В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел - Игорь Сдвижков

Еще меньшее число оставшихся под командованием Батюка бойцов в результате отхода назвал батальонный комиссар Голицын: «Та часть бойцов, командиров и политработников, которая вышла непосредственно с командованием дивизии, начала сосредотачиваться в лесу 2-е Тербуны. Тылы части дивизии в лесу 2-е Тербуны не сосредоточились и с подходом частей в этот лес, лес начал бомбиться с воздуха немецкой авиацией. Подразделения и отдельные бойцы начали выходить из леса в разных направлениях. В результате бомбежки с воздуха в течение дня части дивизии разбежались (разошлись) мелкими группами в разных направлениях и к утру 8 июля командование дивизии имело при себе около 200 человек бойцов и командиров»[288].

Но, еще ничего толком не зная о фактическом положении в дивизии после прорыва, штаб Брянского фронта в докладе о боевых действиях за 6 июля поспешил сделать оптимистическое заявление о том, что 284 сд «вышла в составе 10 тысяч человек с вооружением»[289].

Только на следующий день посланный в 8 кк бывший начальник ВПУ Брянского фронта полковник Колганов узнал, что первоначальная сверхоптимистичная оценка штаба Брянского фронта была, увы, далека от реальности. Вечером 7 июля он писал начальнику штаба Брянского фронта из штаба 8 кк в Тульском:

«Докладываю, что я прибыл в 8 кавкорпус в 5 утра 7 июля. Положение корпуса требует серьезного внимания. 106 сбр пока не существует, ее собирают. 284 сд тоже пока нет как собранной единицы. В 8 утра 7 июля в штакоре 8 был командир и комиссар 284 дивизии, которые не знают где их части, поехали искать. По дороге сюда, не доезжая до Долгоруково, встретил начподива 284, начальника артиллерии и комиссаров штаба, которые „сопровождали“ 7 человек раненых на 6 машинах. (Очевидный сарказм Колганова по адресу „сопровождающих“ лиц из числа комначсостава дивизии однозначно свидетельствует о его твердом убеждении, что на самом деле они использовали сопровождение раненых в качестве повода уйти подальше от фронта. Как тут не вспомнить полный героической риторики доклад начальника политотдела дивизии, в котором он „своим бесстрашием“ вдохновлял и сплачивал бойцов? — И. С.)

Приказал этим сопровождающим явиться ко мне в штаб Лунева, но они еще не явились. Сейчас имел беседу с заместителем командира 2 ид. Штаб ее находится в Орловка, 2 км восточнее Тульское. В этой бригаде по докладу замкомандира дивизии сохранилась почти вся артиллерия. О наличии ПТР сказать не мог. Дивизию надо еще собирать. Где находятся 111 и 119 сбр, сведений нет. 19 гв. артполк выходил вместе с дивизией. Он при отходе сильно пострадал, много потерял орудий. Во всяком случае, получается такая картина, что надо вышедшие из-под Касторное соединения и части искать, собирать и приводить в порядок. За вчерашний день ничего не сделано. Этому, кстати, способствовала ожесточенная бомбардировка в течение всего дня района расположения указанных войск после прохода линии фронта. Меры к этому принимаю. Посылаю людей 8 кавкорпуса для розыска частей… Поставил задачу Луневу держаться во чтобы то ни стало на занимаемых рубежах до утра 8 июля с тем, чтобы можно было за сегодняшний день привести в порядок вышедшие из-под Касторное части и в ночь с 7 на 8 использовать их для усиления обороны и создания хоть небольших резервов в руках командира 8 кав. корпуса»[290].

Однако усилить части 8 кк за счет вышедших из-под Касторного войск ни 8-го июля, ни 9-го, ни позднее не удалось, настолько плачевным было их состояние. На следующий день, подробнее узнав о выходе 284 сд, замначальника штаба полковник Мильяненков написал генерал-майору Казакову:

«Докладываю состояние 284 сд. Дивизия 6 июля подверглась сильной воздушной бомбардировке, продолжавшейся в течение целого дня. В результате этой бомбардировки, согласно донесений и личного доклада командира дивизии, части и подразделения дивизии рассеялись, причем так, что до сих пор еще не известно толком кто и где находится. До бомбардировки дивизия была в основном собранной. Командир дивизии сегодня докладывал мне, что будто бы по слухам части дивизии находятся в основной своей массе в районе Елец и Задонск. Почти все органы управления и тыла потеряны. Транспорта почти нет. Где артиллерийский полк даже по слухам неизвестно. В данное время (то есть на 3 часа дня 8 июля, через двое суток после выхода из окружения. — И. С.) дивизия имеет около 200–250 человек разных частей и разных родов войск.

Все это заставило меня исключить 284 сд из состава войск, участвующих в операции 8.7.42 и согласиться с просьбой командира дивизии дать ему три дня для сбора и приведения в порядок дивизии. И командование, и штаб дивизии (в последнем пока никого нет) дислоцируются в селе Меньший Колодезь. Командование дивизии просит дать ему хотя бы одну легковую машину и назначить начальника штаба дивизии, так как майор Корш убит, когда возвращался после переговоров с нами по прямому проводу. У них своих кандидатов на эту должность нет»[291].

Документальных данных о гибели начальника штаба 284 сд сохранилось крайне мало. Согласно донесению Колганова выходит, что майор Корш был убит утром 8 июля 1942 года по дороге из деревни Тульское в Меньше Колодезь в результате бомбежки вражеской авиации. В учетно-послужной карточке начштаба 284 сд есть две разные даты смерти, одна — 7 июля, другая — 10 июля. В обоих случаях написано, что он был убит.

Позже, 1 сентября 1942 года, комиссар штаба 284 сд батальонный комиссар Левыкин в статье, посвященной памяти майора Корша, так написал о его гибели: «Озлобленный враг, преследуя выход частей, со всей силой в этот день обрушился своей авиацией. Вот один, второй, третий и т. д., массовые делает залеты. Вражеские бомбардировщики кружатся над головой майора Корш. „Тов. майор, идите в укрытие, опасно“, — сказал т. Золотарев.

„Ничего, не родился еще на свете тот немец, который мог бы меня сразить“, — весело посматривая на стороны, произнес эти слова Владимир Петрович. Не прошло и минуты, как снова появилась группа вражеских самолетов, сбрасывая бомбовый груз, где неподалеку находился и т. Корш. Поднялся кверху черный клуб дыма, и в эту роковую секунду геройски погиб, как подкошенный сноп свалясь на землю, бравый Сталинский солдат[292] — Владимир Петрович Корш»[293].

В. Яцкевич в своей книге пишет, что с начальником штаба дивизии сразу после переговоров со штабом Брянского фронта после выхода из окружения случился сердечный приступ, в результате которого он умер. То же самое написал и Г. Хоботов, но смерть майора Корша в результате сердечного приступа не подтверждается ни одним документом. Противоречива информация и о месте захоронения В. П. Корша. Согласно документам, он был похоронен на станции Каменка (такой станции в том районе нет. — И. С.), согласно книгам В. Яцкевича и Г. Хоботова, могила начштаба 284 сд находится в поселке Тербуны, где якобы располагался штаб дивизии сразу после выхода из окружения, то есть 7 июля[294].