Поступь Смерти - Соло

ему в бедро вцепился подобравшийся вплотную вурдалак — на лице мага даже бровь не дернулась. (А невезучую нежить огрела посохом по голове рассвирипевшая Вайтмейн, которая в бою пряталась за спиной Мадаава и которая не оценила попыток сожрать огромного чародея.)

Разумом Сильвана понимала, что риск и в самом деле был очень велик и что при таком численном перевесе нежить может просто не дать эльфам уйти. Но согласиться с предложением равнодушного чародея она не могла.

Род Ветрокрылых поколениями стоял на страже Кель-Таласа и жечь своих собственных сородичей ради победы… Для светловолосой эльфийки такое было просто немыслимым и на военном совете она слегка вспылила, чуть ли не прямым текстом сказав седому великану, что он обуза и может убираться на все четыре стороны. Хотя на самом деле после появления Грегора потери в её отряде сократились до минимума: на вылазках флегматичный колдун в одиночку заменял десяток боевых магов и выжигал мертвецов целыми пачками, не давая им подойти к следопытам.

Но вместо того, чтобы послать кель'дорай к демонам и вернуться обратно в Лордерон (Как того явно хотела служительница Алого Ордена), седой великан остался с эльфами и даже по мере сил помог им подготовиться к схватке с Плетью, раздав среди следопытов заряженные Светом артефакты.

Сильвана была довольно тщеславной и прекрасно знала, что её считали одной из самых красивых(Если не самой) девушкой Кель-Таласа, но она сильно сомневалась, что настолько равнодушному ко всему смертному есть до этого хоть какое-то дело.

Да, иногда великан весьма пристально смотрел на Ветрокрылую, заставляя фанатичную жрицу недовольно скрипеть зубами, но помимо этого никаких знаков внимания он эльфийке не оказывал.

А потому Сильвана решила выполнить свою часть сделки и послала небольшое письмецо одному из своих старых знакомых, который специализировался во владении клинками, попросив его прибыть к Первым Вратам.

Если они сейчас смогут продержаться те несколько часов, что были необходимы живущим в округе селянам для бегства в укрепленные районы — то отряд Ветрокрылой отступит туда же и под надежной защитой Врат следопыты наконец-то отдохнут, а Мадаав получит своего учителя по фехтованию.

— Ждут, пока подойдут труповозки. — Внезапно сказал огромный колдун, заставив вздрогнуть глубоко ушедшую в себя Сильвану.

— Ч-что? — Придав себе невозмутимый вид, средняя дочь рода Ветрокрылых вопросительно посмотрела на седого гиганта, который указал пальцем в сторону нежити. — Что вы имеете в виду?

— Передовые отряды вурдалаков уже здесь, но мост слишком узок, чтобы они смогли полноценно реализовать свое численное превосходство. Перед тем, как нас начнут закидывать трупами, будет долгий обстрел из осадных орудий. Ну, или Артас лично возглавит атаку, чтобы как можно быстрее нас прикончить и не тратить много времени на бой.

И как будто бы дожидаясь этих слов, в воздухе раздался характерный звук, с которым труповозки запускали трупы в полет, а следом за этим на той стороне реки прогремела серия взрывов и стена деревьев рухнула, показывая эльфам тянущееся до горизонта воинство Плети.

И впереди армии мертвых стоял конь с восседающим на нем бледным седовласым мужчиной в массивных латах, что держал в руке длинный рунический клинок, вокруг которого витала ледяная дымка.

— Мне одному кажется, что принц Артас подозрительно похож на… — Одна из следопытов, прячущаяся за баррикадой, с намеком покивала в сторону стоявшего рядом Мадаава. — Кое-кого?

Сходство между этими двумя и в самом деле было очень большим: оба были людьми, оба выделялись крупным телосложением (Хотя рост бывшего принца Лордерона был чуть поменьше, оставаясь в разумных для человека пределах), оба имели длинные волосы и у обоих они были совершенно седыми. Даже черты лица были практически одинаковы. Если бы Мадаав нацепил на себя латы и взял бы в руки похожий меч, то от рыцаря смерти его бы отличал только больший рост, да цвет глаз — у Артаса они были ярко-зелеными, а у рослого чародея — тускло-серыми.

— Предвосхищая ваши вопросы. Нет, это не мой потомок и не мой предок. И нет, мы с наследным принцем Лордерона вообще не родственники, а я никак не отношусь к дому Менетилов. — С неизменным флегматизмом сказал Грегор, глаза которого на пару мгновений засветились синим светом. — Клинок… Дело в нем. Не знаю, откуда принц достал этот меч, но он поглотил душу своего владельца и теперь Артас больше нежить, чем человек, а Ледяная Скорбь — в некотором роде его филактерия.

— А вы где успели душу потерять? — Не унималась все та же следопытка, продолжая пилить рослого чародея подозрительным взглядом.

— Она до сих пор со мной. — Равнодушно пожал плечами седой громила. — А схожая внешность — лишь следствие своеобразно прожитой юности.

— Так! Мне плевать кто и на кого тут похож! — Жестом приказав своей подчиненной умолкнуть, Сильвана повернулась к чародею и указав в сторону рыцаря смерти, спросила. — Господин Мадаав, вы знаете, как можно одолеть это чудовище в человечьем обличье?

— В теории — достаточно просто разбить рунический клинок. На практике же… — Грегор нечитаемым взглядом посмотрел на рыцаря смерти, что в окружении своих мертвых приспешников подходил к мосту. — Лучше не пытайтесь этого сделать. Я даже отсюда чувствую могущество этого оружия — сломать артефакт подобной мощи будет крайне непросто, а каждая поглощенная душа сделает его только крепче…

На секунду остановившись перед мостом, рыцарь смерти смерил презрительным взглядом преграждающих ему путь живых и после небольшой паузы, продолжил путь, а вслед за этим авангард мертвого воинства двинулся за своим предводителем.

— Ветрокрылая… И почему же я не удивлен, что именно ты постоянно пытаешься мне помешать? — На бледном лице бывшего принца людского королевства была широкая усмешка, а деревянные балки под копытами его костяного коня начинали быстро чернеть и покрываться изморозью.

— Говори что хочешь, но дальше ты не пройдешь! — Достав стрелу из висевшего за спиной колчана, Сильвана практически мгновенно натянула тетиву и выстрелила прямо в незащищенную голову падшего принца, но Артас лишь небрежным движением меча отбил зачарованный снаряд в сторону и громко расхохотался.

— Ты еще не поняла, женщина? Кель-Талас обречен, ибо сама смерть пришла на ваши земли! Прочь с дороги, жалкие глупцы, или вы познаете на себе гнев Плети! — Лезвие Ледяной Скорби указало в сторону укрепившихся кель'дорай и громко взревев, мертвецы ринулись в атаку, огибая своего предводителя, словно волнорез.

Мост, по которому бежала нежить, был не слишком широк, из-за чего массивные и неповоротливые туши поганищ так и остались на той стороне реки, но даже так — вал наступающих покойников был воистину страшен. Настоящая волна из клинков скелетов, когтей вурдалаков и протянутых