Белый цвет боли - Эва Хансен

Вот это было самое ужасное: все подробности операции знали трое — Бергман, Вангер и Фрида Волер. Провал одной операции мог быть случайным, но когда стало понятно, что преступники знают о каждом их шаге, Бергман предпринял серьезные попытки выявить крота. Разным сотрудникам подбрасывали разную информацию, пытаясь выявить, какая сработает. Кабинеты проверили на наличие жучков, стали встречаться вне управления, чтобы обсуждать вопросы тайно. Не помогало ничего, преступники по‑прежнему знали почти все.

Часы Фриды и ее более чем странное поведение в последние дни наводили на страшные подозрения. Ее отец погиб при задержании на первом деле самого Вангера, от рук создания с ангельскими глазами. Теперь это создание отбывало срок, а Фрида, закончив академию, пришла работать в отдел Бергмана. Кому она собиралась мстить?

От мрачных мыслей по поводу последних неудач и мести Вангера оторвал Мартин:

— Даг, вот список от дорожников. Здесь имена всех, чьи машины мы записали.

— Угу… — Вангер сделал вид, что изучает записи камер на входе в Южный госпиталь.

— И вот результаты экспертизы по отпечаткам из квартиры — совпадений нет, хотя сами отпечатки нашлись на внешней ручке двери.

— Там мог наследить кто угодно.

— А волос, который Агнесс нашла в квартире и сказала, что он не мужской и не женский, оказался от парика. Правильно, он конский.

Вангер взял список владельцев автомашин, замеченных в районе квартиры Эммы Грюттен. Пробежал по диагонали, но тут же вернулся почти к началу, внимательно перечитал еще раз:

— Юханссон?! Что такое «М»? «Л», наверное? Есть такой — Ларс Юханссон, примечательная птица.

Мартин подсел поближе:

— Что ты там увидел?

— Нет, постой, у Ларса Юханссона «Вольво», я сам в ней ездил, а здесь «Мерседес». Кто же ездит на «Мерседесе»? Найди‑ка мне полное имя этого Юханссона.

Янссон пощелкал клавишами, повернул ноутбук к Вангеру:

— Вот, Мартин Юханссон, проживает…

Вангер замотал головой:

— Ничего не понимаю, это же адрес Ларса Юханссона. Ну‑ка, давай разбираться. Таких совпадений не бывает…

Через час они уже знали, что машина действительно принадлежит Мартину Юханссону, а его квартира этажом ниже квартиры его двоюродного брата Ларса Юханссона. А еще, что Мартин трансвестит, то есть большой любитель наряжаться в женское платье…

Вангер бормотал:

— Пудра говоришь, парик говоришь?..

Мартин уже понял ход его мыслей.

— Даг, но пока у нас нет оснований обвинять человека только из‑за того, что его машина ездила по тому району, а он сам любит крем‑пудру.

— Мы обвинять не будем, но покопать стоит основательно.

В деле об убийстве Эммы Грюттен появилась хоть какая‑то зацепка. А вот с Маргит Стринберг, убийцы в свою очередь убитой в госпитале, зацепок никаких. Если не считать часов Фриды.

Вспомнив об этой улике, Вангер едва не схватился за голову: Фрида же вернулась из Эстерсунда и утром придет на работу, но он совершенно не готов ни к разговору с девушкой, ни к вопросам. Фриде нельзя появляться в управлении!

Почти в панике он решился на поступок, который при здравом размышлении счел бы дурацким: посреди ночи позвонил Фриде с сообщением, что приходить в управление не стоит, а нужно сразу заняться поисками, только осторожными, доктора Ноеля Оберга и проследить за ним несколько дней.

— Фрида, он не должен ни о чем догадаться. Ты сможешь познакомиться с Обергом и очаровать его?

— Зачем, Даг?! Там нет ничего серьезного, угрозы доктору посылала уже знакомая тебе София Хантер. Угрозы идиотские, вроде обещания утопить его в нечистотах или проклятий его любовнице. Причем у меня осталось ощущение, что за Ноеля Оберга буквально боролись несколько женщин города, и каждая считала другую мерзавкой, завладевшей им обманом, мечтала отомстить и, будучи «не при Оберге», всячески осложняла ему жизнь.

Фриде действительно показалось, что Оберг сбежал из Эстерсунда вовсе не из‑за неудачной операции, а потому что его достали женщины. К чему продолжать кошмар и в Стокгольме?

Но Вангер почему‑то настаивал:

— У него были мотив и возможность. К тому же Эмма Грюттен угрожала ему самому.

— Хорошо. Как долго за ним следить и обязательно ли личное знакомство?

— Как получится, но желательно.

— Даг, что у вас там творится?

Он ответил вопросом на вопрос:

— А у тебя?

Фрида поспешно распрощалась. Скажи она: «Ничего» или просто огрызнись, Даг вернул бы ее часы в стол под бумаги и все, но Фрида торопилась прекратить разговор, что подтверждало их с Микаэлем Бергманом худшие подозрения. На душе было гадко, и мучила совесть.

С утра Фрида отправилась в Софийский госпиталь, на ходу пытаясь придумать повод для знакомства с доктором Ноелем Обергом.

Ей было не по себе. Вангер никогда не разговаривал вот так — наспех и почти резко. Что если они узнали, где она была в эти дни, не считая Эстерсунда, конечно? Фрида приуныла, потому что оправдания ей не было и прежде всего из‑за того, что солгала коллегам и друзьям. Бергман умный начальник, хорошо понимающий, что его люди не будут просто так отлынивать от работы и совершать задевающие честь мундира поступки. Может, лучше рассказать самой? Они поймут и простят. Даже если не простят, на душе полегчает, а это важно.

Для себя Фрида решила, что, как только закончит слежку, сразу повинится перед коллегами, а там — будь что будет. Она понимала, что ее пожурят, может, даже для вида подуются, но простят.

Вангер требовал проследить за доктором, словно был уверен в его виновности. Фрида сумела выжать не из Дага, но из Дина Марклунда подробности дела об убийстве Эммы Грюттен, но ни капли не верила, что Оберг мог это сделать. Все, что она слышала о Ноеле Оберге в Эстерсунде, просто кричало о том, что он ловелас, даже бабник, дамский угодник и любимец, но только не убийца.

Настроение хуже некуда. Иногда Фрида ненавидела свою работу, вернее, один ее аспект — необходимость подозревать почти всех вокруг, не верить ни единому слову, все проверять и перепроверять, в каждом видеть потенциального пусть не преступника, но вруна.

— Ненавижу это дело!.. — пробормотала она, паркуясь на стоянке Софийского госпиталя.

Она не собиралась начинать со знакомства, решив просто выяснить график работы доктора Оберга, но так, чтобы никто не догадался, кем в действительности она интересуется. Получилось на удивление просто, администратор открыла ей график по первому требованию:

— У нас нет нарушений.

— Я не сомневаюсь, но обязана, знаете ли… Вы можете просто скинуть его на мою флешку?