Принц теней - Курт Бенджамин

— Нас было десять тысяч, когда мы вышли из Кунгола, священного города, — продолжил Льешо, — а когда добрались до рынка в Шане, осталось меньше одной. Гарны сочли половину людей негодными для продажи и перерезали им горло. Лишь малой части была сохранена жизнь. Они разбросаны сейчас по всей империи.

— Но ты выжил, — направил разговор в иное русло Хабиба, хоть ему и не удалось поймать взгляд Льешо.

— Да, я выжил.

Юноша высоко держал подбородок, как истинный принц Фибии, несмотря на трепет в сердце от невыносимых воспоминаний. Льешо не собирался рассказывать, как ему удалось выбраться из кошмара невредимым. Они и сами догадаются или уже догадались: правитель смотрел в сторону, а мастер Якс полностью ушел в себя. Каду не могла оторвать от него недоверчивый взгляд. Только ее светлость не дрогнула, она прямо взирала юноше в глаза. Льешо словно проваливался в ее очи, плывя в глубине, сравнимой по темноте и бездонности лишь с морем. Она не спросила, а юноша не упомянул, что он выжил за счет других: ел их пищу (его собственного рациона не хватило бы на пропитание и блохе), его переносили на руках, когда охранники отвлекались на других людей в процессии умирающих фибов. Спасение было не его заслугой: за жизнь Льешо заплатил его народ.

Жена правителя не винила юношу, хотя в ее глазах словно отражались все души, отданные за него.

— Если хочешь стать генералом, — сказала она Каду, но Льешо почувствовал, что совет не лишен смысла и для него, — запомни этот урок. Когда все потеряно, вплоть до последней капли надежды в душе, хороший правитель пожертвует жизнью ради своего народа. Он продолжит бороться, чтобы сберечь их от отчаяния, чтобы даровать веру.

Льешо не считал себя достойным похвалы, ему просто не дали умереть. Ее светлость положила руку на плечо мужа.

— Хорошо, — он смахнул с лица слезу, — на сегодня достаточно. Можешь идти.

Льешо глубоко поклонился и собирался удалиться, но ее светлость задержала его.

— Подойди во время обеда в рощу, — сказала она. — Ты будешь обучаться искусству стрельбы из лука.

Льешо не понял, явиться ему до или после обеда. Уловив его замешательство, она улыбнулась и пояснила:

— Мы пообедаем персиками из фруктового сада.

Поклонившись еще раз, Льешо ушел.

В роще, где была назначена встреча с супругой правителя, пахло персиками и сливами, зреющими на вечернем солнце. Не имея ни лука, ни стрел, Льешо пришел с пустыми руками и стал ждать, рассматривая золотые блики солнечных лучей, отбрасываемые сквозь деревья на траву. Вскоре до него донесся перезвон колокольчиков, и госпожа появилась в роще. Ее сопровождали пятеро слуг: один шел впереди, возвещая мелодией колокольчиков о прибытии хозяйки, четверо — позади. Двое из них несли луки, ступая так же величественно, как и ее светлость, двое — расшитые колчаны, в каждом по двенадцать стрел. Госпожа опустила чашу на землю рядом с деревом и улыбнулась Льешо.

— Сегодня мы добудем себе ужин сами, — сказала она и жестом подозвала слуг. — Вместе с луком ты познаешь Путь Богини.

Льешо покраснел до кончиков ушей. Этот Путь священен для его народа и известен только служанкам богини и избранным принцам-консортам. Как представитель святой крови, Льешо принадлежал богине, которая могла принять или отвергнуть его услуги консорта в канун празднования его шестнадцатилетия. День приближался, а Льешо еще не заявил о своей возмужалости, не представил свою кандидатуру в супруги на небеса. Он даже не знал, как совершит обряд, когда подойдет время.

Юный принц не имел права познать раньше срока радость таинства богини, посягнуть на изучение ее Пути. К тому же Льешо немало удивило, что секреты его культуры дошли до Фаршо.

— Я не знал, что жители Фаршо поклоняются богине.

— Мой супруг, правитель, построил мне небольшую часовню на окраине сада. Он стремится удовлетворить любое мое желание, — произнесла ее светлость тоном, дававшим понять, что тяга к прекрасному входит в ее обязанности.

Ее объяснение еще больше запутало юношу. В голове не укладывалось, как она может передавать знание о священном Пути его народа столь же непринужденно, как на обычной гладиаторской тренировке. Поэтому дрожащим от негодования голосом Льешо возразил:

— Если вы действительно поклоняетесь богине, то должны знать, что предлагаете мне запретное занятие.

— Путь принадлежит всем верующим, — уверила она. — Не позволяй невежественным священникам, рвущимся к власти, вводить себя в заблуждение.

В ее взгляде было мягкое напоминание, что раб не имеет права оспаривать желания хозяина.

— Как вам будет угодно, — смиренно поклонился юноша, в душе извиняясь перед погибшими священниками Храма Луны и богиней, которой служит.

Ее светлость кивком головы приняла поклон и начала обучение.

— Лук схож с волей. Если человек несгибаем, никогда не уступает, то он остается один и не может слиться с природой. Могущественным он становится, лишь подчинив свою волю тетиве.

Она взяла в руки первый лук и вытащила из кармана накидки завиток скрученной тетивы.

— Выбирай лук, как если бы покупал боевого коня, — сказала она. — Он должен быть крепким и надежным и в то же время подчиняться твоей воле.

Госпожа показала юноше, как натягивать тетиву. Затем попросила его проделать то же самое.

— Человек должен превратиться в гибкую эластичную струну, укрощающую лук своей силой.

Льешо неумело выполнил задание. На голубом небе не сверкнула молния, которая должна была поразить его насмерть, поэтому юноша расслабился, вверяя свою душу воле богини, как лук доверял себя тетиве.

Затем ее светлость достала стрелу из колчана, протянутого внимательным слугой, и положила ее на ладонь.

— Наконечник, иначе говоря, острие стрелы, — начала она объяснение, указав грациозным жестом на заточенный камень, прикрепленный к древку с одной стороны, — должен быть острым. Его изготовление требует особого таланта. Можешь приспособиться делать наконечники сам, но лучше приобретать у мастера, чем пользоваться вторым сортом, даже собственной пробы. Настоящий лучник никогда не накладывает на свои стрелы заклинания: он доверяет хорошо выбитому камню, меткому глазу и сильной руке.

— Древко, — она провела пальцем по деревянной части стрелы, — должно быть строго прямым. Научись обтесывать его самостоятельно — только в этом случае можешь быть уверенным, что стрела будет следовать полету твоего сердца. Следи за настроем, который передаешь в его древесную плоть; твоя воля должна быть прямой и твердой, как и древко стрелы.

— Оперение, — она зажала стрелу меж двух пальцев и указала на перья, — уравновешивают и направляют ее полет. Изучи его язык: перья ястреба используются для войны, голубя — для мира. Лебединые же говорят о настоящей любви лучника.