Таймхакинг. Как наука помогает нам делать всё вовремя - Дэниел Пинк

Считайте это явление двоюродным братом эффекта нового старта – эффектом скорого финиша. Приближаясь к концу, мы ускоряемся.

Разумеется, этот эффект неоднороден и не всегда позитивен. Например, если при приближении к финишу мы обнаруживаем несколько различных способов его достижения, то наше продвижение может замедлиться{239}. Контрольные сроки иногда способны понижать изначальную мотивацию и креативность, что особенно характерно для творчества{240}. Да и обозначение четких сроков окончания переговорного процесса, например, в трудовых спорах или даже в мирных переговорах, может приводить отнюдь не к самым лучшим и стабильным результатам{241}.

И все же ощущение близости ждущей на финише награды – будь то кусочек сыра или элемент понимания смысла жизни – заставляет двигаться быстрее и крыс из опытов Кларка Халла, и людей.

Ред Хонг Йи, которой сейчас 31 год, продолжает бегать для поддержания физической формы, но она больше не пыталась пробежать марафон и не планирует принять участие в нем в ближайшие несколько лет. «Может, сделаю это позже, в виде подарка на свой тридцать девятый день рождения», – говорит она.

8 февраля 1931 г. у Милдред Мэри Уилсон из Мэриона, штат Индиана, родился ее первый и единственный ребенок – сынишка, которого они с супругом окрестили Джеймсом, а между собой называли Джимми. В детстве у Джимми были свои радости и горести. В начальную школу он пошел в Южной Калифорнии, куда его родители переехали из Индианы. Но несколько лет спустя мать мальчика внезапно умерла от рака, и скорбящий отец отослал Джимми обратно в Индиану и отдал его на попечение родственников. Остаток его детства и отрочества прошел ровно и спокойно, вполне в духе Среднего Запада: посещение церкви, занятия спортом, участие в школьных дебатах. Окончив школу, Джимми вернулся в Калифорнию, чтобы продолжить образование. Там он буквально заболел кинематографом, и в 1951 г., незадолго до своего двадцатилетия, бросил Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе ради актерской карьеры.

С этого момента обычная история приобретает необычный оборот.

Джимми сразу же стал сниматься в рекламных роликах и получил несколько эпизодических ролей на телевидении. Когда ему исполнилось 23, один из самых именитых режиссеров того времени пригласил его сниматься в экранизации романа Джона Стейнбека «К востоку от рая». Фильм, в котором Джимми исполнил одну из главных ролей, имел большой успех, а сам актер был номинирован на «Оскар». В том же году он снялся в еще более успешном фильме под названием «Гигант», который принес ему вторую номинацию на премию Американской академии кинематографических искусств и наук. В мгновение ока, будучи еще совсем молодым, актер превратился в невероятно популярную звезду Голливуда. А потом, примерно за четыре месяца до своего двадцатипятилетия, Джимми, полное имя которого звучало как Джеймс Байрон Дин, погиб в автокатастрофе.

Остановитесь на секунду и подумайте вот над каким вопросом: насколько, по-вашему, завидной была жизнь Джимми в целом? Как бы вы оценили ее по девятибалльной шкале?

Теперь давайте пофантазируем. Допустим, что Джимми прожил еще несколько десятков лет, но больше никогда не достигал такого же успеха, как в молодости. Нет, он не превратился в бомжа или алкоголика. Актерская карьера не рухнула. Просто его звезда скатилась с недосягаемых высот. Может быть, он снялся в паре сериалов и получил несколько ролей в не самых успешных фильмах, а затем умер – скажем, не дожив до шестидесяти. И как бы вы оценили его жизнь в этом случае?

Изучая подобные сценарии, ученые выяснили странную вещь. Обычно люди оценивают первый вариант сценария (короткая жизнь, прервавшаяся на подъеме) выше, чем второй (более долгая жизнь, завершившаяся на спаде). С чисто утилитарной точки зрения это выглядит нелепостью. В конце концов ведь гипотетический Джимми прожил на 30 лет дольше! И эти годы не омрачались бедами, просто они были не столь же блестящими, как молодые. Кумулятивная сумма позитива этой более долгой жизни (в которую входит и молодой «звездный» период), бесспорно, выше.

«В это трудно поверить, но несколько вполне достойных лет жизни, следующих за годами яркого успеха, воспринимаются как снижение ее качества, – пишут социологи Эд Динер, Деррик Уирц и Сигехиро Оиси. – Мы называем это эффектом Джеймса Дина, поскольку самое положительное восприятие вызывает короткая, но очень яркая жизнь, подобная той, что прожил этот легендарный актер»{242}.

Эффект Джеймса Дина – еще один пример того, как концовка изменяет наше восприятие. Она становится одной из основ кодировки (то есть оценки и сохранения в памяти) полученного опыта. Возможно, вы слышали о «правиле пик – конец». В начале 1990-х гг. его сформулировали Дэниел Канеман и его коллеги Дон Ределмайер и Барбара Фредриксон, изучавшие впечатления пациентов при проведении колоноскопии и прочих неприятных процедур. Правило это гласит, что при запоминании любого события мы придаем главное значение самым сильным ощущениям (пику) и ощущениям, испытанным в конце{243}. Таким образом, менее продолжительная колоноскопия, в самом конце которой пациент чувствует интенсивную боль, переносится им тяжелее, чем длительная, с намного большим общим количеством болезненных ощущений на протяжении всей процедуры, но не столь неприятная в момент окончания{244}. Мы придаем меньшее значение продолжительности эпизода (Канеман называет это явление «пренебрежение длительностью») и преувеличиваем важность происходящего в конце{245}.