесь? Надо сказать, его и наши понятия о том, что такое слегка запачкаться, сильно различаются.

— Да уж, — прокряхтел Листопадов, поднимаясь на ноги, — по вашей милости мы здорово вывалялись в грязи, господин Кромов. Что дальше?

— Меня теперь сильно интересует, что имел ввиду наш разведчик, когда говорил, что для того, чтобы забраться на дерево, надо немного покарябаться? Ведь именно так он описал этот процесс? Вы не знаете, Важин, что значит сей неблагозвучный термин на уличном жаргоне?

Мне пришлось признаться в своём невежестве.

— На какое дерево мы собираемся забираться, господин Кромов? — несколько встревоженно спросил Листопадов.

Кромов указал на одно из деревьев, которое росло, примерно, посередине двора прямо перед окнами кабинета князя Вышатова.

— Нам надо пробраться к нему незаметно. С левой стороны флигель дома, в котором расположена кухня и другие подсобные помещения. За этими окнами наблюдайте вы, господин Листопадов. Справа конюшня. За ней наблюдайте вы, Важин. Окна основного корпуса будут под моим присмотром. Пойдёмте.

Мы осторожно выбрались из кустов и, крадучись и оглядываясь по сторонам, подошли к дереву. Это был тополь, вершина которого была значительно выше дома, а самые нижние ветки располагались на уровне нескольких метров от земли. Кромов обошёл вокруг ствола, пытаясь найти хоть какую-нибудь ветку, за которую можно было бы зацепиться. Потом подпрыгнул, пытаясь достать до самых нижних ветвей, но, несмотря на его высокий рост, ему это не удалось.

— Как же он на него забрался? — спросил Кромов. — Это, несомненно, то самое дерево, про которое говорил Семён.

Я тоже внимательно оглядел ствол.

— Посмотрите-ка, — махнул я рукой своему товарищу, чтобы он подошел поближе, — я теперь, кажется, понимаю, что такое корябаться.

С одной стороны ствола кора была покрыта мелкими царапинами и сколами, как будто кто-то хлестал по ней веткой, а, примерно на уровне полутора метров, я заметил небольшую чёрную полосу, след, несомненно, оставленный ботинками нашего разведчика.